Nastya M - Зов Праматери

• Название: Зов Праматери
• Автор: Nastya M
• Жанр: Любовное фэнтези

Красивый и удивительный мир жриц и жрецов, несущих культ Праматери Богов и людей от священного острова Ангората до последнего уголка далекого Яса, все больше отдаляется от непосвященных, и все также хранит древнюю силу Первородного Змея. Любящие души – Железногривый Агравейн, богатырь из Архона и жрица Праматери – пытаются встретиться в новой жизни. Новая вера в Отца и Сына преобразует давно устоявшиеся порядки в странах, что никак не вернут себе отнятое. А суровый, великодержавный Яс, похожий на осиный рой, прежде гроза всего Великого моря, теперь терзается междоусобицей. Кажется, что все они живут сами по себе, и их истории никак не связаны. Но во всем этом хаосе есть мужчины и женщины, которые не боятся дорог, есть жрецы и воины, которые не страшатся препятствий, и есть воля Праматери, что с давних времен начертана среди звезд.

---

– Раздевайся, – велел Гор. Бану только судорожнее вцепилась в собственную сорочку. Гор взбеленился в своей бесстрастной манере – подошел вплотную и одним уверенным рывком продрал рубаху. Дернул, пытаясь оголить левую руку ребенка.

– Живее выпутывайся! – прогремел он.

Почти голая девочка не заметила, как начала плакать. Схватив лежавшее поверх камина тряпье, Гор намотал его на руку и вынул железо из огня.

– Иди сюда! – девочка отбежала в сторону.

– Я велел подойти, а не отойти, мелкая дура!

Гор настиг Бану в два громадных шага, схватил за правую руку, завалил на пол, придавил коленом, и выжег клеймо на левом предплечье.

Девочка завизжала. В глазах опять потемнело, вопль стих…

Глава 2

Через две недели чудовищный волдырь сошел. На руке восьмилетней Бансабиры красовался уродливый шрам, напоминавший вздернутую острием вверх саблю. А в левом ухе – бронзовая серьга, на которой мелкими буквами выгравировано «Тиглат»…

Девочка быстро узнала мир Багрового храма, и совсем скоро и без того привыкшие к мечу и поводьям ручки, покрылись новыми мозолями. Она драила помещения, таскала воду, собирала и готовила еду, лазала по деревьям за фруктами, прислуживала Гору, жрецам, Мастерам-наставникам, помогала в работе рабам, и упражнялась по восемь часов в сутки, пока суставы и мышцы не начинали отказывать. Училась растягиваться, разрабатывала гибкость. На сон ученикам до третьего года включительно отводили шесть часов солнечного зенита, так что свет Праматери доводилось видеть только на занятиях по языкам, географии, истории. Правда, у первогодок всего такого еще не было… Зато были тренировки в воинском мастерстве, которые Гор, как, видимо, и другие наставники, начинал в полночь.

Тренировки казались Бансабире бесконечными.

Почти сразу Бану оценила пошитую для неё тренировочную форму – черные штаны в облипку и укороченная туника до бедер с горловиной, пуговицами на запах и короткими рукавами, были сделаны из удивительно мягкой ткани, не стеснявшей движений. Прилагалась и вторая рубашка – с длинными узкими рукавами, а также широкие и узкие пояса с ножнами, доспех-безрукавка из кожи тончайшей выделки. Обе пары сапожек – одни почти до колена, другие до щиколоток – тоже отличались предельным удобством. «Твое тело не должно обременять тебя, когда ты сражаешься» – проговорил Гор однажды и был прав.

В первые же недели Бану познакомилась с другими учениками Гора. Мальчики отнеслись к ней враждебно. Бану не отставала…

Видеть учеников других Мастеров и самих наставников разрешалось только со второго года, когда новички, сдав первый экзамен, допускались к ежедневной вечерней молитве в честь Матери Сумерек и совместным тренировкам. Тогда же началось изучение культа Шиады и двух языков, на которых когда-то давно сложился этот культ. По три дня в неделю требовалось говорить либо на древнем ангоратском наречии, либо на ласбарнском диалекте, оставшемся в памяти людей с тех времен, когда Ласбарн еще был империей. И только по четвергам разговоры велись на общем языке Этана. Тогда Бансабире впервые показалось, что она может лишиться рассудка; мысли отрезать себе язык начали, нет-нет, закрадываться в её девятилетнюю голову…

В её девять Гор, который, как выяснилось, именовался также как Тиглат и Хртах, впервые отвел Бансабиру в залу наград, расположенную на четвертом этаже основного здания храма и имевшую анфиладное сообщение еще с несколькими комнатами. Здесь, у дальней стены, была установлена деревянная доска, завешанная неисчислимым множеством пергаментов, на каждом из которых значилось по три строчки, и под каждым из которых к доске был прикреплен бронзовый знак с витиеватым таинственным узором. Присмотревшись, Бансабира насчитала с десяток многократно повторенных рисунков. На другой день Гор заявил, что она должна научиться рисовать их сама.

В тот день после службы Матери Сумерек по дороге обратно в жилищные подземелья, Бансабира разговорилась с Астароше, тем самым юношей, когда-то принесшим весть, что для её клеймения все готово. В этом году Астароше – долговязый, сухощавый и жилистый, как саксаул, шатен с черными глазами – окончил семилетнее обучение. Они с Бану быстро подружились, когда Гор допустил девочку до ежевечерних молитв. Женщин в Багровом храме было меньше, они бросались в глаза. Астароше проявил интерес первым. И когда девочка спросила старшего товарища о причинах его любопытства, Астароше ответил:

– Никогда бы не подумал, что Тиглат Тяжелый Меч может взять на воспитание девочку, – парень повел плечом.

– Почему? – тихонько спросила Бансабира.

– Ты уже была в ранговой комнате?

– Где?

– В зале наград.

– А, ага, была.

– Видела знаки?

– Угу.

– А надписи читала?

– Нет.

– Так вот почитай. В этом зале над соответствующими символами написаны имена тех, кто достиг вершин боевого мастерства и удостоился места в первой десятке.

– В первой десятке?

– Бану, спроси Гора, он расскажет подробнее.

– Расскажи ты.

Юноша кивнул.

– Ладно. Всего среди Клинков Богини существует сорок восемь рангов. Требования для получения каждого вполне четкие – определенные боевые навыки и умения. В каждом пятилетнем поколении эти ранги присваиваются отдельно, поэтому в храме одновременно может быть пять восьмых номеров, или, скажем, десять шестнадцатых. Чем ближе Клинок Матери Сумерек подбирается к первой строчке, тем больший отрыв разделяет его и ближайший меньший номер.

Бансабира слушала жадно, мотая на ус.

– Продвинуться в пределах номеров с сорок восьмого до тридцатого, в конечном счете, не трудно. Продвигаться в третьей и второй десятках сложнее. Оказаться в первой, – глаза парня засветились огнем, – значит, стать во всеуслышание признанным мастером клинка. Попасть в первую пятерку невозможно после семи лет обучения, номера выше шестого присваиваются, зачастую, спустя много лет после окончания курса и, как правило, не чаще чем раз в несколько поколений. Получить хотя бы пятый номер означает сделаться больше, чем человеком, сделаться истинным Клинком Шиады, Рукой Праматери.

– А какой у тебя ранг?

– После семи лет обучения мне присудили семнадцатый, – сообщил он с гордостью. Видимо, это было хорошо. Девочка кивнула в знак понимания.

– Ну а что из тобой рассказанного объясняет, почему Гор не должен учить девочек?

Они свернули с лестничного пролета в коридор первого подземелья.

– На сегодняшний день в Багровом Храме пять первых номеров: Мастер Фатаир, получивший свой ранг уже за сорок, Мастер Салазар из сто первого поколения, его ученица Ирэн Безликая (говорят, она получила первый ранг через восемь лет после окончания), престарелый Мастер Вахзи из девяносто восьмого, уже без одной ноги, и Тиглат Тяжелый Меч, или, как его называешь ты, Гор. Как бы тебе объяснить, Бану, Тиглат превзошел их всех, несмотря на одинаковое место – он получил первый ранг день в день с окончанием обучения, в восемнадцать лет.

– В восемнадцать?! – девочка вытянулась в лице.

– … что делает его, по сути, богоизбранным борцом даже в наших рядах, – закончил Астароше. Юноша довел Бану до комнаты. – Поэтому его решение учить девочку – все-таки, согласись, в общем, вы слабее нас – было неожиданным. Так что старайся лучше, Бану, – улыбнулся на прощание и, обняв, поцеловал её волосы.

С того часа, ненавидя Гора всем сердцем, Бану начала упражняться до кровавой рвоты.

* * *

К десяти годам на теле Бансабиры было одиннадцать шрамов от швов – тренировки не проходили бесследно. Каждое из нанесенных им ранений Гор зашил сам…

К этому времени она выучила поименно всех мастеров, то есть наставников Храма Даг, и всех учеников своего и соседних поколений. Тогда же, в десять, когда ангоратский и ласбарнский уже перестали быть столь пугающими, начала учиться маскировке, слежке, лицедейству. Узнала обо всех правящих семьях в странах, поклоняющихся Праматери, их обычаи, нравы, моду. Теперь не то, что спать, казалось, даже есть было некогда.

В одиннадцать впервые по приказу Гора в числе отряда вышла патрулировать город. С тех пор ночное патрулирование сделалось её самой регулярной обязанностью. Во время патруля она впервые услышала душераздирающие женские крики о помощи.

«Насилуют» – поняла девочка. Прежде она только слышала об этом, не до конца понимая, а теперь и вопросов не возникало. С нарушителем спокойствия разговор был короток.

Весной того года Гор позволил ей выходить на улицу днем, по разным делам и поручениям. Таковых было много особенно в торговом квартале. «Время и золото требуют опытных рук, – неустанно твердил ей наставник. – Учись!». И она училась. Быстро находила общий язык с горожанами. Слишком мелкая для третьегодки девочка вызывала умиление у женщин и интерес у мужчин. Вопреки ожиданиям, выйдя в городок Храма Даг, Бану обнаружила там радушие. Правда, оно не спасало: за каждый просчет, неудачу или ошибку все одно ожидало суровое взыскание от наставника. Гор, как показало время, из себя выходил легко.