Виктор Пикар - Всё, что ты хочешь

• Название: Всё, что ты хочешь
• Автор: Виктор Пикар
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-00039-155-6

Двум братьям-ученым удается разгадать тайну человеческих желаний, и они создают могущественную корпорацию, регулирующую торговлю желаниями во всем мире – каждый, подписавший с ними пожизненный договор, может продать любое свое желание или купить любое чужое, которое становится его личным.

В скором времени бедные люди оказываются на грани вымирания, лишившись последних «хочу», а богатые (в первую очередь сами братья-ученые) получают в свое распоряжение неисчерпаемую силу и невероятное могущество всех желаний человечества…

---

– Ты полный идиот!

И спрашивает:

– Зачем ты отдал этим прохвосткам все свои желания? Ты что – мультимиллионер?

Я отрицательно мотаю головой. Она симпатичная. Возмущенно размахивает руками, потом упирает их кулачками в бока. Ей лет тридцать, но смотрится она как худой и угловатый подросток. Впрочем, мне нет до этого никакого дела. Прилечь бы, отдохнуть.

Она закусывает нижнюю губу и спрашивает меня:

– Тогда как же теперь ты будешь жить?

И бормочет, тоскливо глядя себе под ноги:

– Тут что-то явно не так.

И причитает:

– Что же мне с тобой теперь делать?

И снова смотрит на меня. Теперь ее глаза грустны, но в то же время светятся радостью – откуда-то изнутри. И чему это она обрадовалась? Невозможно понять, улыбнется она или заплачет. Два настроения в одном. Дождь и солнце. Капли барабанят по крыше, уводят в сон. Солнце слепит. Я закрываю глаза, ложусь на заднем сидении, устраиваюсь удобнее. Сон будет долгим, вполне возможно – вечным. И с какой стати она из-за меня так грустит?

Адель

– Выходи из машины!

Она тащит меня за руку. Я просыпаюсь и послушно выползаю на улицу, нахожу глазами скамейку, сажусь. Девушка паркует автомобиль рядом, закрывает его и идет ко мне. Теперь она без кепки, и я вижу, что ее волосы черные и короткие, как у мальчишки. Она маленького роста, но стремительная и уверенная в себе. Одета просто: синие кеды, голубые джинсы и белая футболка. Глаза красивые, большие и умные – смотрят с радостной грустью. Или с грустной радостью.

В моей голове, прямо во лбу, спрятана огромная, тяжелая, свинцовая гиря.

– Меня зовут Адель. А тебя?

– Не знаю.

У нее очаровательная привычка говорить сквозь зубы и немного в нос.

– А что ты вообще знаешь?

– Ничего.

Мне смешно. Она тоже улыбается, и я любуюсь маленькими ямочками на ее щеках. Глаза девушки преображаются, грусть уходит – теперь они излучают свет и тепло. Мне становится хорошо и спокойно. Можно расслабиться, прилечь, отдохнуть. Я закрываю глаза.

Гиря уверенно тянет меня вниз.

Девушка снова бьет меня по щекам:

– Не спать!

Я подпрыгиваю на месте.

– Чего тебе надо?

Она говорит:

– Мне надо понять, что с тобой делать. Пожалуйста, ответь мне на несколько вопросов и не забывай при этом, что твоя жизнь в опасности.

– В опасности?

Я озираюсь по сторонам. Зеленые, аккуратно подстриженные лужайки, чугунные решетки заборов, маленькие фонтанчики, белые одноэтажные дома с красными черепичными крышами. Легкий, приятный ветерок, лениво светит солнце, и ни души. Где-то стрекочет поливальная машина. Вдалеке я замечаю автофургон: двое мужчин выносят из машины какую-то мебель, тащат ее в направлении дома. Хозяйка стоит на крыльце и что-то говорит им.

В опасности?

Адель подходит вплотную, пальцами берет меня за подбородок, поворачивает голову, смотрит мне прямо в глаза. В ее грустных глазах – тревога и забота. Она говорит:

– Ответь на несколько моих вопросов.

Я киваю головой.

Она спрашивает:

– Ты хочешь есть?

– Да. Я думаю, что съел бы парочку рыбных котлет с макаронами.

Она спрашивает:

– Ты хочешь спать?

– Да. Очень. А ты мне мешаешь.

Она спрашивает:

– Если на тебя нападут, чтобы перерезать тебе горло, ты будешь обороняться?

Интересный вопрос.

– Думаю, буду отбиваться, но немного, потому что сил мало. Да и незачем особо.

Последняя мысль является мне неким откровением. Действительно, а зачем? Что такого я теряю, если меня убьют? Я делаю попытку прилечь на скамейку.

Она вцепляется в мои плечи пальцами, держит тело в сидячем положении, спрашивает:

– Если бы я захотела, ты бы имел со мной секс?

Что за вопрос?

Адель берет мои ладони, кладет их себе на груди. Они у нее маленькие, упругие. Лифчик она не носит – я чувствую, как наливаются ее соски. Она наклоняется и ласкает губами мочку моего уха. Я ощущаю ее горячее дыхание. Одну руку она запускает мне в штаны, хватает меня за ягодицу. Ничего себе! Ладонью другой руки она водит по моему животу, спускаясь пальцами все ниже и ниже. Она шепчет:

– Хочешь переспать со мной?

– Хочу.

– Правда, хочешь. Значит, все не так плохо, как могло бы быть.

Она резко отстраняется от меня, отходит на шаг, ловит мой недоуменный взгляд и снова спрашивает:

– Что-нибудь еще хочешь? Кроме еды, сна, сохранения жизни и секса?

Я пожимаю плечами.

Она смотрит заботливо и нежно.

– Ну, напрягись же, миленький, я ведь хочу тебе помочь! Хочешь узнать, что будет с тобой дальше?

– Нет.

– Хочешь покататься на яхте? Покупаться в море? Посмотреть футбольный матч?

– Нет.

– Хочешь стать богатым и знаменитым? Или самым умным и великим? Или самым красивым и любимым? Или президентом или премьер-министром? Или духовным лидером человечества?

– Нет.

Адель хмурится.

– Покопайся внутри себя. Может, ты что-нибудь все-таки хочешь?

Я старательно исследую свои желания. Может, я отвечу ей, и она наконец-то отстанет. Рыбные котлеты с макаронами. Потом сон. Затем секс с Адель, если проснусь. Если нападут, буду отбиваться. Все? Неужели все? И это существо – я? Я теперь – такое вот существо?

Высохшее озеро. Ушедшая под землю река. Испарившийся океан. Я удивленно отвечаю:

– Все… Больше ничего не хочу…

Адель вздыхает. Она говорит мне:

– Если бы ты был нормальным, ты бы спросил меня: «Что со мной случилось?».

Она берет меня за руку, трясет, смотрит мне в глаза:

– Спроси меня: «Что случилось?».

Я спрашиваю:

– Что случилось?

Адель отвечает:

– Ничего особенного. Ты отдал этим девушкам все свои желания.

Снова трясет меня за руку:

– Спроси меня: «Как?».

Я спрашиваю:

– Как?

– Очень просто. Ты сделал три вещи, которые требуются для этого: захотел этого, подтвердил свое намерение голосом и встретился глазами с человеком, которому даришь. Теперь спроси меня: «Ну и что?».

– Ну и что?

– Ну и все. Я не знаю, откуда ты свалился и где жил до этого, да и ты не помнишь, но в мире, в котором мы сейчас живем, этого достаточно, чтобы желания перешли от одного человека к другому. Теперь спроси: «Разве это возможно?».

– Разве это возможно?

– Еще как! Теперь поинтересуйся: «С каких это пор?».

– С каких это пор?

– С тех самых, когда братья Лемье открыли способ, с помощью которого любой мог продать свои желания за деньги. Или приобрести чужие желания – тоже за деньги. Также стало можно обмениваться желаниями и дарить их друг другу – ты уже знаешь как. Лет двадцать уже прошло. Помню, все началось, когда я была маленькая – лет семь, не больше. С тех пор мир изменился до неузнаваемости.

Спроси меня: «И что со мной теперь будет?».

– Что со мной теперь будет?

– Садись в машину, я тебе покажу.

Артистка. Внезапно вспоминаю: когда я был океаном, полным желаний, то любил ходить в кино. Помню почти пустой зрительный зал, попкорн, пиво. Но не могу вспомнить, о чем они были – эти фильмы. Да и не нужно мне это сейчас. Чувствую, как это желание, эта капелька влаги, задержавшаяся на дне, тоже уходит под землю, в небытие.

Она берет меня за руку и тащит к автомобилю. Открывает машину и запихивает на переднее сиденье. Заводит мотор и говорит:

– Сейчас мы съездим на поляну обреченных. Там ты все увидишь. Потом я куплю в аптеке кое-какие лекарства, и мы съездим к моему отцу.

Машина трогается с места. Я смотрю в окно. Очень скоро красивые домики и лужайки заканчиваются. Мы проезжаем какой-то блокпост. Справа и слева – забор из колючей проволоки, тянется в обе стороны, насколько видит глаз. Несколько автоматчиков в камуфляже прохаживаются около шлагбаума, переговариваясь между собой. Один, усатый толстяк, подходит к нам, Адель показывает ему какие-то документы. Он кивает и спрашивает, глядя в мою сторону:

– А у него что?

Она отвечает за меня:

– Это доходяга, они ему уже не нужны. Сканируйте его пальцы.

Доходяга? Я – доходяга?

Толстяк достает из кармана продолговатый железный пенал, заходит с моей стороны, открывает дверь машины и сует мне эту штуку:

– Прикладывай указательный палец к синему окошечку.

Я послушно делаю это. Зажигается желтый огонек.

– Все в порядке. Проезжайте.

Я закрываю дверь. Как хочется спать! И котлеток бы рыбных, с макаронами…

Адель удовлетворенно замечает:

– Ну вот, ты хотя бы не в розыске.

За шлагбаумом она выводит машину на автостраду, набирает приличную скорость. Пейзаж за окном меняется: мелькают какие-то полуразрушенные фабрики из красного кирпича, ржавые железные трубы, покосившиеся заборы, серые панельные здания с фасадами, изрисованными красками, кучи мусора. Я вижу много людей, бредущих по улицам, во дворах копошатся дети, едут редкие машины. Мы объезжаем этот городок сбоку, приближаясь к высоченному кирпичному забору. Некоторое время едем вдоль него. Адель снижает скорость, почти останавливается, опускает стекла – в ноздри ударяет страшная вонь. Пахнет человеческими испражнениями и еще чем-то – наверное, так пахнут болезни и смерть. Мы сворачиваем с дороги и прямо по траве подъезжаем совсем близко к стене. Адель выходит из машины, тащит меня за собой: «Смотри!». В кирпиче – дырка, размером с голову. Я заглядываю туда и вижу: на огромной поляне, перед лесом, сидит и лежит множество людей. Я вижу детей, мужчин, женщин и стариков, сидящих и лежащих на траве – почти без движения. Сотни людей! Они похожи на манекены, второпях выброшенные из разорившегося торгового центра. Некоторые спят, но большинство – нет, их ничего не выражающие глаза открыты, их остановившиеся, безжизненные, безразличные взгляды направлены в пустоту. Некоторые копошатся в своих котомках, пакетах и сумках, едят что-то, неторопливо, как коровы, пережевывая пищу. Кто-то отошел в сторонку, испражняется, не стесняясь. Да и некого – другим это совершенно неинтересно. Некоторые, похоже, уже мертвы – их соседи по поляне отодвигаются в стороны. Санитары с носилками ходят между рядов, забирая мертвых, относят их в грузовики. У самой опушки я вижу парочку, вяло совокупляющуюся – на виду у всех. Никто даже и не смотрит в их сторону.