Олег Ёлшин - Столик на троих

• Название: Столик на троих
• Автор: Олег Ёлшин
• Жанр: Русское современное

Одиночество – опасная вещь. Если оно не ведет тебя к Богу, оно ведет к дьяволу. Оно ведет тебя к самому себе.

(Джойс Кэрол Оутс)

Роман «Столик на троих» посвящен теме – человек в экстремальных условиях. Герой романа по воле случая попадает в замкнутое пространство. Там, за стенами, надежно укрывающими его, война и гибель цивилизации. Может ли человек быть счастливым наедине с собой? Сможет ли он стать счастливым среди людей?

Две книги, два вопроса на вечную тему.

Тему счастья.

---

Лондон. Набрал координаты, оставалось нажать на клавишу и появится картинка. Его передернуло. Он не мог нажать на эту клавишу. Все уже было понятно итак, но все равно не мог. Программа спутникового поиска торопила – сейчас выйдем из зоны наблюдения. Enter!!! Ничего не видно! Приблизил. Снова ничего. Сфокусировал картинку, словно находился на высоте пяти километрах над уровнем поверхности земли. Круги. Несколько кругов, как олимпийские кольца, сплелись там, где еще вчера находилась европейская столица.

Москва. Картинка с высоты километра: Огромный мегаполис, река разделяет районы, петляя по городу, улицы кривыми лекалами прорезают кварталы, и сплошная дымка в огне – город горит. Никакого движения, только пожарища после нейтронной атаки.

Париж. Огромная воронка, присыпанная, припудренная по краям развалинами домов. Огонь и дым, все замерло, и только Сена медленно заполняет эту яму мутной водой, стекая, словно в сточную канаву.

Последние координаты набрал свои. Приблизил. Ближе. Еще ближе. Наверху занималось утро. Полусфера здания покоилась в небольшом зеленом ущелье посреди скал. Как последнее пристанище, как ковчег после потопа, заброшенный и забытый высоко в горах… Спутник ушел, картинка исчезла, оставив его наедине с пустым экраном. Он погребен здесь один, навеки, навсегда. Он никогда не выберется отсюда, и никто ему не ответит!

Еще виски и еще – теперь уже было все равно. Дальше не помнил почти ничего… Временами казалось, что видит двух незнакомых людей – одного, одетого во все белое, другого в черное. Они призрачными тенями мелькали рядом, о чем-то говорили, спорили, проходили сквозь толстые бетонные стены и исчезали, появляясь снова. На него они внимания не обращали. По-видимому, он им был неинтересен. Это было наваждением, и тогда он понял, что бредит. А на экране мелькала игра. Армагеддон. Он летел на корабле, стрелял по вражеским станциям, взрывал ракеты противника. Виски, снова взрывал, снова виски. И, наконец – Game ower! Игра окончена! ВЫ УНИЧТОЖЕНЫ! И тишина… Кромешная тишина…

8

– Game over! Милый друг, я тоже говорю по-английски, хотя, это уже не актуально, – воскликнул человек в черном.

– Еще не все кончено, – перебил его белый человек.

– Понимаю, начинается самое интересное?! – обрадовался черный, в нетерпении потирая руки. Они сидели в просторной комнате, уставленной компьютерами. Столик небесного кафе находился здесь же перед ними, как будто не прошло и минуты с их последней встречи. Девушка в розовом прошла мимо и, посмотрев на них, перевела взгляд на странного клиента, который безвольно поник за компьютером, а голова его лежала на клавиатуре.

– Ему что-нибудь подать? – спросила она.

– Ему, пожалуй, уже достаточно, – зло сказал человек в белом.

– Фи! – сказала девушка.

– Не твое дело! – оборвал ее парень в черном.

– Фи! – повторила девушка в розовом и удалилась.

– Ему что-нибудь подать? – ерничал парень в черном. Его собеседник промолчал, тогда он продолжил:

– Как здесь хорошо, как тепло! Сыро, глубоко, не палит жаркое солнце! Нужно заглядывать сюда почаще – милейшее местечко!

– И все-таки это не конец, – перебил его белый человек, а одетый во все черное, почесав волосатую грудь, погладив волосатые руки, воскликнул:

– Взгляни на него! Когда он отрезвеет, когда проснется, будет ходить кругами вокруг своего компьютера. Снова и снова. А когда поймет, что ему не оставили никого, начнет ломаться. Ты знаешь, как это происходит, ты помнишь это, тысячи раз ты это наблюдал. Сначала он не сможет принимать пищу, потеряет сон и только виски будут его спасать. Потом медленно, тихо начнет сходить с ума, а дальше, милый друг… Вообще-то я за медленный процесс, так сказать, за чистоту эксперимента – торопиться некуда – у них годы, у нас мгновения, но мне кажется, что и этот спор тоже мой. Всему есть предел и силам этого ничтожества тоже – все предопределено. И только в нашем кафе можно пить кофе бесконечно долго…

– Нет. Время еще есть. Я слишком много в них вложил. Время еще осталось.

– Время? Пожалуй, это самое страшное, что у него осталось.

Черный парень с удовольствием и брезгливым презрением рассматривал их подопечного:

– О! Проснулся! Заметался! Вот прошло еще несколько часов – он подавлен. Ни от кого нет ответа. Снова бродит без толку. А что ему остается? Это зависимое существо, животное, он привык жить в своем стаде и теперь без него не способен ни на что. Он ничего не может!

– Сможет! Я оставил ему для жизни все.

– О-о-о! А это еще хуже. Лучше бы ты чего-то не оставлял. Они не могут пройти испытание ВСЕМ. Им даже этого кажется мало, вместо того, чтобы поделиться, получать от жизни удовольствие, они будут продолжать пожирать себя и подобных себе.

– Я дал им для жизни все! – повторил белый.

– Для жизни? Им больше нравится смерть… Не расстраивайся, но мне кажется, что больше тебе удались муравьи. Воистину непобедимая армия тружеников. Пожалуй, этот проект был лучшим.

– А дельфины?..

– Извини! Конечно! Дельфины! Дельфины тоже! – засмеялся черный.

– Но они никогда не напишут картину или стихов, – прошептал белый человек.

– Их напишу тебе я! Может, не будем больше терять времени? Не будем ничего ждать и закончим все прямо сейчас! Согласись, эта сказка тебе удалась… не совсем! И не расстраивайся – на кону лишь чашечка кофе и фужер виски. Пустяки – не обеднеешь.

– Не в этом дело…

– Понимаю. Жаль плоды своего труда.

– Понимаешь? Что ты можешь понять? Ты ничего в своей жизни не создал!

– Да! Я великий скептик! А зачем создавать то, что рано или поздно превратится в тлен?

Человек в белом продолжал задумчиво сидеть за столиком, черный не скрывал радости:

– Прошло еще два дня,… еще три. Теперь он не может засыпать и жить без своих виски. Он ничего не может, только ждет ответа от своих… Три дня – не достаточно? Какие стихи, мой друг, какие картины, он с трудом находит еду там, где ты оставил ее на столетия.

– Прекрати подливать ему виски!

– Ты хочешь ускорить плачевный конец?

– Пожалуй…, – махнул рукой белый человек, вставая. – Уходим!

– Хочешь, я усыплю его пока мы здесь? Так будет гуманнее! – засуетился черный.

– Ты говоришь о гуманности? Не смеши!.. Не надо, разберется сам.

Парень в черном дружески обнял белого за плечи.

– Прости, я забыл – ты не любишь подобных сцен, пойдем! И не расстраивайся, придумаешь себе что-нибудь еще. Ты же у нас великий выдумщик! Мечтатель и фантазер! А сюда зайдем через недельку… Или через месяц… Через год! Через тысячу лет! – уже смеялся он.

– Больше здесь делать нечего… Пойдем… Девушка, возьмите! – и белый человек бросил на маленький поднос пару монет. Та немедленно подошла и удивленно спросила:

– На этот раз так скоро?

– Не твое дело! – осадил ее черный человек.

– Фи! – ответила розовая девушка, забирая деньги.

– И не стоит сюда больше заходить, – добавил белый, – разберется сам…

– Зато твои муравьи…

– Да! Муравьи!.. А дельфины?

– И дельфины!.. Конечно, дельфины!

Их голоса таяли, а фигуры растворялись вдалеке. Они уходили.

9

Очнулся от холода. Ледяной кафель больно давил на лоб и руки, а он совершенно голый лежал на дне ванной. Как попал сюда – не помнил, только чувствовал страшную тяжесть в голове, в затылке и спине. Напился до потери сознания и памяти! Если бы. Память сохранила ужас последних дней и была при нем. Она лежала в ванне рядышком, не давая пошевелиться, встать, что-нибудь сделать. Перевернулся на спину. Яркий свет больно ослепил глаза – как в операционной, только без наркоза. На краю раковины заметил недопитую бутылку виски.

– Какая по счету?.. Говорят нужно выпить – станет легче. Кто говорит? Говорить некому.

Раньше никогда в жизни столько не пил, голодным, много и так долго…

– Выпить еще?

Сделал глоток. Виски больно ударили по голове, и на мгновение он провалился в пустоту… Понемногу сознание возвращалось. Стало теплее. Теперь он сидел, безвольно покачиваясь из стороны в строну. Долго так сидел. Зачем-то вспомнил историю о том, как один музыкант, или шоумен, или черт знает кто спасался в Лас-Вегасе от несчастной любви. Проиграв все деньги и решив покончить с собой, он беспробудно пил уже целую неделю с надеждой о скорой кончине от спиртного отравления. Но умереть не успел, познакомился с отличной девчонкой, которая вытащила его и осталась с ним, чему в дальнейшем он был премного благодарен судьбе.

– Какая в голову лезет чушь!

Руки шарили по стене и полкам, ища опоры, ища, за что можно ухватиться.

– Нужно выбираться.

В руках оказался кем-то забытый бритвенный набор.

– Какой хороший одеколон!

Он любил запах хорошего мужского одеколона. Особенно, если тот был терпким и ненавязчивым.

– Новенькая бритва.

В руках предательски блеснуло лезвие. Тонкое лезвие острой бритвы, отражающее неоновым блеском свет ламп…