Мария Гарзийо - Кофе с круассаном

• Название: Кофе с круассаном
• Автор: Мария Гарзийо
• Жанр: Русское современное

Марина по постсоветским представлениям без пяти минут старая дева. Ее жизнь медленно перетекает из одного малозначительного дня в другой. Единственную перчинку в эту рутину вносит виртуальное общение с красавцем Лораном. Когда долгожданное свидание, наконец, назначено, прекрасный принц исчезает. Спустя пару дней неизвестный звонящий сообщает девушке о его трагической гибели в авиакатастрофе…

---

Одна из многочисленных переводческих контор, с которыми я сотрудничаю, высылает мне диплом некого Яниса Иванова для перевода на французский. Янису повезло, он едет учиться во Францию. А я сижу тут, связанная по рукам и ногам телефонными проводами, и не могу добраться до обманувшего меня француза, заглянуть в его бесстыжие глаза, и выяснить, откуда берется такая человеческая подлость. Заложена ли она в генах или плещется в элегантном бокале Romanée Conti, поджидая ничего не подозревающего гурмана. Я перевожу оценки Яниса, думая о своем. Что я скажу Лорану по телефону? Что он сволочь? Connard тобишь. И что? Он зальется краской стыда, раскается и предложит мне руку и сердце? Даже будучи чрезвычайно наивной, я с трудом верю в подобный исход дела. Что же тогда? Нагрубит в ответ. Бросит трубку, поняв, что это я. А мне оно надо? Еще один удар по моему и так уже истощенному самолюбию. Зато если бы я была Янисом и собиралась бы в Париж на учебу, я могла бы попутно заскочить по этому адресу и лицом к лицу встретиться с мосье Дюссаном. Вот это было бы гораздо занимательнее. В мой мозг, расталкивая серые клетки, протискивается мысль. Если я не Янис Иванов, это еще не значит, что я не могу сесть на самолет и прилететь в Париж. Серое вещество под действием здравого смысла пытается задавить нерациональную мыслишку, но она уже бесконтрольно растет и расцветает. Я звоню Ленке. Она очень радуется, лепечет, что соскучилась, что Пьер слишком много работает, что на распродаже ей отдавили ногу и что недавно она так отравилась устрицами, что чуть не умерла. Я обрываю ее, напоминая, что зарплата переводчика не резиновая, и что всю эту ересь она сможет поведать мне при личной встрече, ибо я намереваюсь в ближайшее время отяготить их своим визитом. Доброжелательность Ленки от этого известия заметно убывает, она бормочет что-то про отсутствие спальных мест, но, в конце концов, все-таки соглашается принять незваную рижскую гостью. Пол дела сделано. Я спешу заказать билеты, чтобы не дать возможности здравому смыслу взять надо мной верх. Компания Air Baltic предлагает сравнительно недорогие билеты Рига – Париж на ближайший четверг. Замечательно. Я оплачиваю покупку через Интренет-банк и спустя несколько минут получаю письмо-подтверждение регистрации. Ну, вот, отступать некуда, за нами Москва. И Рига. И все обманутые виртуальными подонками русские девушки. Я чувствую себя Данилой из «Брата 2».

Маме я сообщаю, что Ленкиному мужу Пьеру срочно нужен переводчик с французского на русский, а сама Ленка еще не знает язык в таком объеме. Вследствие чего они вызывают меня и обещают оплатить дорогу и проживание.

– Мне языковая практика тоже не помешает, – убедительно рассуждаю я, загребая ложкой свекольник.

Мама качает головой. Ей во всем этом чуется фальшь.

– А француз твой этот погибший, никаких о нем вестей больше нет?

Я корчу скорбную физиономию.

– Я разговаривала с его родителями. Они убиты горем. Приглашали меня на похороны. Но я думаю, это неуместно, все-таки мы с ним ни разу в жизни не встречались.

– Да, ты права. Тебе там совершенно нечего делать. Кстати, я на днях видела Антона.

Что-то сомнительно, чтобы эта судьбоносная встреча была случайной. Скорее всего, моя заботливая мама сама разыскала этого идеального на ее взгляд мужчину, поплакалась, что я страдаю от одиночества и предложила вернуться. Не удивлюсь, если она даже пообещала ему никогда больше не жарить котлеты из несвежего фарша.

– И что он? – вяло интересуюсь я.

– Исхудал совсем, бедняга. Сильно устает. Приходится ездить на работу из Даугавпилса.

– Пусть снимет квартиру в Риге.

– Говорит, денег нет.

Сейчас разрыдаюсь.

– И ты пожалела его и предложила жить у нас?

– Я не могу делать такие предложения без твоего согласия. Но мне кажется, было бы неплохо, если бы вы встретились и обсудили ваши отношения.

– Какие отношения, мама? Он ушел без объяснений два года назад, с тех пор никаких отношений у нас не было.

– И плохо, что не было. Лучше уж Антон, чем какой-то…

Чем какой-то французский мертвец. Ну, да, с этим не поспоришь. Но видеть Антона у меня нет ни малейшего желания. Все мои мысли уже в Париже. Воображение рисует красочные картины. Я шагаю по мосту Александра III, ветер ласкает мои кудри и играет с подолом юбки. Лоран идет мне навстречу. Он улыбается, обнимает меня и объясняет, что это его завистливый коллега украл телефон, позвонил мне, а потом уничтожил СИМ-карту. «Я так боялся, что навсегда потерял тебя. Как хорошо, что ты приехала» шепчет мне Лоран. Я понимаю, что никакой он не подонок, а лучший в мире мужчина. Он целует мои волосы. Над Сеной садится солнце, бросая на воду золотистые отблески.

– Я бы на твоем месте ему позвонила, – тянет тем временем одеяло на себя мама.

– Я звонила, – грустно бормочу я, не вернувшись еще окончательно в реальность.

– И что он сказал?

– А? Что? Кто?

– Антон! Кто же еще!

– А Антон. Не знаю, сказал, что недоедает.

– Вот! Я же говорила! Надо спасать парня!

– Пусть этим займется служба спасения. Я пойду закончу перевод. Спасибо. Суп просто супер.

– Марина, нельзя так долго хранить в себе злобу. Давно пора простить Антона, – кричит мне вслед мама.

Я закрываю за собой дверь. Перед сном я подсчитываю в уме, сколько денег накопилось на моем банковском счету за два года аскетического существования, решаю, что нужно прикупить из одежды и жалею, что вообще решилась на эту бесперспективную, нецелесообразную поездку. Мое затворническое переводческое «Я» ужасается столь несвойственному ему необдуманному поступку. Оно пытается отговорить меня, приводя кучу весомых аргументов. И я уже начинаю внимать голосу разума и почти соглашаюсь потерять уплаченную за билет сумму, когда мой утомленный терзаниями мозг обволакивает спасительная пелена сна.

Последующие несколько дней я посвящаю походам по магазинам. Не могу же я шагать по мосту Александра Третьего в старых джинсах и выцветшей майке. Надо заметить, что к одежде я отношусь достаточно спокойно, можно сказать даже безразлично. С тех пор, как Антон, подхватив свою увесистую сумку Adidas, пересек порог моего дома, в моем гардеробе появилась только одна новая вещь – платье, которое я надевала на свадьбу к Ленке. Работа дома не обязывала меня следовать модным тенденциям, скорее наоборот; халат сменяли джинсы с протертыми коленками и теплая добротная кофта советских времен. Главным требованием к одежде было удобство. Теперь же пришло время скинуть с себя неприметную гусеничную оболочку и превратиться в бабочку. Имеющиеся на карточке денежные сбережения позволяют мне превратиться в махаона, а не в капустницу. И потому я с полной уверенностью начинаю свой рейд с бутиков Армани и Ферре, расположенных напротив Кафедрального собора. Однако, уже в первом из них, сверлящий затылок взгляд неприветливой продавщицы и настырное внимание охранника вынуждают меня позорно бежать, не успев даже толком рассмотреть товар. Мне кажется, что как только я начну разглядывать ценники, они вдвоем презрительно хмыкнут, придя к выводу, что денег у меня мало, и начнут следить за мной с удвоенной силой, чтобы я не, дай Бог, не залапала ценный товар. Ведь состоятельные покупатели не смотрят на цену. Нравится вещь – они ее меряют. Подходит – покупают. Сетуя на свою трусость, я отправляюсь в более демократические Манго и Зара, набираю там ворохи одежды и примеряю все без разбора, не глядя на стоимость. В результате я возвращаюсь домой обладательницей пускай не самого престижного, но нового и модного гардероба.

Чем ближе день поездки, тем сильнее мое волнение. Мой бедный желудок трясется мелкой дрожью и отказывается от еды. Благодаря ему, мне удается скинуть несколько килограммов и приобрести более тонкую талию. Мне нравится мое отражение в зеркале, и я чувствую себя готовой к великим завоеваниям. Если бы только не эта подлая дрожь. Мама не понимает, зачем я так вырядилась для рабочей поездки. На мои «мама, это же все-таки Париж!» она качает головой и приглядывается ко мне, силясь разгадать мои замыслы. Не знаю, насколько ей это удается.

В четверг она едет провожать меня в аэропорт, дает миллион типичных родительских наставлений и берет с меня слово, что я буду регулярно звонить. Я машу ей вслед рукой. Мои вещи проезжают по ленте через металло-детектор, не вызвав претензий у таможенной службы. Я забираю сумку, набрасываю на плечи куртку и отправляюсь на посадку. Мои соотечественники, толпящиеся в очереди на тот же рейс, не вызывают у меня почему-то дружеских чувств. Это на 80% крашенные блондинки на высоких шпильках, в гигантских солнечных очках, обтягивающих костлявые попки джинсах и майках с крупными логотипами Cavalli. Они картинно зевают, прикрывая силиконовые губы унизанными острыми акриловыми ногтями руками, подчеркивая обыденность предстоящего полета, и льнут к своим лысым дутым бой-френдам, которые в свою очередь уже успели затариться в дьюти-фри «Русскими Стандартами» и «Рэд Лейблами». От мысли о скорейшем их откупоривании на жирных физиономиях, поросших трехдневной щетиной, бродит счастливая улыбка. Судьба решает наказать меня за какие-то неведомые мне грехи и подсаживает ко мне под бок парочку таких небритых путешественников с внушительной бутылкой водки, которую они вскрывают, едва успев пристегнуться. Стюардесса пытается как-то урезонить некультурных пассажиров, но они в ответ хлопают ее по попе и заливисто гогочут. Я делаю вид, что страшно утомлена, отворачиваюсь к окну и зажмуриваюсь. Однако, моя самодеятельность не кажется моим соседям убедительной, они дергают меня за локоть, тычут в меня своей гигантской бутылкой, в общем, оказывают знаки внимания. Я упорно жмурюсь и претворяюсь слепо-глухо-немой. В конце концов, они отстают от меня, но все два с лишним часа полета я слушаю слезное повествование о том, как одного из них вырвало черной икрой.