Ирина Лобусова - Тот, кто придет отомстить

• Название: Тот, кто придет отомстить
• Автор: Ирина Лобусова
• Жанр: Исторические приключения

Он приходит, когда ты не ждешь. Он приходит воплощением ужаса темноты. Он приходит забрать твою душу, чтобы заставить платить. Оглянись на свое прошлое! Может быть, за тобой уже охотится тот, кто придет отомстить? Серии загадочных страшных убийств и непонятных, мистических происшествий ввергают город в состояние ужаса. Что может быть общего между рухнувшим аварийным домом, погребающим под камнями живых людей и зверским убийством известного бизнесмена, болезнью непонятного происхождения водителя такси и убийством священника в кладбищенской церкви сектой сатанистов, исчезновением из могилы тела умершего знаменитого танцовщика и облавой на плантации наркоторговцев, смертью на кладбище в пещерах крестоносцев в сердце Израиля – древнем городе Яффе? На первый взгляд, нет никакой связи, но на самом деле эта связь оказывается прочнейшей цепью, тянущейся из далекого прошлого вековой давности и трагическими событиями времен Великой Отечественной войны, разрушившими несколько людских жизней… И за всем этим тянется темная тень ужаса таинственного, мистического существа, которое приходит из старинных легенд, чтобы выполнить одновременно роль палача и судьи. И неизвестно, кто внушает больший ужас – загадочный убийца или его виновные жертвы.

---

– Ну спасибо, утешил! Этого мне как раз и не хватало- все дела забросить да по церквям бегать! Ладно, сейчас пошлю уборщицу, чтобы она убрала эту гадость!

– Подождите! Надо сфотографировать! – парень быстро выхватил из рюкзака мобильник и сделал несколько снимков. Ради одного из них он нагнулся очень низко… Положив мобильник на пол, парень опустился на четвереньки и что-то осторожно выковырял из одного круга. Маленькие черные точки, переливающиеся в фосфоресцирующем свете белых ламп. Когда этих странных крошек набралось достаточно много, он пересыпал их в носовой платок, потом платок тщательно завернул и спрятал в карман. Эти странные действия не укрылись от директорского внимания.

– Что ты там нашел?

– Да так… Можно сказать, инородное тело. Кое- что, что может помочь… Узнать…

– Да не хочу я узнавать! Чушь какая-то! Я современный человек, а не какой-то средневековый крестьянин! Эй, ты! – при грозном оклике охранник подбежал как собачонка, – позвать уборщиц, и чтобы через пять минут этой пакости тут не было!

Охранник умчался выполнять поручение со всех ног. Сплюнув, директор переступил через красные круги и открыл дверь своего кабинета.

10

ГОРОДСКОЕ КЛАДБИЩЕ.

Он бежал, задыхаясь. Ужас застилал глаза, заставлял сбиваться на каждом шагу, и в то же время- ускорять шаг. Грудь жгло от нехватки воздуха- казалось, еще немного, и грудь просто разорвется от жуткого ощущения, расколется на множество кровавых осколков…

Он слышал их шаги за спиной. Все ближе и ближе. Нервная дрожь сотрясала все тело, заставляя забыть, что он- человек. Он больше не был человеком, только задыхающейся, обезумевшей от ужаса тварью… Он никогда не знал этого ощущения- пьянящего, всепоглощающего ужаса, похожего на черную ночь, которая никогда не пройдет.

Они приближались. Он слышал их вой. Он видел блики огней, мелькающие среди черных деревьев. Казалось, все его тело превратилось в дрожащий, пульсирующий сгусток, потерявший форму и твердость, и если б так было можно, с какой бы радостью он растворился, спрятался среди могильных камней… Зацепившись ногой за ржавую проволоку возле покосившегося могильного креста, он упал лицом в землю, но тут же поднялся, не обращая внимания на боль в ноге. Из раны хлестала кровь, но не хватало времени даже просто зажать ее ладонью. Кровь- это было плохо. Они шли на кровь.

Он продолжал бежать вперед. Справа мелькнули очертания какой-то старинной часовни. Ночью высокие памятники, кресты и ограды могил казались немыми стражами, наблюдавшими за каждым его шагом. Но у него не было времени даже подумать об этом, испугаться ночного кладбища, которое и в ясные, солнечные дни всегда навевало на него тревогу и тоску. Он должен был бежать… Бежать как можно быстрей… Бежать от того, что намного хуже, чем смерть. Из груди вырвался хрип, и в попытке его заглушить он прикусил губы до крови. Между могилами стал виден проход. Несмотря на то, что кладбище было очень старым, на нем все еще продолжали хоронить, и свежие могильные холмики, с едва утрамбованной землей, часто виднелись среди старых могил. А часовни 19 века соседствовали с памятниками новейших современных моделей, роскошными усыпальницами бандитов и представителей власти, родственники которых не скупились, обеспечивая им вечный покой. Впрочем, роскошные могильники были лишь в центре, возле церкви. В середине кладбища, там, где дорожки заросли травой, могилы были попроще, победней. Именно туда, вглубь, он спешил, в надежде укрыться от кошмара. Боль разорвала грудь мощным ударом, обожгла легкие, и он остановился, чтобы немного перевести дух… Это было лишь несколько секунд- ясных, как последняя вспышка разума, когда он понял, что его настигли… И тогда он закричал. Страшный, нечеловеческий крик прорезал ночную тьму, и медленно затих посреди могильных камней…

11

На столе звонил телефон- не переставая. Директор схватил трубку телефона и… застыл.

– Да. Да, подтверждаю, конечно. Когда я могу забрать тело? Разумеется, для похорон. Конечно, если я должен что-то подписать, я буду у вас завтра утром, и подпишу все бумаги. (пауза) Понимаю… (пауза). Нет, с этим проблем не будет. Я уже сказал: Светлана Владимировна Лазарева была моей матерью. Да, конечно, я понимаю. Хорошо. Всего доброго.

Он швырнул трубку.

– Звонили из полиции. Завтра я смогу забрать тело.

– Я понимаю, как вам тяжело… – парень осторожно опустился на краешек кресла напротив директорского стола.

– Нет, ты не понимаешь. Я давно хотел показать тебе одну вещь… (Директор достал из ящика стола что-то, похожее на кожаный бумажник). Вот, держи.

Парень развернул кожаный футляр- в нем была фотография. Это был старый снимок, сделанный множество лет назад. Молодая белокурая женщина с длинными волосами обнимала за плечи маленького, такого же белокурого мальчика лет четырех. Женщина была в летнем платье с яркими цветами. Мальчик- в белой рубашке. Сзади виднелось море и горы. Очевидно, это был Крым.

– Это фотография моей семьи. Жена и сын.

– Я не знал, что у вас есть семья. Мне казалось…

– Была. Это всё, что осталось от них. Эта фотография была сделана за год до их смерти. Они погибли. Оба. Моя жена. И мой сын.

– Как это произошло?

– Их убили. А знаешь, кто их убил? Моя мать. Да- да, ты не ослышался! Их убила моя мать. Мою жену и сына! Она убила их обоих, и это вполне благополучно сошло ей с рук.

– Так вот почему у вас всегда были такие странные отношения…

– У нас с ней не было никаких отношений- с тех пор. Я простил ее- вернее, попытался смириться всего лишь несколько лет назад. Конечно, она не зарезала их своими руками в буквальном смысле слова… Но она их убила! Господи, я сам тогда чуть не умер… Я никогда больше не женился после их смерти. У меня больше никогда не было семьи. Все, что я создал, я сделал потому, что мне некуда было уходить с работы. У меня не было дома, да и до сих пор его нет. Я проводил на работе по 20 часов в сутки и судьба словно посмеялась надо мной, осыпая богатством за все мои удачные проекты, не понимая, что я не нуждаюсь в деньгах, что эти деньги мне уже не нужны. Как будто в насмешку этих денег с каждым годом было все больше и больше. Это даже раздражало меня, ведь рядом не было самых близких людей, тех людей, которым я хотел бы их подарить…

Прошло минут пять, прежде чем он снова заговорил. Выпил залпом полный стакан минеральной воды. Посмотрел в окно, походил по комнате, нервно вытер пот, выступивший на лбу. В этот момент он совсем не был похож на директора- скорей, на заблудившегося школьника, или на молоденького студента, захваченного врасплох. Его друг устроился в кресле и замер- уставился в одну точку, старался не шевелиться, чтобы не вспугнуть эту призрачную, прозрачную откровенность. Он даже боялся дышать.

Наконец, пять минут спустя, выпив второй стакан воды, директор грузно плюхнулся в кресло, которое жалобно застонало под ним.

– Мы жили в нищете. В том доме, который ты видел раньше. Теперь от него остались одни руины. Признаться, я этому рад. Ютились мы в двух смежных комнатах. В одной- большей по площади, светлой, с двумя окнами, жила моя мать. Мы же трое- я, жена и маленький сын ютились в комнатушке 12 метров, полутемной, с одним- единственным окном, выходившим на глухую стену за домом. В нашей комнате постоянно было сыро и темно. Жена моя была милым, кротким человеком. У нее был очень мягкий характер. Повышать голос она не умела, никому и ничему не могла сказать «нет», абсолютно не умела постоять за себя. Есть такие кроткие, тихие, мягкие люди, от которых словно исходит особенный свет. Моя жена была именно такой. Рядом с ней я чувствовал себя просто олицетворением мужественности, мужчиной на все сто… Я защищал ее и берег, она словно была моим ребенком… Когда у нас родился сын, сразу два солнца осветили мою жизнь. А до этого я жил в темноте. Моя мать была жутким, тяжелым человеком, любящим и признающим только себя. Мы конфликтовали постоянно, хотя наши стычки никогда не доходили до откровенной войны. То, что я привел мою жену к ней в дом, было ошибкой, но всю глубину и трагедию этой ошибки я смог осознать только потом. Я привел жену потому, что нам негде было жить.

Мы вместе учились в институте, в одной группе. Родом она была из деревни, жила в общежитии- до встречи со мной. В ее жизни я был первым и единственным мужчиной, настоящим божеством. Казалось, судьба создала ее специально для роли домашней хозяйки и матери… Она была такой мягкой и нежной… Я мог горы свернуть ради нее. Таким же мягким и нежным был наш мальчик. В тот год ему исполнилось пять. Моя мать сразу невзлюбила ее. Это была ненависть с первого взгляда. Началась затяжная, длительная война. С рождением ребенка все стало еще хуже. Мать кричала на нее, ругала последними совами, выставляла из кухни, запрещала пользоваться ванной. А моя жена не могла, не умела поставить ее на место. Только плакала, да беспрекословно сносила всё. Мы закончили институт. Я устроился на работу. Платили мне гроши. Жена моя находилась с малышом и работать не могла, ведь с ребенком нам никто не помогал. Днем я работал в каком-то НИИ за гроши, а ночью разгружал вагоны на вокзале. Но денег все равно не хватало. Моя мать никогда не помогла нам даже куском хлеба. Мы могли голодать, но она бы даже не предложила нам поесть- хотя бы тарелку каши с черствым хлебом. Когда нищета стала чудовищной, я бросил всё и вместе с одним своим приятелем принялся торговать. Мы стали возить шмотки из Польши, Турции, торговать на базаре, и дела наши стали поправляться. Это обозлило мою мать еще больше.