Вячеслав Никонов - Код цивилизации. Что ждет Россию в мире будущего?

• Название: Код цивилизации. Что ждет Россию в мире будущего?
• Автор: Вячеслав Никонов
• Жанр: История
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-90821-9

В своей новой книге Вячеслав Никонов показывает истоки современного мира, прослеживает жизненный путь народов и стран, основных центров влияния и сил, формирующих мир, в котором мы живем.

Мир демонстрирует множество моделей развития, все больше учитывающих национальную, региональную, историческую, религиозную и иную специфику каждой страны. Центр тяжести мирового развития перемещается с Запада на Восток, с Севера на Юг, из зоны развитых экономик в ареал развивающихся.

Еще 30 лет назад на страны Запада приходилось 80 % мировой экономики, а сейчас заметно меньше половины. Азия, в которой уже проживает большинство человечества, в ближайшие десятилетия станет глобальным лидером. И что это означает, каким будет мир и какое место в нем займет Россия? Сохранится ли американская гегемония? Станет ли Китай сверхдержавой? Превратится ли Европа в музей для экскурсантов других континентов?

История возобновилась, и мир устремился к большему разнообразию. Раскрой его коды вместе с Вячеславом Никоновым!

---

Менялся сам характер восприятия американской миссии правящими кругами страны, да и широкими общественными слоями, на что удачно обратил внимание Ричард Хофстедтер: «До этого предначертание судьбы означало, прежде всего, что американская экспансия, когда мы этого хотим, не может встречать сопротивления со стороны других, тех, кто захочет стоять на нашем пути. В 1890-е годы оно стало значить, что сами американцы, захваченные спиралью судьбы, хотят они того или нет, не могут этому сопротивляться»[213].

С начала ХХ века акцент смещался с экспансионизма территориального к экономическому и идеологическому: «Мы намереваемся сделать все, что в наших силах, чтобы помочь всем нациям в мире… подняться от варварства и дикости, жестокостей и физического насилия к подобающему самоуважению и законопослушной цивилизации»[214], – заявлял президент Теодор Рузвельт. С его именем связана и новая интерпретация «доктрины Монро», которая использовалась уже для оправдания права США пускать в ход «большую дубинку» в Латинской Америке.

Рузвельт – наследник гамильтоновской традиции – стал утверждать, что всемогущество корпораций означает угрозу для демократии: «Только национальное правительство может навести должный порядок в промышленности, что отнюдь не равнозначно централизации. Это лишь признание того очевидного факта, что процесс централизации уже охватил и наш бизнес. Контроль за этой безответственной и антиобщественной силой может осуществляться в интересах всего народа лишь одним способом – предоставлением надлежащих полномочий единственному институту, способному ими воспользоваться – федеральному правительству». Тедди Рузвельт стал первым президентом, предпринявшим антикризисные меры. В период банковской паники 1907 года администрация понизила учетную ставку и увеличила эмиссию для помощи банковской системе.

Перед Первой мировой войной уже существовала детально разработанная концепция государственного вмешательства в экономику. Война сама по себе укрепила такое понимание – никому не приходило в голову искать ответы на вызовы Америке в доктрине нерегулируемого рынка, в условиях, когда на карту были поставлены судьбы мира и, не в последнюю очередь, самих Соединенных Штатов. Теперь уже демократическая администрация Вудро Вильсона (1913–1921) расширяла военное производство, осуществляла контроль над производством и распределением продовольствия, регулировала частные инвестиции и даже национализировала железные дороги, телеграф и телефонную сеть. Федеральные расходы за пять военных лет выросли с 726 млн до 18,5 млрд долл. (с 17,2 до 253 млрд в долларах 2015 года), и в 1921 году Конгресс впервые в истории попросит президента внести проект бюджета[215].

Вашингтон весьма решительно разобрался с левой угрозой, захлестнувшей Россию и захлестывавшей Европу. Под предлогом того, что в июне 1919 года ряд высокопоставленных лиц получил посылки со взрывчаткой, как выяснилось, от анархистов, генеральный прокурор Митчелл Пальмер поручил своему помощнику Эдгару Гуверу создать спецотдел по борьбе с радикальными движениями. Его сотрудники быстро собрали досье на 150 тысяч человек, после чего начались «рейды Пальмера» – массовые облавы с обысками и арестами в офисах профсоюзных, коммунистических и социалистических организаций. Было арестовано больше 10 тысяч человек, около 600 иностранцев выдворены из страны. В результате «красной истерии» (red scare) в тридцати штатах были приняты законы по борьбе с левой опасностью, из законодательных органов всех уровней изгонялись все депутаты-социалисты. К моменту прекращения «рейдов Пальмера» число членов социалистических и коммунистических организаций сократится на 80 %. Лидер социалистов Юджин Дебс просидел в тюрьме два с половиной года за возражения против участия США в войне[216].

Голливуд на холме

США охватил прилив внешнеполитического активизма. С именем Вудро Вильсона связывается идеология либерального интернационализма. Еще в бытность профессором политологии в Принстоне и губернатором Нью-Джерси, он немало рассуждал об Америке как «Граде на Холме». «В этой части мира, во вновь открытой половине планеты, человечеству лишь недавно в его истории была предоставлена возможность основать новую цивилизацию; здесь оно получило неожиданную привилегию поставить новый человеческий эксперимент»[217], – писал Вильсон в программной книге «Новая свобода». С начала войны в 1914 году президент успешно пользовался лозунгами особой миссии США в деле водворения всеобщего мира, чтобы подготовить общественное мнение к преодолению изоляционистских настроений и включению в военные действия (впервые в американской истории) в Старом Свете. США вступили в войну в решающий момент – в апреле 1917 года, – когда обе воюющие стороны были истощены, что позволило при небольших затратах занять положение мирового арбитра. В Версале Вильсон сделал заявку на особую роль в определении судеб человечества. «Наконец-то мир знает Америку как спасителя планеты»,[218] – заявил он по возвращении с мирной конференции. Название «миссионерская дипломатия» получила политика Вильсона в Западном полушарии. Ведущим инструментом в борьбе США за мировое лидерство Вильсон считал Лигу Наций. Однако сенат отказался ратифицировать Версальский мирный договор и санкционировать вступление Соединенных Штатов в Лигу Наций.

Это поражение вильсоновского «интернационализма» и успех на президентских выборах 1920 году республиканского кандидата Уорена Гардинга означали смену вех: вплоть до вступления страны во Вторую мировую войну определяющую роль играли идеи изоляционизма. Но о полном отходе Соединенных Штатов от мировых дел уже не могло идти речи. Сам Гардинг говорил: «Мы не имеем в виду в чем-то отказываться от ответственности нашей республики за мировую цивилизацию»[219]. Главным принципом изоляционизма была «свобода рук» для укрепления экономических и политических позиций США, что во многом облегчалось тем обстоятельством, что полмира ходило в должниках Америки.

На время пребывания у власти республиканских администраций – Гардинга, Кальвина К у лиджа, Герберта Гувера – пришелся период «процветания» – «просперити». Они вошли в историю как последовательные проповедники индивидуалистических принципов. «Что хорошо для «Дженерал моторс», то хорошо для Америки!» – стало лозунгом эпохи. Максимум государственного вмешательства – помощь в «саморегулировании бизнеса».

Америка уже не просто была крупнейшей экономикой, она стала задавать жизненные стандарты. Фотография, телефон, кинематограф, радио были изобретены в Европе, но получили массовое применение именно в Соединенных Штатах, став их отличительной особенностью. Началось активное строительство кинотеатров, и к 1926 году их насчитывалось уже 20 тысяч, а еженедельная посещаемость их превысила 100 миллионов человек – почти половину населения страны. Киноиндустрию создали, в первую очередь, евреи – выходцы из России. Первоначально отрасль базировалась в Нью-Йорке, однако его климат был слишком капризным для съемок. С 1907 года фильмы начали снимать в окрестностях Лос-Анджелеса, где в 1911 году компания под названием «Нестор» построила первую постоянную студию к северо-западу от города. Через десять лет в районе Голливуда существовало 760 студий, производивших не менее 80 процентов кинокартин на планете.

Другим мощным культурным инструментом выступила звукозапись. В Европе обычно записывали популярные оперные арии и классическую музыку. Америка пошла своим путем, не в последнюю очередь из-за… сегрегации. Афроамериканцам не были доступны занятия живописью, архитектурой, литературой или кинематографом, но у них были музыкальные инструменты, на которых они вдохновенно исполняли песни в странном стиле, называемом блюзом. Перекочевавшие из него бесконечные вариации вокруг базовой темы становились отличительными чертами западной музыки ХХ века. Новый Орлеан стал местом рождения джаза, а негритянские исполнители Смит или Армстронг стали первыми настоящими джазовыми звездами. Усилиями таких белых композиторов, как Ирвинг Берлин и Джордж Гершвин, на основе блюза, джаза и рэгтайма создавал новый тип популярной музыки и песни. В Техасе и на остальном Юге белые исполнители начали перенимать приемы своих черных коллег, и так родилось кантри – белая версия блюза, перемежаемая народными танцевальными мелодиями. Сентиментальная любовная песня – бродвейская, ковбойская или свинговая – из Америки стала завоевывать мир.

«Единообразие американской жизни, поддерживаемое одними и теми же фильмами, музыкой, журналами, газетами и потребительской продукцией, дало американским производителям огромные преимущества и сделало доступным для граждан Соединенных Штатов изобилие дешевых товаров, – подчеркивает Осборн. – Богатство корпораций и их первостепенное значение для национальной экономики оборачивались ростом их политического влияния, а новые методы рекламы – ростом влияния на потребителей. По сравнению с Америкой в Европе подобная ситуация складывалась достаточно медленно, ибо здесь по-прежнему сохраняли свою силу традиционные финансовые структуры и потребительские привычки»[220].