Михаил Жариков - Интернационализация валют стран БРИКС. Монография

• Название: Интернационализация валют стран БРИКС. Монография
• Автор: Михаил Жариков
• Жанр: Экономика

В монографии проанализированы специфика, этапы и особенности интернационализации валют стран БРИКС (Бразилии, России, Индии, Китая и Южно-Африканской Республики), обобщены малоизученные вопросы теории и практики использования бразильского реала, российского рубля, индийской рупии, китайского юаня и южноафриканского ранда во внешнеэкономических расчетах, обоснованы возможности замещения доллара США во взаимном товарообмене стран БРИКС, обоснованы пути, позволяющие интегрировать национальные денежные системы и финансовые рынки стран БРИКС в современную мировую валютную и финансовую систему, предложены альтернативные подходы стран БРИКС к реформе международной финансовой архитектуры, которая заключается в необходимости создания новой мировой валютной системы, основанной на валютах наиболее развитых и перспективных стран современной мировой экономики, включая страны БРИКС. Содержащиеся в монографии материалы рекомендуются для углубления знаний, полученных на лекциях и при подготовке к практическим занятиям по дисциплинам «Мировая экономика и международные экономические отношения», «Международные экономические отношения глобальной экономики», «Международные валютно-кредитные отношения» и «Международный финансовый рынок», а также для использования в ходе самостоятельной работы студентов при написании курсовых и выпускных квалификационных работ.

---

В зависимости от такой структуры, иерархии и специфики организации платежной системы в Китае можно выделить три основных вида финансовых рисков, характерных для рынков этой страны, а именно: валютный риск (риск обменного валютного курса), процентный риск (риск, связанный с изменением процентных ставок по кредитам или депозитам) и кредитный риск. Каждый из перечисленных видов риска хеджируется на основе свопа по обязательствам различных сторон внешнеэкономической сделки: так, иностранные активы обеспечиваются внутренними, национальными обязательствами, долгосрочные активы – краткосрочными обязательствами и рисковые активы – безрисковыми. В конечном счете, данные операции соответствуют определенной позиции по контракту своп. Например, Народный банк Китая принимает на себя валютный риск в форме позиции своп по иностранной валюте, тогда как коммерческие банки берут на себя риски в форме позиции своп по процентным ставкам, а теневые банки и другие кредитно-денежные институты, предоставляющие дополнительные источники финансирования, хеджируют кредитные риски по позиции кредитного свопа на дефолт. Данный анализ сторон, принимающих на себя различные виды рисков в рамках финансовой системы Китая, отражен на рис. 1.3.

Тем не менее, суммарный риск всей финансовой системы Китая вынужден принимать на себя центральный банк страны. Так, в конце 1990-х гг., когда китайская банковская система практически могла быть охарактеризована как несостоятельная, государство произвело передачу большого объема пассивных, нефункционирующих кредитов четырем созданным специально для этой цели компаниям по управлению активами, которые существуют до сих пор. И поэтому, если бы хотя бы один из рисков возник в китайской банковской системе, реакция и ответ государства на такую проблему были бы аналогичными. Однако существует вероятность того, что ввиду недостаточно развитого характера национальной банковской системы Китая и отсутствия четкого механизма антикризисного управления рассмотренные виды рисков будут передаваться на баланс центрального банка страны в качестве ликвидных средств для поддержания платежеспособности всей финансовой системы.

Выводы по главе I

1. В выдвижении конкретной валюты на статус международной резервной ведущую роль играет государственная покровительственная политика, находящая свое отражение в геополитических и геоэкономических интересах страны.

2. Стремление стран к интернационализации своих валют не должно превращаться в панацею катализатора экономического роста, поскольку в экономической истории имеют место примеры, когда такие страны, как Япония и Германия, добившиеся выхода на международные рынки и укрепившие свои национальные валюты в 1970–1990 гг. благодаря наращиванию экспорта готовой продукции, не претендовали на более широкое их использование во внешнеэкономических операциях, опасаясь притока горячих, спекулятивных денег, приводящих к дестабилизации финансовых систем.

3. С учетом активного продвижения валют стран БРИКС (даже наиболее перспективной из них – китайского юаня) в международные валютно-кредитные и финансовые отношения, доллар США продолжит выполнять функции мировой резервной валюты еще в течение достаточно длительного времени. Однако в процессе его постепенного замещения мировая валютная система может вступить в период, характеризующийся отсутствием одного валютного центра и жесткой конкуренцией валют нескольких наиболее промышленно развитых стран. Издержки такой конкуренции могут быть потенциально намного выше по сравнению с существующей институциональной организацией мировой валютной системы.

Глава II АНАЛИЗ ЧАСТНЫХ СЛУЧАЕВ ИНТЕРНАЦИОНАЛИЗАЦИИ ВАЛЮТ СТРАН БРИКС

2.1. B for Brazil – Бразильский реал в современной мировой валютной системе

В мировой экономике в настоящее время предпринимаются попытки разных типов и видов валютных реформ. Многие центральные банки стран мира прибегают к очень гибкой кредитно-денежной политике. Федеральная резервная система США реализует новую коммуникационную стратегию и рекомендуемую политику процентных ставок. Европейский центральный банк осуществляет широкомасштабные операции по покупке государственных облигаций. Такая политика в развитых странах формирует новые вызовы для развивающихся стран. Огромные объемы ликвидности и сильная волатильность цен на мировых товарных рынках, которые стали следствием упомянутой политики, требуют разработки особых стратегий во всех развивающихся странах, в том числе в Бразилии.

Правительство Бразилии пыталось адаптировать национальную экономику страны к большей волатильности валютного курса, хаотичному движению капитала и кризисам ликвидности с помощью различных макроэкономических инструментов, которые включали меры в финансовом секторе по минимизации общих системных рисков, как правило посредством создания специальных резервов [110]. В соответствии с отчетом Центрального банка Бразилии [53] огромный объем ликвидных средств, которые поступали в страну в 2009–2010 гг., потребовал принятия соответствующих мер по регулированию капиталопотоков. Рост противоречий между валютной и финансовой стабильностью привел к необходимости введения контроля капиталопотоков, более активных действий Центрального банка на валютном рынке, а также к установлению лимитов на кредитование внутри страны. Опасения относительно того, что приток иностранного капитала может привести к неравномерному распределению ресурсов и нежелательному кредитному буму, который увеличивает риски для финансовой стабильности, потребовали заблаговременного применения особых мер макроэкономической политики, в результате чего Бразилия оказалась в ряду стран, наиболее широко использовавшие эти меры.

Ответные меры Бразилии на кризисные события и потрясения 2008–2010 гг. можно охарактеризовать на основе анализа макроэкономической политики этой страны в период 2003–2010 гг. В это время Бразилия воспользовалась благоприятной конъюнктурой глобальных рынков, а также продолжала развиваться на основе политики макроэкономической стабилизации, которая была начата при президенте Фернандо Энрике Кардозо в рамках плана «Реал» и продолжена в правление президента Лулы да Силва. Став президентом в 2003 г., Лула да Силва принялся за реализацию реформ, направленных на снижение хронически высоких темпов инфляции в стране в начале 1990-х гг. до умеренного уровня к концу первого десятилетия XXI в. Эти реформы предполагали введение жесткого режима инфляционного таргетирования в соответствии с законом о фискальной ответственности, принятым в начале 2000-х гг., и режима гибкого обменного курса национальной валюты после неудачного опыта многих развивающихся стран, устанавливавших в 1990-х гг. фиксированные и управляемые режимы валютных курсов.

В период 2003–2010 гг. бразильская внешняя торговля поднялась благодаря высоким темпам экономического роста в других интенсивно развивающихся странах, главным образом Китае и Индии (см. рис. 2.1). Изменения в условиях внешней торговли Бразилии прослеживаются как два отдельных периода. Первый период имел место в 2004–2008 гг., когда глобальная экономика развивалась быстрыми темпами – около 4 % в год. В это время бразильский внешнеторговый баланс увеличивался в среднем на 16 % в год. Во время второго периода (2009–2011 гг.) темпы роста внешней торговли Бразилии были еще выше и достигали 20 % в год (большей частью в первой половине этого периода). Такой рост стал прямым результатом большого притока ликвидных средств на международные рынки, что было связано с одновременным проведением гибкой кредитно-денежной политики в ответ на вызовы глобального кризиса 2008–2010 гг. как в развитых, так и в развивающихся странах. Также во многих странах мира принимались программы обширных госрасходов, например, в Китае, в рамках реализации больших инфраструктурных проектов.

Источник: Funex.

Рис. 2.1. Динамика внешней торговли Бразилии в 2003–2012 гг.,%

Помимо высоких темпов внешней торговли, в экономику Бразилии поступал существенный объем иностранного капитала, главным образом в виде прямых иностранных инвестиций (см. рис. 2.2). Одним из факторов притока иностранного капитала был высокий рейтинг инвестиционной привлекательности Бразилии. В целом, указанные благоприятные условия внешней конъюнктуры сыграли огромную роль в увеличении темпов роста экономики Бразилии в первом десятилетии XXI в. Так, в 2003–2010 гг. экономика Бразилии росла в среднем на 4,3 % в год. Одним из стимулирующих факторов такого роста на уровне национальной экономики был устойчивый внутренний спрос. Объем потребления в этой стране увеличивался в среднем на 5,5 % в год в рассматриваемый период, а инвестиции в основной капитал – на 7,5 % в год. Величина инвестиций как отношение к ВВП страны достигла в 2010 г. 20 % – самый высокий показатель за последние 20 лет.