Елена Федорова - Башмачник по имени Время (сборник)

• Название: Башмачник по имени Время (сборник)
• Автор: Елена Федорова
• Жанр: Русское современное
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-8037-0454-6

Главная тайна, главный секрет одинокого противостояния Елены Фёдоровой массовому, растиражированному в том, что подражать «неслыханной простоте» ее «песен души» столь же невозможно, сколь невозможно повторить ритм чужой сердечной мышцы.

Новая тринадцатая книга Елены Фёдоровой заинтересует читателя особой поэзией души, легкостью повествования, необычностью названий повестей и рассказов (Эхо заката, Зафандел, Песенка пилигрима, Minnewater – Озеро любви, По ту сторону рампы, Белоснежная луна, Бабочка Маримба и др.) и тем, что камертоном всех произведений является Любовь.

---

Он вновь опустился перед ней на колено, взял ее руки в свои. Заговорил, глядя в глаза:

– Давайте сбросим груз прожитых лет. Забудем о том, кто мы, и станем… – он хитро улыбнулся. Она испугалась, что он может предложить что-то непристойное, и ей придется броситься за борт, а плавать она не умеет.

– Давайте станем людьми из прошлого века. Юными влюбленными, не ведающими греха, не обремененными житейской мудростью, не боящимися быть смешными, – закончил он свою мысль.

– Зачем нам что-то разыгрывать? – удивилась Лариса. – Мы с вами молоды. Мы незнакомы. Мы можем вести себя так, как пожелаем. Вы хотели быть самим собой, будьте.

– Вы правы, – улыбнулся он, прижал ее ладони к своему лицу. Поднялся, выпил залпом шампанское, бросил фужер за борт, закричал:

– Я люблю вас, Ла-ри-са-а-а! Я жить без вас не могу.

Она рассердилась. Игра ей не нравилась. Зачем бросать слова на ветер? Зачем? Он обернулся, глаза сияют.

– Я знал, знал, что вы не воспримете мои слова всерьез. Как можно? Разве можно бросать слова на ветер? Возможна ли любовь с первого взгляда? И если возможна, то зачем о ней кричать? Множество вопросов. Каждый будет отстаивать свою точку зрения, доказывать свою правоту. И каждый будет по-своему прав. А, по-моему, есть во всем этом что-то особенное, не поддающееся никакому объяснению. Ни-ка-ко-му. Прошу вас, примите мои слова с легкостью, как поцелуй ветра, – он послал ей воздушный поцелуй. – И ничего не бойтесь. Ни-че-го. Я – слишком порядочный человек, можете поверить мне на слово.

Он подал знак. Появился юноша с новым фужером и бутылкой шампанского. За Ларисиной спиной зазвучали скрипки, запела валторна.

– Вы любите сказки? – она кивнула. – Прекрасно. Тогда слушайте, – он уселся в свое кресло, закинул ногу на ногу, заговорил таинственным голосом:

– Давным-давно в далекой стране, окруженной высокими горами, подпирающими небо, жил юноша. Бедный юноша мечтатель, – он посмотрел на Ларису. – Я рассказываю о себе. Верите?

– Да, – ответила она, глядя вдаль.

– Вы верите мне, Лариса? – еще раз спросил он.

– Я верю вам Петр Аркадьевич, – сказала она, повернув голову. – Верю, потому что я тоже была когда-то бедной мечтательницей. Я стремилась в небеса, потому что не умела существовать в реальном мире. Я выпадала из него.

– Не выпадали, вышагивали, – поправил он. – Вы вышагивали за пределы привычного в космос вселенского пространства. В мое далекое, давным-давно бывшее царство-государство, где только вас и не хватало для создания идеального мира.

– Для создания иллюзии совершенства, которой нам всем так не хватает, – сказала она, задумавшись. – Иллюзия. Иллюзорность. Дрожащее марево полуденного жара… И холодное, отрезвляющее осознание конечности всего происходящего, совершающееся помимо нашей воли. Помимо…

– Все происходящее с нами, подчинено четкому, логическому замыслу Творца, – проговорил Петр Аркадьевич. – Облака принимают причудливые формы. Небо окрашивается алыми красками заката. Ветер приносит прохладу. Удлиняются тени, скользящие по реке. Свет меркнет. Темное покрывало ночи скрывает людей, любящих беззакония. Ночь – их время, – он посмотрел на Ларису.

– Мы с вами встретились при свете дня,
Чтоб лучше разглядеть друг друга.
Чтоб угадать все тайные движения мыслей.
Чтоб блеска глаз не пропустить и щек румяный жар заметить.
Чтобы улыбкою ответить на трепет и восторг души.
Чтобы потом вдвоем в тиши ночного сумрака дождаться,
Чтоб до утра не расставаться.

Он поднялся, отошел в сторону, обхватил плечи руками.

– Немыслимо. Невыносимо… – обернулся. – Невыносимо осознание того, что я должен вас отпустить. Наш фрегат причалит к пристани. Вы поспешите куда-то, моментально забыв обо мне. Вас ждет масса неотложных дел. Вы завтра уезжаете. Вы покидаете наш город навсегда. Да?

– Нет. Я пробуду здесь еще три дня, – сказала она.

– Три дня. Что такое три дня? – вздохнул он. – Миг, обрекающий на страдания, терзания, угрызения совести. Отказ, который я давно прочел в ваших глазах, заставляет меня болтать всякий вздор. Мне хочется, чтобы вы не уходили. Давайте бросим якорь посредине реки и проведем эту ночь вместе.

– Зачем? – спросила она, стараясь не выдавать свое волнение. Но Петр Аркадьевич заметил. Он шагнул к ней, опустился на колено, взял ее руки в свои, заговорил с жаром:

– Зачем, спрашиваете вы? Зачем? И сами боитесь услышать ответ. Вам, как и мне понятно все без слов. Нам не нужно расставаться, чтобы не порвалась нить, связующая нас, – Лариса хотела что-то возразить. Он прижал ладонь к ее губам. – Да, да, нить, связующая нас, тонка и непрочна. Она непременно порвется, но это будет потом, потом… А сейчас мы во власти иллюзии, иллюзии счастья. Она нужна и вам и мне, – он поднялся. – Я обещал вам рассказать сказку про бедного юношу. Было бы невежливо с моей стороны не сдержать обещания.

– Вы будете рассказывать мне сказки, как Шехиризада? – спросила Лариса.

– Да, – ответил он с улыбкой. – Тогда у нас с вами будет не одна, а тысяча и одна ночь любви!

Музыканты заиграли вальс. Петр Аркадьевич пригласил Ларису на танец. Они закружились по палубе. Вначале отстранившись друг от друга, смущаясь и робея. Но с каждым поворотом, с каждым па, приближаясь друг к другу теснее, пока не ощутили единое сердцебиение и огненное дыхание страсти.

– Простите, – поспешно отстранившись, проговорила Лариса. – У меня закружилась голова. Позвольте, я присяду.

– Да, да, прошу вас, – прижав руку к груди, прошептал он.

Музыка смолкла. Вихрастый мальчуган поставил на столик стеклянный шар со свечкой, налил шампанское и исчез.

– Почему вы не пьете? – спросил Петр Аркадьевич, протягивая Ларисе фужер.

– Потому что я боюсь, – призналась она.

– Меня вам незачем бояться, – улыбнулся он.

– Я боюсь не вас, а себя. Себя, – сказала и подняла голову. Он посмотрел в ее растерянные глаза и все понял. Потому что и сам думал о том же: что они будут делать потом? Как преодолеют неловкость, которая неизбежно возникнет? Нужно ли им переходить грань между незнанием и всезнанием? Стоит ли подменять очарование разочарованием?

– Нет, – улыбнулся он, словно она могла слышать его мысли. – Нет, нет, Лариса… Васильевна вам не стоит бояться ни себя, ни меня. Давайте лучше выпьем. Выпьем за… бесстрашие. За умение сдерживать свои чувства. За вас, бесстрашная женщина!

Брызги шампанского заставили Ларису зажмуриться. Петр Аркадьевич поцеловал ее в щеку, сел в свое кресло.

– Простите, это единственная вольность, которую я себе позволил. Больше не буду, честное слово.

Лариса не стала открывать глаза. Хотелось еще побыть в дремотно-пьянящем состоянии, которое возникло благодаря легкому покачиванию кораблика, шипучим парам шампанского и нежному прикосновению горячих губ к ее прохладной щеке.

– Как хорошо, – подумала Лариса. – Как хорошо, что я такая рассеянная, что поднялась не по тем сходням, чтобы…

– Я давно мечтал провести ночь на реке, – ворвался в ее раздумья голос Петра Аркадьевича. – Но все время что-то мешало. То погода, то время, то компания была неподходящей. А сегодня… сегодня все сложилось. И погода дивная, и время остановилось, и голос ваш, издалека зовущий за собою. Все это через сотню лет мы назовем судьбою.

– Вы знаете много стихов, – похвалила его Лариса.

– Да, – улыбнулся он. – Я знаю много своих стихов.

– Так вы – поэт?! – воскликнула она.

– Петрарка, воспевающий свою Лауру, – склонив голову, проговорил он.

Она рассмеялась.

– У вас с ним, Петр Аркадьевич, имена похожи: Пет-рар-ка – Петр Арка… Забавно.

– А ваше имя созвучно с именем Лауры, – сказал он. – Это еще один знак судьбы, Лара… Лариса… Васильевна.

Сорвавшаяся с небес звездочка заставила их замолчать. Это молчание не было тягостным, каждый благодарил судьбу за эту случайную, неожиданную встречу, за эту ночь, за путешествие по реке с изумрудной водой, которая при свете луны приобрела стальной оттенок.

– Знаете, почему вода в нашей реке такая? – спросил Петр Аркадьевич. Лариса покачала головой. Он, чуть подавшись вперед, сказал:

– Чтобы никто не видел русалок, живущих в реке. Говорят, что они появляются в полнолунье и поют песни влюбленным. Сегодня полнолунье. Не боитесь, что вдруг русалки захотят вас забрать с собой в пучину вод?

– Нет. Рядом с вами я ничего не боюсь.

– Вы меня совершенно не знаете, Лариса, – покачал он головой. – А вдруг, я трус. Вдруг, я брошусь бежать, оставив вас одну на растерзание сиренам? Что тогда?

– Тогда я стану одной из русалок и скроюсь в изумрудной воде, – улыбнулась она. – Я не стану ждать объяснений вашей трусости и бессердечия. Я приму все, как должное. Иллюзия счастья не может длиться вечно.

– Пристыжен, – склонив голову, сказал он. – Еще раз убедился, что вы – женщины – умнейшие создания, но порой ваш эгоизм…