Вики Филдс - Заслуженное наказание. Истина

• Название: Заслуженное наказание. Истина
• Автор: Вики Филдс
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Смерть никогда не прощает ошибок, поэтому каждый из них получит заслуженное наказание. За грехи, ошибки и неправильный выбор. И поэтому даже год спустя после ужасов, которые пришлось пережить юной Скайлер, кто-то все еще наблюдает за ней, преследует, запугивает, заставляет оборачиваться и нервным взглядом осматривать пространство позади себя. Заставляет сойти с ума, потому что это то, что она заслужила. И хуже всего в этой истории то, что Истина рядом и от нее не скрыться, как бы ни хотелось.

---

ВИКИ ФИЛДС ЗАСЛУЖЕННОЕ НАКАЗАНИЕ

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ИСТИНА

Глава 1

– Я никуда не поеду, – отрезала я. Тетя категорично скрестила руки на груди, но я все еще не двигалась. Она не может думать, что своим лжегрозным видом сможет как-то повлиять на меня. Больше никто не может влиять на меня. – Я не поеду в этот город. Ни сейчас, ни летом, никогда. Я ненавижу его.

Слово «ненавижу» в последнее время я использовала очень часто. Гораздо чаще, чем другие слова, которые теперь не произношу. Тетя болезненно поморщилась и опустилась на диван в зале. Ей в спину утыкался луч солнца, проникающий сквозь жалюзи. Ненавижу солнце.

– Скай, – пробормотала тетя Энн севшим голосом. Я не шевелилась, словно мой позвоночник был сделан из стали и лишился всякой гибкости. – Ты не можешь продолжать так вести себя. Ты не можешь делать вид, что все хорошо, когда это не так. Твои родители не хотели бы этого.

– К сожалению, теперь я не узнаю о том, чего бы они хотели.

Мои слова задели меня, пожалуй, даже сильнее, чем тетю Энн, но виду я не подала.

Что мне сделать, чтобы показать ей, что она не сможет вечно принимать меня?! Лучше пусть вышвырнет меня из дома сейчас, когда я готова к этому, а не тогда, когда я буду этого меньше всего ожидать.

И тут до меня дошло, и я в упор посмотрела на тетю Энн:

– Вы поэтому хотите отправить меня к бабушке? Я надоела вам?

– О Господи, конечно нет! – тетя в ужасе вскочила на ноги. Мой пульс участился, когда я снова спросила:

– Все потому, что вы чувствуете себя обязанной перед мамой и папой?

– Нет, Скай, – тетя Энн подавленно вздохнула. Что ж, в терпении с ней мало кто сможет посоревноваться. – Я хочу, чтобы ты поехала в Эттон-Крик потому, что там свежий воздух, там твоя бабушка, и никто не знает о том, что случилось. Две недели ты не будешь думать ни о чем, включая учебу и поступление в колледж.

Я чуть не засмеялась: поступление в колледж? Кого он вообще волнует? Тетя решила, что я просиживаю все свое время за уроками, потому что хочу поступить в колледж? Смешно… я делаю это потому, что не хочу, чтобы голова пустовала. Как только наступит тишина, я сразу же вернусь в Ад, – в день, когда все началось… когда моя жизнь прервалась во второй раз.

Моих мамы и папы больше нет, Зак превратился в зомби, Кэри Хейл исчез, и я не слышала о нем ничего почти год. Кто-то говорил, что он вернулся в университет, кто-то – что нашел работу получше чем присмотр за школьниками… но я знаю, что все это мало похоже на правду. Этот парень прячется. Потому что он знает, что я знаю кто он. Убийца. Чокнутый психопат.

И в свете этих событий тетя Энн отправляет меня в Эттон-Крик, этот чертов город-призрак, где зима наступает в октябре, а заканчивается в марте, где тучи висят над городом, несмотря на время года. Она отправляет меня в Эттон-Крик, после того, как я шесть месяцев провела в психушке под надзором доктора Рейчел Грейсон?…

Ну уж нет.

– Я иду наверх, – сказала я, после длительного молчания. – Мне нужно готовиться к завтрашнему тесту по английскому.

– Скай, – тетя уныло посмотрела на меня, – завтра суббота.

Я нахмурилась, понимая, что она права.

Ну конечно завтра суббота, раз сегодня – пятница. Я встала в восемь, провела пятнадцать минут в душе, семь минут потратила на завтрак и четыре на то, чтобы помыть за собой посуду; затем отправилась в школу, где пробыла до четырех часов, и когда вернулась, несколько минут потратила на то, чтобы повздорить с тетей по поводу поездки в Эттон-Крик к бабушке.

Я молча развернулась, вышла из гостиной и быстро зашагала наверх по витиеватой лестнице, ведущей в башню, где теперь находилась моя комната. Заползла под одеяло с ноутбуком и включила фильм. Мысли тут же разбрелись, а я этого не хотела, так что пришлось заняться матанализом. Сложные вычисления помогли мне не думать ни о чем кроме чисел, и в конце концов меня стало клонить в сон. Это я ненавижу так же сильно, как и оставаться наедине с собой, потому что, если я и могла убежать от своих мыслей, от снов сбежать не могла.

Из ночи в ночь просыпаюсь от собственного крика; чувствую под щекой влажную от слез подушку, от которой щиплет кожу, и плетусь в ванную чтобы умыться. Возвращаюсь в комнату, падаю на постель и засыпаю под музыку в наушниках.

Ночь за ночью… но сегодняшний день внезапно отличился тем, что я проснулась не из-за кошмаров, а от того, что кто-то долго и настойчиво стучал в дверь моей комнаты. Мне пришлось встать, чтобы прекратить этот раздражающий шум. Быстро вытерев слезы полотенцем, лежащим на трюмо, я распахнула дверь и от изумления обомлела, потому что никак не ожидала встретить в середине марта своего старшего брата. Зак строго произнес:

– Собирай вещи, детка.

* * *

Я ненавижу Эттон-Крик.

Наш город я тоже ненавижу, но он светлый, теплый и солнечный. Эттон-Крик другой; темный, мрачный, уродливый городок, в котором двадцать лет назад произошла серия жестоких убийств. Преступник так и не был найден, но это не главная причина моей ненависти к этому городу. Все дело в моей бабушке, то есть маме моей мамы и тети. Бабушка Гертруда (имя уже пугает, да?) меня и близнецов третировала с самого детства, как только мы отправлялись к ней на летние каникулы. Она заставляла нас сажать аконит в своем саду в полнолуние. Однажды заставила Алекса достать из подвала башку лося, и он поломал ногу, из-за чего Дженни поселилась у нас на остаток каникул, делая вид, что она хочет, чтобы я подтянула ее по тригонометрии, хотя на самом деле, она уже заняла в том году первое место из нашего класса. В общем, с бабушкиным особняком у меня не связано ни одного хорошего воспоминания. И именно здесь я каждый день возвращаюсь на год назад, в тот день, 25 декабря, когда моя жизнь перевернулась с ног на голову. Лишь на краткий миг, – единственная секунда утром, когда я просыпаюсь – мне кажется, что все хорошо. Ничего этого не было. А потом вижу этот ужасный потолок, который ненавижу, в моей комнате в бабушкином доме, который я ненавижу, в городе, который ненавижу. Я превратилась в монстра, который ненавидит сам себя, и думаю этим я убиваю себя. Я хочу уничтожить себя без остатка, хочу попасть в аварию, чтобы после этого врач вновь поставил мне диагноз «амнезия»…

Но этого не будет.

Мне придется каждый день просыпаться, и каждый день довольствоваться лишь той минутой, когда я думаю, что все хорошо.

* * *

– Скайлер, – обратилась ко мне бабушка.

Ненавижу, когда меня называют полным именем.

Я положила тарелку в раковину и повернулась к Гертруде, вытирая руки о фартук.

– Я хочу, чтобы ты отправилась за покупками.

Я кивнула, отворачиваясь, и моя руки с мылом. Бабуля подошла ко мне, явно не желая оставлять в покое:

– Скай, уже три дня прошло. Когда ты поговоришь со мной?

Вот и настало это время. А я-то думала, сколько она продержится. Я зажмурилась, сосчитав до пяти на французском, и обернулась:

– Ну, в прошлый раз мы с тобой мило поговорили, когда на мне была смирительная рубашка. Не беспокойся, теперь со мной все хорошо: я принимаю таблетки, поэтому не стану набрасываться на тебя. – Бабушка не оценила моего искрометного юмора, поэтому я добавила более серьезным тоном: – Со мной все хорошо. Правда.

– Я в этом не так уверена, – сказала она безапелляционным тоном, и спорить с ней было теперь бесполезно. Гертруда выглядела в свои шестьдесят девять лет просто прекрасно – ни единого седого волоска, дорогая укладка, вздернутые брови и нетерпящий возражений взгляд. Но, ко всему прочему, у бабули были некоторые странности: она не любила девушек, ходящих в штанах, не любила, когда девушка остается с парнем наедине, и не любила, когда все «слишком скучно». Этой леди нужна была драма, для того чтобы чувствовать вкус жизни, и обычно она чувствовала его через меня с близнецами. А теперь, – через меня и Зака.

– Со мной все хорошо, – повторила я, стремительно покидая кухню через арочный проход. Я хотела сбежать в свою комнату и спрятаться под оделяло, но бабушка шла за мной:

– Расскажи мне что ты чувствуешь, иначе заставлю вечером идти со мной на ужин к миссис Родригез, а она жуткая старуха. Так и норовит женить своего внука-пройдоху.

Я резко остановилась и обернулась. Губы бабули задрожали, еле удерживая усмешку, а брови взлетели еще сильнее. Я пораженчески вздохнула:

– Признаться, я ждала, когда ты скажешь нечто подобное.

Она, как бы между прочим, подмигнула:

– Это была тяжелая артиллерия в общении с моей взрослой внучкой.

Я кивнула:

– Я еду в магазин за покупками, как ты и просила. Никаких ужинов у миссис Родригез и свадеб.

И никаких разговоров.

– Я так и думала, – с притворным сожалением вздохнула бабушка, скрещивая руки на груди. На Гертруде было длинное шерстяное платье и темно-серый кардиган, которые делали ее фигуру стройной и вытянутой. – Придется, наверное, занять тебя какими-нибудь делами, чтобы тебе не было скучно, пока я буду на ужине.