Анатолий Бусыгин - Кризис менеджмента. Очерки современной теории и текущей практики. 2-е издание

• Название: Кризис менеджмента. Очерки современной теории и текущей практики. 2-е издание
• Автор: Анатолий Бусыгин
• Жанр: Управление, подбор персонала

Эта книга для тех, кто занимается или еще только готовится к тому, чтобы профессионально заниматься управленческой деятельностью и кто хотел бы понять причины весьма низкой эффективности управленческой деятельности на всех ее уровнях, начиная от управления конкретной страной и заканчивая примитивным табачным киоском. Нет особой необходимости доказывать, что общество всегда развивалось или, наоборот, деградировало под воздействием управленцев. Да, именно управленцев, а не экономистов или физиков, лириков… Но уровень профессионализма современных управленцев (и отнюдь не только в России) и главное – их морально-нравственный облик как составная часть такого уровня – весьма далеки от идеального потенциала, вовлечение которого в управленческую практику могло бы значительно улучшить общественную жизнь во всех формах ее проявления. Факты свидетельствуют о том, что менеджмент в настоящее время – как с теоретической, так и практической точек зрения – переживает глубокий кризис… Этой книгой автор продолжает разработку тематики, которой была посвящена его предыдущая книга – «Менеджмент: мифы и реалии». Книга рассчитана на преподавателей, аспирантов, студентов и всех, кто интересуется проблемами экономической теории.

---

Эти наши господа-реформаторы, видимо, никогда не утруждали себя глубоким освоением основ менеджмента. Если бы это было не так, то они бы верили в то, что ЕГЭ (и все его подобия) – это контрольная функция. А контроль всегда выступал – и будет выступать – в качестве финальной функции процесса управления. Именно финальной…

А к этому финалу идут через «делание дела», т. е. через постановку цели, планирование самого процесса (или процедуры) получения искомого результата, реализацию этого плана, мотивирование участников, и вот только тогда – только тогда – наступает черед контроля. Контроля прежде всего верности выбранного комплекса действий самим организатором осуществляемых преобразований.

Было бы не очень смешно и трагично, если бы эти горе-реформаторы копошились в ворохе своих примитивных мыслей и идей в более или менее уютной каморке, скажем, на задворках какой-нибудь Не-очень-сильно-высшей школы экономики… Но ведь они вредят не только нам, ныне живущим, они наносят малопоправимый ущерб и будущим поколениям: их-то не будет уже на этом свете, а страдать и маяться будут те, кому сегодня всего еще год-два50.

Смешно, конечно, смотреть, как отчаянно сражаются сторонники и противники этой бесконечной, вяло текущей и мало кому понятной так называемой реформы51.

О реформе ныне не говорит и не пишет только ленивый. При такой ситуации полярного разброса мнений в любом случае не избежать. Но идеологам реформы такая ситуация выгодна – они применяют беспроигрышный вариант отговорок. Поскольку от критики содержания реформы уйти просто невозможно, они соглашаются с негативными мнениями, но в весьма примитивной форме: да введение ЕГЭ, кивают они, имеет и свои положительные, и отрицательные последствия… Но обязательно при этом добавляют: положительных больше… А с отрицательными последствиями будем бороться, изживать… Но они же не говорят о том, что положительных-то последствий совсем почти нет, доказать-то их наличие ничем невозможно. Кстати, эту самую мысль они вложили в сознание и руководства страны52.

Что касается реформы высшей школы, которая неразрывно связана с реформой школьного образования, то тут ситуация намного проще. Реформу системы высшего образования поддерживают исключительно ректоры вузов, ну, может быть еще проректоры. Но многие ректоры и даже проректоры – это народ особый. Многие из них никогда не читали сквозного учебного курса, некоторые вообще не входили в студенческую аудитории в качестве регулярного преподавателя, а уж о содержании отдельных учебных курсов они не имеют вообще никакого представления, равно как и о концепции подготовки конкретной категории специалистов. Вот потому и появилась в очередном поколении стандарта высшего образования глупейшая фраза о компетенциях. «Так что впрямую критиковать Минобр, – замечает в этой связи А. Привалов, научный редактор журнала “Эксперт”, – ректоры не склонны, но по сути – поддержкой не пахнет и среди них»53.

Правда, настораживают и даже пугают необдуманные заявления типа «во время будущей кампании ЕГЭ места сдачи экзамена будут окружены чуть ли не танками с бронетранспортерами или еще какими-то военно-полицейскими установками… Почти такое заявление сделала теперь уже забытая всеми госпожа Глебова перед своим уходом в Совет Федерации54. О, господи…

Они что действительно не понимают, что результат-то обучения зависит не от формы контроля? Если это так, то всех их метлой надо гнать. А если понимают? Тогда беда…

Действительно вместо того, чтобы

готовить хорошие учебники;

поднимать роль и значимость учителя;

выстроить систему отбора наиболее умных выпускников для обучения в педагогических заведениях с уверенностью, что они будут работать в школе;

осуществлять непрерывное обучение имеющихся педагогов, готовить их к утонченной работе с разными категориями учеников,

они «ухватились за конец веревки», хотя сами не понимают, откуда она тянется и куда качнется…

Как же надо не любить подростков, как же надо ненавидеть школьных педагогов, чтобы проводить с ними такие экзерсисы!

А самое главное – как же можно жить с таким абсолютным неверием в силу демократии, чтобы напрочь ее изгнать из образовательной сферы: пара каких-то жалких мужичков (они главные реформаторы) на основе скудненьких мыслей и полученного права на полный диктат55 загоняют все будущее экономически активное население нашей земли-матушки в непотребное прокрустово ложе. А ведь мы все оттуда, из школы…

Они что – нынешние выпускники школ – на основе ЕГЭ стали грамотнее, умнее, толковее, образованнее? Конечно же нет. Охо-хо…

«При всех несомненных достоинствах ЕГЭ он не способствует творчеству, развитию навыков самостоятельной работы учащихся», – отмечает М. Аристова, замначальника центра довузовской подготовки Национального исследовательского ядерного университета. «Все еще хуже, – вторит ей Л. Духанина, директор частной школы и зампредседателя комиссии по развитию образования Общественной палаты Российской Федерации, – в старших классах детей уже не учат, а тупо натаскивают на сдачу ЕГЭ»56.

Среднюю школу, которая как общественный институт была создана для подготовки подрастающих юнцов к взрослой жизни57, стараются превратить в учреждение по натаскиванию на запоминание некоторой совокупности положений58. Причем тех положений, которые никак не способствуют развитию логического мышления59 и в реальной жизни могут совсем и не пригодиться60.

С этим приходится соглашаться, поскольку реформа почти напрочь вычеркнула из арсенала действенных школьных средств педагогику как основу обучающего процесса61, профориентацию как форму содействия человеку разобраться в самом себе и непререкаемость авторитета школьного учителя62 как основного для школьника носителя знаний63.

Но поскольку нам никто и никогда не говорил, чего же в старой системе образования было плохо, от чего надо убегать-то… Ведь любому разумному человеку понятно, что в подобных ситуациях необходимо использовать принцип «планирование от достигнутого», а вовсе не его антоним – принцип «планирование с чистого листа». Другими словами, если бы реформаторы осуществили всеобъемлющий анализ старой системы образования, а с другой стороны – представили идеализированную версию новой модели образования с детальным ее объяснением, то вектор реформирования был бы понятен и не вызывал отторжения и споров. Но поскольку вся эта работа строилась и продолжает строиться на абсолютно непрофессиональной основе, то мы и имеем то, что имеем. А глупостями, как известно, можно заниматься бесконечно.

Удивляет в сложившейся ситуации и тот факт, что введение ЕГЭ фактически привело к тому, что школу превратили в орган, который может предопределять дальнейшее обучение ученика в том или ином вузе, поскольку вузы теперь должны принимать студентов исключительно на основе суммирования полученных на ЕГЭ баллов. Но школа не в состоянии определять место будущей учебы своего выпускника64 еще и по причине того, что система вузовского образования коренным образом отличается от школьной. К осознанию (только к осознанию) этого тезиса ученика также должна подготовить школа65. Школа вообще-то должна хотя бы начать культивировать такое осознание, делая упор именно на профориентации.

Действительно, если в школе главной задачей выступает необходимость получения и запоминания знаний, то в вузе основная цель обучающегося – не только получение новых знаний, но и обязательная их трансформация в навыки66.

Другими словами, вузовское образование67 по сравнению со школьным – это более высокая, даже с точки зрения методики, ступень обучения68.

Связано такое положение с тем, что в сфере практической активности деньги человеку платят не за знания, а за умения – умение именно что-то конкретное делать в рамках своей профессии69. Конечно, мы при этом пониманием, что трансформация знаний в навык возможна только при накоплении критической массы знаний по какому-то направлению и отработке практических ситуаций, когда навязываемые знания как раз и переходят в устойчивую привычку, т. е. навык.

Но самым интересным для нас выступает то обстоятельство, что нынешняя система – и вузовского образования также – не справляется с этой основной своей задачей. У нас в этой сфере просто полная беда. Как же нужно готовить экономиста70, чтобы он по окончании обучения в вузе по своей специальности был бы не в состоянии рассчитать даже норму прибыли71, определить точку безубыточности или осуществить калькуляцию себестоимости производимой продукции72?!

Если это так, то с ситуацией, складывающейся в сфере экономико-управленческого образования, что-то явно не заладилось73.