Олег Кутафин - Российский конституционализм

• Название: Российский конституционализм
• Автор: Олег Кутафин
• Жанр: Юриспруденция

Автор, основываясь на большом фактическом материале, анализирует понятие конституционализма, его становление и развитие в царской и современной России. Рассматривая российское конституционное государство как воплощение идей конституционализма, он анализирует политическую, экономическую, социальную и духовную основы конституционного государства, а также гарантии конституционности Российской Федерации. Для научных работников, преподавателей, аспирантов и студентов юридических вузов, всех, кто хочет получить представление о конституционализме в России.

---

Трудящиеся убедились на опыте, что старый буржуазный парламентаризм изжил себя, он совершенно несовместим с задачами осуществления социализма, что не общенациональные, а только классовые учреждения (Советы) в состоянии заложить основы социалистического общества.

«Всякий отказ от полноты власти Советов, от завоеванной народом Советской республики в пользу буржуазного парламентаризма – и Учредительное Собрание, – отмечалось в Декрете, – было бы теперь шагом назад и крахом всей Октябрьской рабоче-крестьянской революции».

В Декрете отмечалось, что открытое 5 января Учредительное собрание в силу своего состава отказалось принять Октябрьскую революцию и Советскую власть. Тем самым оно разорвало всякую связь между собой и Советской республикой России, а уход с такого Учредительного собрания большевиков и левых социал-революционеров, составляющих гражданское большинство в Советах, был неизбежен. Оставшаяся часть Учредительного собрания может в силу этого играть роль только прикрытия борьбы буржуазной контрреволюции за свержение власти Советов. Поэтому Центральный Исполнительный Комитет постановил Учредительное собрание распустить.

Октябрьский переворот прервал движение России к конституционализму[139].

§ 3. Отказ от конституционализма в советский период

В советский период концепция конституционализма, выведенная из идей естественного права и явившаяся буржуазно-демократической антитезой феодальной тирании, рассматривалась наукой как исторически прогрессивная, как и само буржуазное государство и буржуазная демократия. Однако для советского государства она признавалась неприемлемой, поскольку большевики были противниками основных ценностей конституционализма.

Большевики отрицали принцип разделения государственных властей, создающего такое равновесие сил в высших органах государства, при котором исключается произвольное господство той или иной власти.

Советская правовая наука исходила из того, что «разделение властей» в том виде, как оно отражается в буржуазных конституциях, есть не что иное, как система распределения компетенции между различными государственными органами. При этом обычно ссылались на К. Маркса, который утверждал, что разделение властей «есть не что иное, как прозаическое деловое разделение труда, примененное к государственному механизму в целях упрощения pi контроля»[140].

Теория и практика советской государственной системы исходила из принципа единства власти как выражения полновластия трудящихся. Наличие разных частей государственного механизма, различных государственных органов они объясняли необходимостью разделения работы в интересах правильного и нормального правления государством. В этом усматривалось и основание для классификации государственных органов[141].

Большевики были противниками парламентаризма как особой системы государственного руководства обществом, характеризующейся разделением труда законодательного и исполнительного, при привилегированном положении парламента.

При этом они базировались прежде всего на критике парламентаризма, содержавшейся в работах К. Маркса и Ф. Энгельса.

К. Маркс и Ф. Энгельс исходили из того, что в условиях парламентаризма государственная власть изображает себя выразителем единства нации, ее воли, но при этом «хотела быть независимой от нации, над нею стоящей. На деле эта государственная власть была лишь паразитическим наростом на теле нации»[142].

К. Маркс и Ф. Энгельс считали, что на смену парламентаризму как институту буржуазному придут органы народного представительства нового типа, которые соединяли бы законодательство с управлением. По мнению К. Маркса, таким органом народного представительства была Парижская Коммуна, которая должна была стать «работающей корпорацией, в одно и то же время и законодательствующей и исполняющей законы»[143].

Развивая эти идеи, В. И. Ленин пришел к выводу, что наиболее приемлемой формой народного представительства должны стать Советы, посредством которых государство нового типа «и парламентаризм, и чиновничество разбивает снизу доверху»[144].

В. И. Ленин сформулировал и развил принцип «работающей корпорации» применительно к Советам. Имея в виду Советы, В. И. Ленин писал о неизбежности революционной замены буржуазного парламентаризма организациями, построенными по типу Парижской Коммуны, в которых «парламентарии должны сами работать, сами исполнять свои законы, сами проверять то, что получается в жизни, сами отвечать непосредственно перед своими избирателями. Представительные учреждения остаются, но парламентаризма, как особой системы, как разделения труда законодательного и исполнительного, как привилегированного положения депутатов, здесь нет»[145].

Марксистско-ленинское понимание «работающей корпорации» охватывало как экономические, так и политические аспекты организации и деятельности представительных органов власти.

Представительные учреждения социалистического типа не рассматривались как парламентские учреждения, а признавались «работающими корпорациями»: «в каком смысле «работающие»? (1) в экономическом: работники ее члены; (2) в политическом: не «говорильня», а дело, не разъединение, а соединение; (3) создание законодательных и исполнительных функций = переход к уничтожению государства в том смысле, что не особый орган, не особые органы будут вести дела государства, а все его члены»[146].

Содержание принципа «Советы – работающие корпорации» проявилось, во-первых, в соединении законодательства с исполнением, принятия решений с исполнительной деятельностью. В. И. Ленин подчеркивал, что Советы дают возможность «соединять в лице выборных представителей народа и законодательную функцию и исполнения законов. По сравнению с буржуазным парламентаризмом это такой шаг вперед в развитии демократии, который имеет всемирно-историческое значение»[147].

Другим проявлением принципа «Советы – работающие корпорации» было сочетание в работе депутатов всех Советов участия в принятии решений с участием в их исполнении.

В. И. Ленин писал о необходимости непосредственного осуществления законов через всех членов Советов[148]. Он считал, что дальнейшее развитие советской организации государства должно состоять и «в том, чтобы каждый член Совета обязательно нес постоянную работу по управлению государством, наряду с участием в собраниях Совета»[149].

Третье проявление принципа «Советы – работающие корпорации» В. И. Ленин видел в превращении представительных органов в собрания трудовых представителей, депутаты которых осуществляют свои полномочия, не порывая с производственной или служебной деятельностью, т. е. не порывая трудовые связи с предприятиями, организациями, учреждениями и оставаясь рабочими, крестьянами, служащими.

Большевики были решительными противниками признания примата права над государством, идеи правового государства. Признавая, что эти идеи имели прогрессивный характер в период борьбы буржуазии против федерально-абсолютистского государства и сыграли большую роль в формировании прогрессивных взглядов передовых людей России в XVIII и начале XIX в., они отрицали саму возможность существования правового государства.

Большевики считали, что концепция «правового государства» не только теоретически ошибочна с точки зрения научного материалистского истолкования сущности государства и права и их соотношения, но и в своем политическом звучании никогда не выходила за достаточно узкие буржуазные рамки. По мнению советских теоретиков права, эта теория говорила о связанности государства правом, закреплявшим неограниченную свободу эксплуатации, предоставлявшим права и свободы лишь высшим слоям населения. Она идеализировала буржуазное государство, которое в действительности всякий раз выходило за рамки права, когда этого требовали экономические и политические интересы господствующих классов, она отвлекала массы трудящихся от подлинно революционной борьбы за свои интересы, сеяла конституционные иллюзии.

Эти теоретики утверждали, что правовое государство оказалось удобным средством для прикрытия усиления всевластия капиталистической государственной машины. Они подчеркивали, что пышные фразы о связанности государственной машины маскируют огромную власть бюрократическо-полицейского аппарата, усиление репрессивной деятельности, бесцеремонное использование государства в целях обогащения монополий. По их мнению, монополистическому капиталу чужда законность, но своим авторитарным устремлениям он пытается придать видимость конституционности и соблюдения права, а современное конституционное государство объявлено «царством законности», где право якобы торжествует над грубой силой государства.

В советской правовой литературе подчеркивалось, что утверждения, будто буржуазное государство и его органы в своей организации и деятельности связаны правом, не только несостоятельны в научном отношении, но просто-напросто противоречат фактам.