Сергей Долженко - Приговор в рассрочку. серия «Небесный дознаватель»

• Название: Приговор в рассрочку. серия «Небесный дознаватель»
• Автор: Сергей Долженко
• Жанр: Триллер

Детектив Агентства по несчастным случаям Иван Шмыга сталкивается с тем, что даже его уникальные знания бесполезны и не могут отвести от клиента занесенный над ним меч. Есть ли возмездие за совершенные деяния, есть ли в самом деле прошлые и будущие жизни, и сколько раз мы приходим в земной мир? Роман имеет эффект паззла – прихотливо разбросанные детали, эпизоды в конце выстраиваются в стройную картину, где все взаимосвязано не внешними причинами, а глубинно, на загадочном уровне Судьбы.

---

– Если бы у меня были миллионы, – Аня продолжала развивать тему больших денег за ужином, – я бы лучше отцу дала. Помнишь, его совладельца, Артура Мирзоева, которого посадили на семь лет? Теперь он из лагеря через своих адвокатов требует от папы свою долю. Видимо, там ему несладко приходится, или нашел возможность откупиться. Когда папа найдет деньги, то станет полностью владельцем Нижневолжского винзавода!

– Мне бы папины заботы, – хмыкнул муж, и тут же насторожился. – Сколько он просит?

– Десять миллионов. Ровно столько, сколько хотел от меня этот бродяга. Тьфу, никак не могу успокоиться. Хоть бы поцеловал меня, пенек бесчувственный!

– Сейчас, прожую… вкусно очень, – пробурчал с набитый ртом Иван Петрович, мысли которого при упоминании в третий раз одной и той же суммы застряли в голове так же, как застрял в зубах пережаренный в сухую ломтик ромштекса.

И тут в дверь постучали.

– Кажется, я догадываюсь, кто это может быть… Сиди, на этот раз сам открою.

Детектив не ошибся.

– Звонок с правой стороны двери! – грозно сказал Иван Петрович, пуская гостя, черный похоронный костюм которого был слегка влажен, покрыт мокрыми пятнами. От Витеньки ощутимо несло гарью, точно он вернулся из пионерского лагеря с прощального костра.

– Извините, – пробормотал сирота, неуклюже усаживаясь на уже привычный для него стульчик.

– Вы же сейчас должны в доме отдавать последний долг у гроба своей матушки, – сказал детектив, скрестив руки на груди.

– Не могу, – жалобно сморщил губы Витенька, утираясь все тем же, только изрядно помятым черным платком. – Дом сожгли.

– Ваш особняк на Родионова? – растерянно спросил Шмыга, и ему то же захотелось присесть.

– Нет, дачу в Барково, двадцать километров от города…

Казалось, на здравомыслящий взгляд, в течение первых суток не случилось ничего особенного, что могло вынудить Шмыгу в спешке бежать из родного города, прихватив беспомощного клиента, словно дорожный чемодан. Пока ничто не предвещало угрозу личной безопасности ни детективу, ни его семье. Допрос с пристрастием? Заурядное для нашей российской милиции дело. Бомж, напугавший жену? Но это был обычный нищий, так сказать, родное дитя пореформенной России, и не надо воображать себе, что он специально караулил Анну.

Но были еще и косвенные знаки – он видел труп в непосредственной близости от себя, слышал странный стук в квартире перед первым приходом будущего клиента. Плюс назойливое упоминание о десяти миллионах: неприятности тестя с совладельцем, отбывающим наказание (как будто он раньше не мог потребовать свои деньги!), идиотское, явно сфальсифицированное письмо из Хабаровска, требования бомжа…

Эти знаки недвусмысленным образом говорили о нарушении фона. Жизнь каждого из нас протекает довольно в спокойной привычной обстановке. Выходим из квартиры, садимся в метро или автобус… работа, сослуживцы. Здравствуй, Иван Петрович! Здравствуйте, Ирина Петровна! Производственная рутина, обед в ближайшем кафе или столовке, затем вновь работа, обратный путь домой, уф, от скуки даже скулы сводит, но! Тем не менее это и есть привычный окружающий фон, на котором проходит повседневная жизнь. Как поверхность водоема, которую слегка тревожит едва заметный ветерок. Но вот вода потемнела, подернулась крупной рябью, выплеснула на берег водоросли… тут есть повод задуматься – а не грядет ли буря? Не началось ли подземное шевеление, движение тектонических масс перед извержением магмы?

Фон Шмыги пока невозможно истолковать в определенную сторону, но одно обстоятельство грозным и неопровержимым образом указывало на драматизм складывающейся ситуации – сон госпожи Мироновой. Мироновой показали кошмар. Сын упрямо и слепо карабкался к глиняной бровке могилы, и мать уже ничем не могла ему помочь! Во-первых, надо обратить внимание на длительность действия. Показан процесс – идет, карабкается, глина осыпается, комки летят вниз… Следовательно, все эпизоды существующие на сегодняшний час являются лишь началом. Во-вторых, он кричал и звал во сне мать. Он потерял ее, не видит… – это еще хуже, поскольку в сновидениях мы редко видим людей в качестве реальных персонажей окружающей жизни. Как правило, это лишь образы, могущие означать что угодно, не обязательно людей. Потерять во сне мать – потерять защиту, чье-то высокое покровительство, дарованное с рождения.

Что делать, если не знаешь, с какой целью противник передвигает фигуры? Правильно, бросить игру в шахматы и спрыгнуть с роковой клетки, белого или черного цвета она! Пусть этот неизвестный игрок потрудится над клетчатой доской в одиночестве, пока ему не надоест. И поэтому Ивану Петровичу показалось на тот момент, что именно он принял решение покинуть на время родной город, в одночасье ставший опасным для него.

– Виктор Валентинович, у вас есть родственники за границей? – спросил детектив потерянного наследника, который торопливо жевал бутерброды с обычной докторской колбасой за кухонным столом скромной двухкомнатной квартиры на улице Космодемьянской.

– Не-а, – подумав ответил тот, и попросил еще бутерброд. – Дедушка живет в поселке Смолино Володарского района. Хороший. Я его очень люблю.

Это всего лишь в ста километрах от города.

– Не пойдет – близко.

– Тетя живет в Москве. Анастасия Филипповна. Хорошая…

– Да, и вы ее очень любите… – подхватил раздраженно Иван Петрович. – Как вы думаете, она обрадуется, увидев своего племянника, решившего погостить у нее пару недель со своим лучшим другом?

– С тремя лучшими друзьями, – подумав, добавил погорелец. – Сережик и Коляша поедут со мной.

– Кто такие?

– Ребята мои, охранники, в подъезде сейчас стоят. В теткиной квартире места всем хватит. У нее трехкомнатная «сталинка» неподалеку от метро «Университет». Я ее очень люблю.

– Годится, – кивнул Шмыга, приподнимаясь. – Тогда едем!

– Когда?

– Сейчас!

– Но маму завтра…

– Еще раз соболезную, но ничем помочь не могу. Не исключено, что как раз на кладбище… – перед детективом вновь промелькнула картинка из сновидения автомобильной королевы. – Вы меня, надеюсь, поняли…

– Но мне надо заехать за вещами! – Заупрямился Витенька, перестав жевать.

– Все необходимое купите в универмаге на Московском вокзале.

Однако, несмотря на решительность, с которой Иван Петрович намеревался бежать из Нижневолжска, выводя клиента из-под удара, отбыть в Москву им удалось лишь в два часа ночи проходящим поездом. Пришлось убеждать недоверчиво хмыкающую Аню, что никакой угрозы для них нет, что командировка является исключительно профилактической мерой, что в эти трудные для папы дни надо пожить с ним, и, кстати, показать ему, как классно она научилась готовить в замужестве, что домой следует приходить только в случае крайней необходимости, и в сопровождении бугаев из папиной службы безопасности… «Угу, и в бронежилете», что тридцать тысяч евро – неплохие деньги… «Угу, на похороны много, а на жизнь вдовы мало», и надо хотя бы немного за них поработать; что она – жена капитана, в сущности, человека военного…

Убеждения не помогли, Аня сморщила носик и разревелась. Пришлось вызывать такси и везти ее в родительский дом, а там не удалось избежать объяснений с тестем и тещей. Затем все-таки пришлось заехать на Родионова – как и говорила тетя Маша, сынок ее был довольно строптивым молодым человеком, – где Витенька в темных комнатах на ощупь набил вещами объемистый чемодан.

Словом, строжайшей конспирации выдержать не удалось, как хотел Иван Петрович, и поэтому провожающих на перроне собралось неожиданно много. Тут были здоровые молодые люди с накаченными грудными мышцами и настороженными взглядами исподлобья, и сотрудники патрульно-постовой службы, парами, как девицы из женского училища, прогуливающиеся по платформам, и бросающие на беглецов быстрые нескромные взгляды. Был и капитан Колобок из УБОПа – он прокатился вдоль вагонов так стремительно, что Шмыге не удалось с ним поздороваться; еще какие-то по-военному подтянутые люди, с коротко стриженными затылками, увешанные рациями и сотовыми телефонами.

Вся эта разношерстная компания загрузилась в ничем не примечательный поезд, кажется, «Северобайкальск-Москва», и прокатилась с детективом, Витенькой и двумя его телохранителями до самого Владимира. Здесь большая часть молодых тренированных людей там сошла и тут же пересела в поезд, шедший в противоположном направлении. Нижневолжская область закончилась, а что произойдет во Владимирской, Московской или Тверской – полковника Шивайло не интересовало.

Среднерусская возвышенность мягко перекатывалась под колесами, редкие ночные огни медленно плыли вдалеке, улыбчивая официантка меняла кофейные чашечки; возились за дверью, как малые дети, Сережик и Коляша – два бугая под два метра роста, показывая исподтишка друг другу новые разученные приемы… И совсем немного времени оставалось до тех томительных страшных минут на Ярославском вокзале, когда Иван Петрович будет исходить смертной тоской, глядя в невозмутимые лица приближающихся убийц.