Тасмина Пэрри - Прощальный поцелуй

• Название: Прощальный поцелуй
• Автор: Тасмина Пэрри
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2016
• ISBN: 978-617-12-1167-4, 978-617-12-0824-7, 978-5-9910-3572-9, 978-617-12-1171-1, 978-617-12-1170-4, 978-617-12-1168-1, 978-617-12-1169-8

Разыскивая материалы об одной экспедиции, Эбби Гордон находит удивительную фотографию. На ней – влюбленные, застывшие в прощальном поцелуе… Кто эти люди? И где они сейчас? Ведь они могут рассказать то, чего нет в архивах. Эбби не раздумывая начинает поиски, но даже не догадывается, что, помогая найти чужую утраченную любовь, встретит свою собственную…

---

Доминик заметил это в далекой юности, когда в их скромный домик в деревне приезжали друзья его родителей. Богатые люди любили поговорить. В их мире заправляли не деньги, а сплетни и слухи. И больше всего люди зажиточные любили поговорить о самих себе. Какой смысл сорвать большой куш на золотых крюгеррандах[4] или затащить в постель жену лучшего друга, если не перед кем будет этим похвастаться, верно?

Он прошел в библиотеку, где огромные французские окна выходили в благоухающий сад. Задержавшись у полки, он провел пальцами по корешкам принадлежащей Виктории прекрасной коллекции книг в кожаных переплетах. Услышав за спиной шорох, он обернулся. В дверях, картинно уперев руку в бедро, стояла красивая блондинка – настоящая роковая женщина из «черного фильма»[5].

– Снова прячешься от меня, Домми? – мурлыкающим голосом произнесла Изабелла Гамильтон, жена Джеральда Гамильтона, члена кабинета министров. – Ты приехал так поздно, и я уже решила, что ты избегаешь меня.

Она неторопливо подошла к нему, цокая каблучками по паркету библиотеки.

– Я никогда от тебя не прятался, Иззи, – отозвался он, и губы его изогнулись в чарующей улыбке. – Просто нам не нужны всякие неловкие ситуации. Тем более у всех на глазах.

– Ты можешь поставить меня в любую неловкую ситуацию, и даже в любую позицию, Доминик Блейк, – с улыбкой сказала она и, подняв руку, нежно провела пальцем по его щеке. – Ты же знаешь, что ради тебя я готова на все. Только попроси.

– Иззи, мы не можем так… – говоря это, он слегка отступил назад.

– Но почему же? – прошептала она. – Раньше нас это не останавливало.

В памяти его промелькнули соблазнительные воспоминания.

– Я хочу тебя, – шепнула она ему прямо в ухо.

– Иззи, прошу тебя! – Он понимал, что, если так пойдет дальше, ему будет трудно контролировать себя.

– Я хочу тебя прямо сейчас, – тихо выдохнула она, легонько касаясь губами его лица.

Испытывая укоры совести и раскаяние, он взял ее за руку и медленно покачал головой.

– Мы не должны этого делать, – уже более решительно сказал он.

– Но почему? – Она недовольно надула губы, отстраняясь от него.

– Не должны, и все.

Изабелла быстро взяла себя в руки, понимая, что настаивать на своем не стоит. В данной ситуации, по крайней мере.

– Ты в этом уверен? – спросила она.

– Уверен, – кивнул он.

– Тогда я лучше пойду, – обиженно поджав свои очаровательные губки, сказала она. – Ты же знаешь, Джеральд всегда очень скучает по мне.

– Меня это не удивляет, – совершенно искренне произнес он.

Выражение ее лица смягчилось, и она, поцеловав свой палец, нежно прикоснулась им к губам Доминика.

– Прощай, Доминик, – сказала она, а он закрыл глаза, наслаждаясь этим теплым и чувственным прикосновением и понимая, что это было в последний раз.

Он смотрел, как ее стройный силуэт скрывается в толпе шумных гостей, а потом закурил сигарету.

Отодвинув тяжелую штору из зеленого бархата, он открыл французское окно и, с удовольствием подставив лицо порывам холодного ветра, выпустил на улицу большое извивающееся кольцо сизого дыма.

Он был здесь, на одном из самых престижных приемов года, в окружении всего местного бомонда, но в душе чувствовал пустоту и неустроенность.

Наверное, Тони прав. Наверное, ему необходимо остепениться. Он уже предостаточно вкусил красот прекрасных молодых женщин вроде Изабеллы, а также множества блондинок, брюнеток и рыженьких, менявшихся, как в калейдоскопе. Вероятно, ему действительно нужно изменить свою жизнь, хотя это всегда было очень непросто. Нахмурившись, он смотрел, как дым сигареты растворяется в темноте ночи.

– Доминик!

Голос этот он не сразу узнал. В первый момент он даже подумал, что это Джеральд Гамильтон захотел с ним пообщаться, но затем уловил акцент и понял, кто это.

– Евгений! – Он улыбнулся, испытав облегчение, и погасил окурок о подошву своей туфли.

Он познакомился с этим русским военным атташе на Рождество, когда тот появился в посольстве своей страны в Кенсингтоне, и он очень понравился Доминику. Сначала его удивляло, что Евгения приглашали на приемы и званые обеды вроде этого, так как люди относились к Советам с подозрением – холодная война была в разгаре. Однако на самом деле все загадочное и запрещенное – в том числе и этот красивый советский военный атташе – вызывало интерес в салонах высшего общества по тем же самым причинам, по которым в них был вхож и сам Доминик.

– Как поживаешь, дружище? – сказал он, кладя руку русскому на плечо.

Евгений просто кивнул в ответ.

– Мы можем поговорить? – спросил он.

Слушать Доминик был готов всегда. Он вынул из кармана портсигар, открыл его и предложил приятелю темно-коричневую сигарету «Собрание».

– Конечно можем, – сказал он, и они вышли в сад.

Воздух был насыщен сладковатым ароматом нарциссов и влажной травы, и все вокруг заливала мягким кремовым светом лениво взирающая с неба полная луна.

Они присели на каменную скамью, и, когда Евгений начал говорить, Доминик, скрестив ноги, закурил, выпустил очередное кольцо дыма и приготовился слушать, даже не догадываясь, что этому разговору суждено полностью изменить ход его жизни.

Глава 1

Лондон, наши дни

Эбби Гордон с горестным видом взглянула на красновато-коричневую карту с заворачивающимися краями, которая была расстелена перед ней на дубовом столе, и вздохнула. В голове мелькнула мятежная мысль: действительно, ну кому какое дело, где находится этот самый Самарканд? На миг она ощутила острое желание скомкать эту карту и швырнуть в огонь. Она даже представила себе, как старую бумагу лижут языки пламени и она начинает обугливаться. Впрочем, она тут же замотала головой и быстро оглянулась: не видел ли кто-нибудь, что она покраснела? Но, к счастью, поблизости не было никого, кроме мистера Брамли, пожилого профессора, склонившегося над материалами исследований по другую сторону стеклянной двери.

Мистер Брамли, определенно, очень дорожил этой картой. Пожалуй, он даже полез бы в огонь, чтобы спасти ее.

«Держи себя в руках, Эбби», – сказала она себе, представив бедного мистера Брамли, сующего руки в огонь.

А ведь еще совсем недавно она любила свою работу архивариуса в Королевском картографическом институте, ККИ. Ну да, это, конечно, не галерея Тейт и не Институт искусства Курто. И она целыми днями не занималась каталогизацией бесценных шедевров, как кое-кто из ее друзей, с которыми она вместе училась на факультете истории искусств. Она не работала в модной галерее или престижном аукционном доме, не ассистировала знаменитому фотохудожнику. Правда, про архив ККИ с благоговейным придыханием говорили разные фанаты старинных карт и энтузиасты географии по всему миру. Хотя сама Эбби к их числу не относилась, все же она не могла не приходить в восторг при виде тех сокровищ, которые ей удавалось находить среди архивного хаоса. Конечно, там были карты, тысячи карт, которые хранились в специальных помещениях с климат-контролем (и это означало, что без колготок там реально холодно). Там были атласы, как общедоступные, так и очень редкие и ценные, включая атлас, принадлежавший самой Марии-Антуанетте, – тяжеленный том в кожаном переплете, к которому было запрещено прикасаться всем, включая и начальника Эбби, Стивена. Были тут и другие артефакты – старинный сапог, кислородный баллон, потускневший бронзовый компас и т. п., – которые в основном были беспорядочно рассованы по картонным ящикам, стоявшим рядом с рабочим столом Эбби. С виду все это была просто всякая всячина, оставшаяся после давно забытых экспедиций. Но у каждого из этих предметов была своя история – компас капитана Скотта[6], тропический пробковый шлем Стенли[7], ледоруб, которым пользовались при первом восхождении на Эверест.

Но самым удивительным для организации, специализирующейся на картах, была громадная подборка снимков. Это были сотни тысяч негативов и слайдов, остававшихся после каждой экспедиции, начиная с момента изобретения фотоаппарата. Проблема заключалась в том, что большинство этих пленок никогда не покидали своих футляров; Эбби поэтому и взяли сюда на работу восемнадцать месяцев назад – чтобы каталогизировать их и наконец-то понять, что они собой представляют. Работа эта, казалось, не имела ни конца ни края.

Сделав глубокий вдох, она свернула карту в трубочку и аккуратно уложила обратно в тубус, довольная тем, что выполнила хотя бы один пункт из списка намеченного на сегодня.

Русская степь, отпечатано и раскрашено от руки Морганом Джонсоном примерно в 1789 г. Эбби понимала, что, попади эта карта на аукцион, за нее предлагали бы тысячи фунтов. Только этого никогда не случится, потому что она застряла здесь, в пыльном цокольном этаже Королевского картографического института, терпеливо дожидаясь на полке, когда кто-нибудь заинтересуется ею и позаботится о ней.