Андрей Иванов - Интервенция против мировой революции. Разведывательная предыстория «Северной экспедиции» Антанты (1917—1918 гг.)

• Название: Интервенция против мировой революции. Разведывательная предыстория «Северной экспедиции» Антанты (1917—1918 гг.)
• Автор: Андрей Иванов
• Жанр: Прочая научная литература

Монография посвящена исследованию и реконструкции процесса подготовки, организации и осуществления политики интервенции против Советской России разведывательными и контрразведывательными органами Британской Империи. Книга написана на базе анализа широкого круга отечественных и зарубежных источников и адресована всем, кто интересуется историей секретных служб начала XX века.

---

Большинство толковых словарей русского языка обычно трактуют мир как «отсутствие войны»41, хотя голландский философ Б. Спиноза еще в XVII веке призывал отказаться от такого упрощенного видения. По его словам, «мир есть не отсутствие войны», так как это состояние общества характеризуется отсутствием не только открытых, но и скрытых конфликтов: «о государстве, подданные которого не берутся за оружие, удерживаемые лишь страхом, можно скорее сказать, что в нем нет войны, нежели что оно пользуется миром»42. Об этом же в начале XX века ярко написал русский философ Е. Н. Трубецкой в работе «Смысл жизни»: «То, что мы называем миром, на самом деле – лишь перемирие, хуже того, скрытая война – такое состояние, в котором все подчинено войне, как последней и окончательной цели»43. Даже известный военный теоретик полковник Е. Э. Месснер призывал своих коллег «перестать думать, что война – это когда воюют, а мир – когда не воюют»44.

На данный момент ясно, что дихотомия «мир – война» практически не применима к исследованию конфликтов в военно-политической сфере, так как в реальности данные понятия структурно и содержательно сложнее, чем их словарные толкования. Эту мысль смог подробно обосновать японский исследователь Т. Исида, в основу концепции которого была положена идея, что хотя образ мира индивидуален для каждой цивилизации, данную категорию можно выразить через 4 компонента: справедливость, процветание, порядок и душевное равновесие45.

Отталкиваясь от данного утверждения, можно полагать, что конфликт связан с дисфункцией одного или нескольких вышеназванных элементов и обусловлен несправедливостью, упадком, хаосом или душевным расстройством. Характерно, что указанные явления (конфликтогены) рождаются в результате социального взаимодействия и отражают возникновение дисбаланса в области морали, права, экономики, управления и эмоционально-психологического равновесия. Как заметил по этому поводу петербургский конфликтолог профессор В. А. Светлов, «необходимым и достаточным условием конфликта служит лишь определенный дисбаланс отношений элементов системы»46. Таким образом, конфликт выступает для противоборствующих сторон средством восстановления нарушенного баланса интересов в одной или нескольких сферах.

Еще одну черту конфликтов смог сформулировать британский социолог Э. Гидденс, по мнению которого, возникновения подобного дисбаланса и формирования противоречий между участниками социальных отношений, на самом деле, недостаточно для начала конфликта. Требуется принципиальное осознание ими противоположности своих интересов, на базе чего формируется готовность вступить в борьбу. Иными словами, «конфликт выступает, прежде всего, как осознанное, осмысленное противоречие несовпадающих или противостоящих друг другу интересов сторон»47.

Основываясь на этих данных, можно сформулировать следующее определение конфликта – это разновидность взаимодействия между лицами и группами лиц, вызванная наличием между ними осознанных противоречий и имеющая целью их разрешение посредством участия в активном и/или пассивном противодействии48.

Классифицировать данный вид взаимодействия можно на основании разных признаков, но в самом общем смысле по способу борьбы выделяются конфликты вооруженные и невооруженные. Хотя изучение обеих разновидностей имеет ценность для современной науки, а в последние годы (особенно после выхода в свет книги Дж. Шарпа «Политика ненасильственных действий»49) тематике невооруженной борьбы уделяется повышенное внимание в российском обществе, для настоящего исследования наибольший интерес представляют все же формы и методы вооруженного противодействия.

В этом состоит определенная сложность, поскольку в исследуемый период (первая четверть XX века) общепринятого определения понятия «вооруженный конфликт» не существовало – вместо него использовались выражения «военный конфликт» или «война», которую К. Клаузевиц охарактеризовал как «продолжение политики иными средствами». Тем не менее, ставить знак равенства между понятиями «вооруженный конфликт» и «война» было бы преждевременно.

Во-первых, очевидная граница между данными понятиями, как минимум до середины XX века, пролегала в юридической плоскости – существование войны напрямую зависело от официального объявления, а ее прямым следствием было введение в стране военного положения и, соответственно, переход органов государственной власти в особый режим функционирования. Во-вторых, генералом М. А. Гареевым и другими специалистами высказывалось мнение, что война – это «не только столкновение вооруженных сил, но и борьба в области политики, экономики, идеологии»50. То есть, вооруженная борьба составляет лишь один из элементов противостояния, которое разворачивается между сторонами конфликта.

Лишь в 1949 году в рамках Женевских конвенций было утверждено определение понятия «вооруженный конфликт» – таковым признавалось «любое разногласие, возникающее между двумя государствами и приводящее к действиям лиц из состава вооруженных сил»51. Как видно из данного предложения, описываемый термин связывался исключительно с состоянием межгосударственного противоборства, что существенно ограничивало возможности его применения к разным типам конфронтацией.

Вообще, начиная еще с Демокрита, ученые и философы стремились разделить вооруженные конфликты на два типа: международные и немеждународные. Общеизвестно изречение древнегреческого философа по данному вопросу: «Гражданская война есть бедствие для той и другой враждующей стороны, ибо и для победителей, и для побежденных она одинаково гибельна». Иными словами, с античных времен граница между этими типами носила не столько юридический, сколько морально-этический характер. Использование средств вооруженной борьбы при решении внутриполитических проблем считалось недопустимым, в то время как применение подобных рычагов воздействия к другим странам нареканий не вызвало. Философ Гераклит Эфесский даже заключал, что «война есть отец всего» и «все возникает через вражду». По его мнению, войнам человечество обязано возникновением государства и его процветанием, и именно война создает правильные, гармоничные отношения между людьми.

Характерно, что подобный взгляд сохранялся на протяжении веков до настоящего времени, поскольку конструктивные функции конфликтов, как правило, связывались и связываются с внешними войнами, а деструктивные – с вооруженными конфликтами немеждународного характера.

К примеру, дореволюционному российскому правоведу Ф. Ф. Мартенсу принадлежат такие слова: «Междоусобные войны всегда гораздо больше вызывают у воюющих чувство ненависти и возбуждают страсти, чем война между независимыми народами»52. Это суждение разделял и один из основателей «теории элит» итальянский социолог Г. Моска, по мнению которого «войны с иностранцами» способствуют «определенному умиротворению» и дают выход «жажде конфликта», благодаря чему «уменьшается опасность, что она выльется в гражданские войны и внутренние распри»53. Аналогичным образом отечественный исследователь, доцент РГГУ М. Г. Смирнов признает существование позитивного потенциала лишь за внешними столкновениями, которые «ведут к качественному изменению состояния общества». Его аргументами служат следующие суждения: «Многие государственные институты начинают выполнять специфические функции, порожденные войной. Вся жизнь и быт общества, его экономика перестраиваются, усиливается централизация власти, концентрация материальных и духовных сил страны в целях достижения победы»54.

Причина столь негативного отношения к междоусобным военным конфликтам состоит в том, что они долгое время не подпадали под действие «обычаев войны» и «права войны», поэтому применяемые в ходе них методы и средства до сих пор характеризуются бескомпромиссностью и порой даже бесчеловечностью. Часто сложность возникших противоречий ведет к непримиримости противостояния, когда война заканчивается лишь с победой одного из лагерей, а мирные способы урегулирования вообще не принимаются во внимание.

В частности, В. И. Ленин описывал политику возглавляемой им партии, как «непримиримую в борьбе с контрреволюционными элементами»55. В таком же духе были написаны и обращения сибирского правительства А. В. Колчака, призывавшие к «непримиримой борьбе с большевизмом», а П. Н. Врангель в мемуарах даже упрекал своего предшественника на посту командующего Вооруженными силами Юга России генерала А. И. Деникина за «одностороннюю, непримиримую политику». В результате, противостояние «красных» и «белых» часто именовалось отечественными авторами вовсе не борьбой, а истреблением56.

Бескомпромиссность противостояния в значительной степени обусловлена тем обстоятельством, что противоборствующие лагеря нередко являются субъектами, не считающими себя обязанными соблюдать нормы международного гуманитарного права. Так, повстанцы часто бывают разобщены, не всегда придерживаются однозначного политического курса и могут не разбираться в правовых аспектах ведения боевых действий. К тому же, в условиях междоусобицы сложно ожидать от одной из сторон соблюдения правил ведения войны, если другая сторона сознательно их нарушает, чтобы таким образом нивелировать превосходство противника.