Оксана Кириллова - Удар под ребра

• Название: Удар под ребра
• Автор: Оксана Кириллова
• Жанр: Русское современное

У Вики необычный дар – она физически ощущает, когда ей врут. С детства это приносило ей множество проблем, отдаляя от близких и заставляя каждую минуту ожидать удара. Внезапная потеря дара заставляет ее взглянуть на мир по-новому и впервые открыться людям. Но что ждет ее в ответ? Кто останется на ее стороне, а кто не оправдает надежд?

---

– Пойду поставлю в воду, – закончила она.

– В воду? Да хватит тебе, и без нее обойдутся эти колючки, – хохотнула я.

– Цветы надо любить – это верно, но «не следует с ними церемониться», как справедливо заметил Эрих Мария Ремарк, – внезапно ввернул цитату Тим (даже не подозревала, что он знает наизусть Ремарка, вот уж точно человек-сюрприз).

– Хм-м, – успела произнести мама, прежде чем Тим, переобуваясь и вешая куртку на крючок, на одном дыхании выпалил:

– Цветы – это ведь что? Дети природы, доказательство ее мощи, как, скажем, водопады, или меловые горы, или море – мог ли человек создать подобное? Разумеется, нет. Природа как бы насмехается над нашей беспомощностью, делая нам такие подарки. А мы, тем самым снова показывая ей свою никчемность, срываем эти цветы и ставим их в свои вазы… главное же – присвоить, завладеть, а остальное неважно…

У мамы, кажется, даже рот приоткрылся от изумления. Я закатила глаза и, поймав взгляд друга, покрутила пальцем у виска: какого черта он пугает ее своими бреднями?! Впрочем, я при знакомстве тоже выслушивала про банки, снеговиков и офисный планктон. Очевидно, это обязательная программа, нечто вроде посвящения.

– Вы думаете, этим цветам не место в вазе? – Как и я когда-то, мама попыталась найти в одухотворенном монологе Тима логику.

– Ну почему, на ваше усмотрение, – пожал плечами Тим и снова улыбнулся во все свои тридцать зубов. Кроме нижнего, еще одного не хватало сверху, но это бросалось в глаза не так сильно.

Яши, к счастью, дома не было – на сей раз время я выбрала правильное. «Чертополох» (мама поставила его в вазу, правда, воду наливать не стала) занял почетное место в центре нашего стола, а блюдо с запеченным мясом почему-то оказалось ближе к Тиму. Мама считала, что все мужчины много едят, и рациональное зерно в этом было, вот только Тим питался раз в день, да и то чем бог пошлет. Мясо и рыбу он посылал редко, куда чаще – сэндвичи, блинчики из супермаркета и чипсы.

Паузы за столом опасаться не стоило. Тим (в отличие, кажется, от мамы) чувствовал себя очень комфортно.

– Великолепно, – едва прожевав кусочек мяса, заявил он. – Как раз такое в моем детстве готовила мама. Эх, иногда так хочется снова отведать ее еды…

Поймав вопросительный и одновременно почти сочувственный взгляд моей мамы, Тим пояснил:

– Она живет в другом городе. В Ельце. Там я родился.

– Ну, это не так и далеко отсюда, – с явным облегчением выдохнула мама.

– Мы нечасто друг к другу ездим.

– Вы сюда прибыли учиться?

– Да, в нашем городке очень красиво и уютно, но перспектив маловато. Хотя родители трудятся всю жизнь в одной фирме, оба бухгалтерами, и не жалуются. Вполне прилично для Ельца зарабатывают… и переезжать не хотят.

– А вы… планируете остаться здесь? Ведь, я так поняла, учебу вы уже закончили.

– Конечно, я останусь. Это на сто процентов мой город. Может, потом и родителей попробую забрать. Ну, когда у меня будет своя квартира.

– Сейчас снимаете? – Судя по напряженно-заинтересованному тону, они подобрались как раз к той теме, которая волновала маму больше всего.

Что-то подсказывало мне, что пока вмешиваться в беседу не стоит, и я делала вид, будто поглощена едой.

– Да. К сожалению, не в центре города, но почти от моего дома до Викиного института ходит прямая маршрутка. – Тим победно улыбнулся, точно в этом была его личная заслуга.

– Квартира двухкомнатная? – Мама пропустила его реплику мимо ушей.

– Однокомнатная. Две кровати, – уловил суть он.

– Комната большая?

– Я бы сказал, да. Аж метр на метр. Шучу.

– Не лучший момент для шуток. Мы обсуждаем важные вещи, – холодно заметила мама.

– Именно поэтому я пытаюсь разрядить атмосферу, – не растерялся Тим и, тоже на удивление серьезно, произнес, глядя ей в глаза:

– Я никогда не обижу вашу дочь. Она будет счастлива. Обещаю.

– Зачем вам жить вместе? – прямо спросила мама.

Мне было дико интересно, что же он ответит, но Тим молчал и улыбался – и так секунд пять. Я с ужасом подумала, что он готовится выдать очередную импровизированную теорию, но все обошлось.

– Просто это будет замечательно, – пожал плечами он.

– Замечательно для вас? Вы хотите, чтобы она платила свою долю за квартиру? Но Вика пока студентка…

– Мы уже все обсудили, мам, – не удержалась я. – Я буду немного подрабатывать, но не более.

– Вы как сговорились. Оба одурманены этой странной идеей.

Если мама выходила из себя, остановить ее было сложно. Она никогда не опускалась до истерик и криков, но чеканила фразы так колко и жестко, что каждую из них можно было опускать в шампанское вместо льда. «Ну вот. Знакомство провалилось», – уже подытожила я мысленно.

– Согласен, затея нерядовая, – не стал спорить с мамой Тим.

– Что вам нужно от моей дочери? – продолжала она.

– Ваша дочь, – невозмутимо отозвался он.

– Ее тело?

– Нет.

– И не деньги.

– И не деньги.

– Что тогда?

– Я уже ответил.

– И ваши отношения останутся дружескими?

– Мама!.. – взмолилась я.

– Я говорю не с тобой, – рубанула она.

– Пока ничто не предвещает перемен. Но разве это так важно? Нам хорошо вместе. Легко. И тепло.

– Вы неминуемо разрушите это – либо сексом, либо бытом. Или и тем, и другим. Вы это понимаете или нет?

– Вот оно мне нужно – портить отношения с самым близким человеком. Как только что-то начнет рушиться, я тут же выставлю Вику из квартиры.

Мама посмотрела на Тима с ужасом, потом вдруг хмыкнула и повернулась ко мне:

– Он ведь не врет, а?

– Не-а. Но, полагаю, все-таки шутит. – Я улыбнулась без особой надежды спасти ситуацию, однако, к моему изумлению, мама вдруг начала посмеиваться, причем смех перешел в громкий хохот – не истерический, не злой, а добрый и почти радостный.

К ней присоединился Тим – он-то был любителем повеселиться по любому поводу.

– Я должна посмотреть вашу квартиру, – наконец сообщила мама гораздо более дружелюбным, чем до этого, тоном.

– Сейчас? – осведомился сияющий Тим.

– Почему бы и нет. Поехали.

Они посмотрели друг на друга почти заговорщицки, но мама тут же отвела взгляд. Я не совсем понимала, как и почему, но на тот момент Тим смог расположить ее к себе. И на меня снизошло счастливое умиротворение, как в конце мелодрамы, когда герои, пройдя положенные им испытания, наслаждаются заслуженным хэппи-эндом.

Но, пока ты жив, любая ситуация в любой миг может повернуться как черной, так и белой стороной – это закон настолько непреложный, что его и обдумывать-то смешно. И, наверное, истинный (и окончательный) хэппи-энд – это безмятежная, безболезненная смерть в сто десять лет в своей постели в окружении правнуков, которые не рыдают, а со светлой улыбкой провожают тебя в мир иной. Увы, в жизни это крайне редкий случай, а в фильмах под понятие хэппи-энда он почему-то не подходит.

Я переехала через две недели. Было уже совсем тепло, и грядущий май я воспринимала как знак прекрасных перемен. В день новоселья мы с Тимом напились вдвоем так, что наутро едва соскребли себя с постели (вернее, с постелей – разных). А что было дальше…

Если вспоминать все, не хватит и тома. Все было почти как я представляла, только… еще лучше. Наступило беззаботное, ничем не омраченное время, наполненное пьянящим духом свободы, которая, оказывается, была мне так нужна.

Мы гуляли допоздна по теплым уже скверам. Читали взахлеб одну книгу на скамейке: каждый спешил закончить страницу раньше другого, а после мы обсуждали роман (это было произведение японского автора в трех томах – мы осилили его за месяц). Сходили в гости к коллегам-приятелям Тима, один раз пригласили к себе Гошу.

Угощения были незатейливыми, готовили мы оба со скрипом, что являлось больше поводом для шуток, чем проблемой. Зато у нас всегда водились дешевые сладости из ближайшего гастронома, за которыми мы могли отправиться и на ночь глядя: вафли, халва, мармелад. Дома частенько царил беспорядок, и шкаф, деловито разобранный мной после переезда, снова набился всяким хламом, теперь и моим тоже, но сладости неизменно оставались на своих местах – в двух маленьких прозрачно-голубоватых вазочках на столе. Эти вазочки – символ нашего с Тимом совместного быта – до сих пор стоят у меня перед глазами.

Посуда не мылась днями. От единственной в доме сковородки я несколько месяцев не могла отскрести последствия своего кулинарного фиаско – стыдно признаться, но я пыталась приготовить всего лишь котлеты. Мы могли запланировать на воскресенье уборку, а потом махнуть на нее рукой и целый день кататься по городу на автобусе с плеером. Наши плейлисты сначала идеально дополняли друг друга – у него я находила песни, которые давно нравились мне и которые я никак не могла найти, не зная названия и имени исполнителя; у Тима была та же ситуация с моим плейлистом. К середине лета, потихоньку скачивая музыку друг у друга, мы сделали наши списки воспроизведения практически идентичными.