Ольга Карагодина - Похождения отставного полковника Плохоты. Ироническая повесть

• Название: Похождения отставного полковника Плохоты. Ироническая повесть
• Автор: Ольга Карагодина
• Жанр: Прочий юмор

Каждой эпохе нужны свои неповторимые люди – скромные герои, не завоевавшие себе славы Суворова. История ничего не рассказывает о них. А если присмотреться к ним внимательно, понимаешь: именно они творят историю. Это из них вырастали Кутузовы и Багратионы. Это они, скромно одетые, живут рядом с нами, тихо идут своей дорогой, никого не беспокоя. Персонаж этой книги – честный, прямодушный, наивный, местами смешной, бравый, но скромный полковник в отставке Захар Сергеевич Плохота. Наш современник.

---

Тем временем сам Захар Сергеевич чувствовал себя в преисподней над бездной, в прострации от ужаса, околевший и задубевший, судорожно дыша ледяным разреженным воздухом, предсмертным взором пропуская ревущие на снижении лайнеры. Он слипся и смерзся воедино со своим крошечным креслицем, его качало и таскало, его сознание закуклилось.

Неожиданно он очнулся. Рёв раскатывался громче, и рядом – в ста метрах – появился истребитель. Голова летчика в просторном фонаре с любопытством повернулась в его сторону.

Истребитель заложил разворот, и на обратном пролете пилот покрутил пальцем у виска.

Захар Сергеевич встрепенулся. Встрепенулся и его зрительный центр в мёрзлом мозгу, и воздухоплаватель, выронив стартовый пистолет, показал пилоту средний палец.

– Живой, – неодобрительно доложил командир истребителя на базу.

Истребитель отозвали на базу и вызвали вертолёт.

Стало вечереть, темнеть, холодать. Над Захаром Сергеевичем закружил вертолёт, пытаясь подцепить тросом его кресло, но, увы, мощная струя от винта постоянно сдувала шары в сторону.

Наконец пилот вертолёта получил задание взять на борт снайпера и перестрелять шары по одному. После пятого лопнувшего шара гроздь шаров стала тяжелее и начала медленно снижаться. После пятнадцатого простреленного шара Захар Сергеевич мягко опустился на поле рядом с аэродромом.

На земле «летуна» ждали бригада «скорой помощи», бригада пожарников и два штатных психиатра. Захара Сергеевича начали отдирать от стула.

Врач прощупал его пульс на шее, проверил зрачки, сунул ему под нос нашатырь, сделал укол кофеина с глюкозой. Но как только он отвернулся, пилот вертолёта быстро влил в рот Захара Сергеевича полфляги коньяка, после чего тот порозовел и очухался.

Это дало возможность пожарным и врачам разжать намертво стиснутые пальцы страдальца. Хорошенькая медсестра с трудом расплела его ноги, закрученные винтом вокруг ножек стула. Через некоторое время Захар Сергеевич самостоятельно начал стучать зубами и произнёс первое слово. Оно было матерным. А подоспевший к месту посадки генерал спросил его:

– Скажите, зачем вы это сделали?

На что Захар Сергеевич радостно ответил:

– Я просто осуществил детскую мечту.

Глава IV. Орденоносцу, кроме ордена, и надеть нечего…

Как Захар Сергеевич ходил за медалью

Ещё с юности, когда Захар Сергеевич служил младшим лейтенантом, он обожал вафли. Обычные советские вафли – сухие, хрустящие, лёгкие, мелкопористые, изготовленные из жидкого взбитого теста, в шоколадной глазури и обязательно со знаком качества. Он гордился вафлями и страной, которая их выпускает, с каждой зарплаты покупал несколько коробочек. Вечерком не спеша ел за чаем. Он и Риту к ним приучил.

Прошло время, исчез Советский Союз, а с ним – и те самые неповторимые вафли. Захар Сергеевич переживал потерю остро, но, в конце концов, смирился. Дослужил до начальника штаба, уволился, ушёл на заслуженный отдых.

Что делать на пенсии? Решил попробовать себя в творчестве – стал писать стихи, сочинять прозу. Подвизался к военной газете, и его даже стали печатать. Дослужился на писательской ниве до члена Союза писателей-переводчиков, так как знал неплохо польский язык. А поскольку давно осел в Москве, вскоре нашёл уважаемое литературное сообщество и стал активным его членом.

Однажды зашёл в супермаркет и увидел те самые вафли, на которых не было знака качества, но зато на коробке светились пять шикарных медалей – престижные международные награды: вот – бронзовые, полученные на международном профессиональном конкурсе продуктов питания «WORLD FOOD MOSCOW»; вот – золотые, с международного профессионального конкурса продуктов питания «WORLD FOOD MOSCOW», дипломы 1-й, 2-й и 3-й степени, выданные на конкурсе «Лучшее кондитерское изделие» на 5-м Московском международном сахарном форуме. Взял по старой привычке пять коробок. Дома, за чаем, бережно раскрывая их, любуясь упаковкой, водил пальцем по нарисованным медалям.

– А ведь я заслуженный человек и достоин таких медалей. Пишу стихи, прозу, неоднократно печатался в разных литературных альманахах, служу в редакции всеми уважаемого журнала «Московский прибамбас», выступаю на собраниях, помогаю редакции.

Его мысли прервал телефонный звонок, словно там, наверху кто-то прочитал его думы и решил ответить на монолог. Звонил один из членов литературного клуба.

– Захар, привет. Павлинский беспокоит. Слышал новость? Можно получить памятную медаль им. Лермонтова. Ты же у нас член?

– Член, – машинально ответил Захар Сергеевич.

– Так вот, – тараторил голос в трубке, – через неделю будет большое собрание членов Союза писателей. Всем будут вручать памятные медали.

– А что для этого нужно? – засуетился Захар Сергеевич.

– Ничего особенного, – радостно вещал Максим Иванович, – приходишь за полтора часа до начала собрания, регистрируешься, пишешь свои данные в анкету, проходишь в зал, слушаешь выступающих, получаешь медаль.

– Спасибо. Буду, – по-военному чётко ответил Захар Чергеевмч. Лицо его засветилось, глаза заблестели, очки вспотели.

– Рита, – крикнул жене, – меня наградят.

– Посмертно? – отозвалась жена.

– Не смешно, – буркнул Захар Сергеевич.

Спустя неделю Захар Сергеевич, собираясь на мероприятие, инструктировал Риту:

– Купи графин водки, закуску, фрукты, торт. Когда вернусь, чтобы всё стояло на столе. Будем медаль обмывать. Мои звёздочки в юности помнишь? Бросаешь на дно стакана с водкой и залпом выпиваешь. Одна звезда – один стакан, две звезды – два, и так далее.

– Захарчик, – нежно погладила рукой по гладко выбритой щеке супруга Рита, – тебе уже нельзя стакан залпом. Так и окочуриться недолго. Я тебе поставлю большую рюмку. Договорились?

– Нет, стакан, – заартачился Захар Сергеевич, застёгивая клетчатое пальто и натягивая на голову кепку в духе Шерлока Холмса. – Гуд бай, Ритуся, – поспешил захлопнуть дверь.

В зале гостиницы, где проводился съезд писателей, царили шум и гам. Вокруг несчастных взмыленных секретарей, которые сидели за отдельными столиками, столпилось неимоверное количество мужчин и женщин. Все хватали анкеты, быстро заполняли их, проходили в зал. Захар Сергеевич тоже выхватил листок, нервно заполнил его и поспешил сесть поближе к сцене. Началось собрание. Говорили много – о путях истории, о том, как нужно и не нужно писать, как объединить начинающих писателей и классиков. Захар Сергеевич даже зааплодировал председателю собрания за слова:

– Писатели не должны замыкаться в себе. Только в общении, читая произведения друг друга, литераторы набираются мастерства, становятся опытнее.

Правильно подумал он про себя: «Главное – подвешенный язык, ибо язык – оружие литератора, всё равно что пистолет. Чем крепче язык – тем сильнее воин». Хотя, конечно же, он ждал вручения медалей.

Наконец торжественная часть закончилась. Председатель встал, громко сообщил о вручении памятных медалей всем участникам съезда. Захар Сергеевич выпятил грудь, приготовился. Дырочку на пиджаке он ещё вечером просверлил. После тридцать пятой медали слегка размяк, потому что устал ждать. После шестьдесят седьмой его охватило лёгкое беспокойство: не забыли ли про него? После восемьдесят второй побагровел, ибо медалей и присутствующих оставалось всё меньше. Каждый участник съезда, получив свою награду, быстро уходил из зала праздновать. Когда достали последнюю медаль, в зале оставались три человека – Захар Сергеевич, уборщица и охранник. Председатель улыбнулся, посмотрел в глаза Захара Сергеевича:

– Благодарю вас за терпение. Вы один досидели до самого конца заседания.

– А где же моя медаль? – максимально спокойно постарался спросить несостоявшийся медалист. – Я же заполнил анкету.

– М-м… – протянул председатель, копаясь в бумагах, – как ваша фамилия?

– Плохота! Плохота моя фамилия. Я, между прочим, тут вам не нос моржовый, а подполковник нашей доблестной армии, хоть и в отставке.

– Не волнуйтесь. Сейчас разберёмся, – мягко ответил председатель, доставая анкету. – Та-а-к, – протянул он, – Плохота Захар Сергеевич. Вам не положена медаль.

– Как это – не заслужил? – вмиг сделался заикой, возмущённый Захар Сергеевич.

– Просто вы не член Союза писателей, – поднял на него глаза председатель, потирая рукой лысину.

– Я не член? Я не член? – сжал кулаки Захар Сергеевич, собираясь объяснить председателю в ближнем бою, кто тут член, а кто нет.

– Вы, – продолжил председатель, – член Союза писателей-переводчиков, а это совсем другая организация.

– А-а… – взвыл диким вепрем Захар Сергеевич и бросился из зала вон.

Рита сидела за накрытым столом одна вот уже четыре часа – муж всё не появлялся.