Осип Бес - Стекло

• Название: Стекло
• Автор: Осип Бес
• Жанр: Русское современное

«Стекло» – роман о невозможности жить внутри обмана, о живом мире и мертвой догме. Панки, неформалы, дух конца 90-х – начала нулевых. Это те, кого привыкли называть отбросами общества. Хроники поколения провала, биография детей хаоса. Это вызов времени и битва за правду.

---

– Я же уже просто гулять разучился! – процедил Дин сквозь зубы. И правда, он уже столько раз не имел возможности куда-либо пойти, часами околачиваясь в подъездах, когда не получалось уснуть от холода, что теперь ему осточертело бесцельно шляться по улицам, он уже не мог этого делать, слишком долго не имея альтернативы.

– Стоит ли того эта свобода? – вслух спросил он сам себя. – Неужели мы свободны лишь от собственного счастья, от близких, любящих людей! Ведь это, пожалуй, единственное, что еще держит нас на плаву! То, что еще может спасти, среди всей грязи этой жизни, арматура в цементе этого мира, которая еще не дает ему раскрошиться, как этот проклятый дом!

Едкий дым оборвал его мысли. Закашлявшись, он посмотрел на окурок, першило в горле. Задумавшись, Дин совсем забыл о нем, теперь же уголек, тлея, лежал на подоконнике, в руке остался только оплавленный фильтр. Взглянув на мертвую бабочку, Дин выбросил фильтр в окно. Ударившись о карниз, тот вместе с каплями дождя исчез внизу.

Развернувшись, Дин прошлепал по лестнице в квартиру. Взяв телефонную трубку, набрал Пиццын номер. Сперва на том конце провода слышалось неясное бормотание, лишь через несколько минут раздалось более вразумительное «алло».

– Пицца? Алло? Пицца, от чего мы свободны?

– Чего? Дин, ты, что ли, че тебе не спится, дураку?

– От чего мы свободны, разве не от наших же семей?

– Жениться собрался? – сонно спросил Пицца, зевая. – А деньги у тебя есть?

– Да я серьезно! – угрожающе зашипел в трубку Дин.

– И я серьезно! Свободны мы от общества! Устроит?

– Да общество-то счастливо, а мы нет! Почему бы и нам не стать им?

Послышалось щелканье зажигалки, потом характерное Пиццыно «твою мать!» Видимо, тот снова опалил себе ресницы.

– С чего ты взял, что они счастливы?! Им только сказали, что это так! Все их счастье – это ложь! Я понял, куда ты клонишь, к семье, верно? Думаешь, я бы ее не хотел, я же совсем один, да и загнусь, по-видимому, скоро! Ты правильно говоришь, любовь, понимание, верность должны существовать, иначе ты просто на хуй никому не нужен, но ты не думай, что у них все это есть, их ценности давно заменили любовь на секс, счастье на размер члена, а личность на комплексы! Вот ты влюбишься, жениться на девушке соберешься, а у нее принято партнеров каждую неделю менять, и подруги ее так живут, потому что им по ящику это каждый день в голову вдалбливают! Блядью для нее модно быть, а женой и матерью – нет! Они, конечно, тоже не виноваты, всего лишь жертвы! Но кому надо было им мозги форматировать, я пока не знаю, хотя не факт, что им самим это не нравилось, жить ведь тогда становится проще, а думать меньше, в животных превращаемся, блин!

Пицца замолчал, было слышно, как он прикуривает еще одну сигарету.

– Что же делать?.. – Дин в нерешительности покосился на трубку.

– Да ни че не делать! Ты прав во всем! Любви хочешь – так и держись за нее, держаться в этом поганом мире человеку надо за что-то! Ты хоть за спасательный круг ухватился, а многие за дерьмо хватаются, оно тоже не тонет! Любовь есть еще, я верю, по крайней мере.

Попрощавшись с Пиццей, Дин медленно повесил трубку. Уже лежа в кровати, он еще долго прислушивался к шуму дождя, но в конце концов тяжело уснул густым, как кисель, сном.

Глава 3

«Вечность пахнет нефтью…»

Е. Летов

Они уже подходили к школе, Танька, перепрыгивая через лужи, без умолку рассказывала Ане о каком-то фильме. Без сомнений, фильм был отличным, с каким-то невероятно красивым мальчиком в главной роли.

– Ну как ты могла его пропустить! – сетовала Танька, – о чем ты вообще думала?!

По ее мнению, Ане было просто жизненно необходимо смотреть все молодежные и не очень комедии, триллеры и мелодрамы, в общем, все, где попадались мало-мальски симпатичные ребята.

Пропуская мимо ушей болтовню подруги, Аня перебирала билетики в кармане курточки. Скопилось их там прилично, но выбрасывать их ей почему-то не хотелось.

«Что со мной?»

– Что со мной?! – Аня вскинула голову, взглянула вдаль, сквозь здание школы.

«Почему он приснился мне?! Я же его только раз видела! Я и не помню толком… Только глаза… Что за бред?! Да какое он право имеет… Какое право ты имеешь мне сниться?! Да еще так! Я не знаю тебя, я не хочу тебя знать! Почему ты мне снишься? Ты. Ты!..»

Проснувшись, Аня только и делала, что пыталась забыть этот сон, но, как ни странно, у нее ничего не выходило. Сон закатился куда-то глубже разума, забрался в эмоции, и проснулась она зареванной не только от страха, но и от какого-то непонятного чувства горечи и одиночества. В доме было темно и тихо, только дождь изредка постукивал по подоконнику, тикали настенные часы, да где-то далеко проносились машины. Глядя в темноту, Аня долго прислушивалась к этим отдаленным звукам, слезы медленно высыхали на горячих щеках. Пытаясь разобраться в своих чувствах, Аня, как кадры фильма, перебирала картины сна. Она вспомнила их единственную встречу у здания ДК. Вспомнила тот промозглый осенний день, ничем не отличающийся от предыдущих. Что почувствовала она тогда при встрече с ним, – ничего! Чем запомнился ей тот день, – ничем! Но только теперь, чтобы разобраться в себе, ей необходимо увидеть его, – и почему теперь «Он» звучит для нее совсем по-другому!

***

Подходя к дверям, она услышала окрик, растерянно повернулась на звук голоса и увидела Женьку, выходящего из-за угла здания.

– Энни! – Он улыбался и приветливо махал рукой.

– Как всегда, хорош, – прошептала рядом Танька, загадочно ухмыляясь.

Да, Женя действительно выглядел отлично, впрочем, как всегда. Одет с иголочки, веселый, красивый, с отличной спортивной фигурой, с неформальной серьгой, ровно поблескивающей в ровном, аккуратном ухе.

– Аня, можно тебя на два слова, – глядя ей в глаза, проговорил он. -Ты не поверишь, но я думал о тебе всю ночь!

Учтиво кашлянув, Танька дернула ручку двери и неохотно скрылась за ней, войдя внутрь.

– Ань, понимаешь… – Женя проводил Таньку победоносным взглядом – Ты мне давно очень нравишься, – он взял ее руку. – Ты очень красивая, умная… Такая, как мне нужна, понимаешь?

Вдруг ей стало невыносимо противно. Она уже не слушала, что он говорит. Глядя на него, разглядывая его отрешенным взглядом, она вдруг поняла, насколько он жалок и глуп! Бедняга, старающийся быть лучшим! Упорно следящий за модой, за своим телом, за молодежными движениями, за чем угодно, лишь бы не отстать, лишь бы быть в курсе! Искренне веря, что это подчеркнет его индивидуальность! Ей стали противны его самоуверенность, его лоск, его идеальность! И как только все на это клюют, думала Аня, разглядывая его. Она неохотно ругала себя за эти мысли, адресованные в общем-то невинному человеку, но лишь неохотно, а волна раздражения внутри нее поднималась все выше. Он со своей этой серьгой, пьющий иногда немного пива, чтобы в известной доле походить на «плохого мальчика»… «ОН» – вдруг снова эхом отозвалось где-то внутри…

И где-то на половине его фразы Аня с яростью вырвала руку из его ладоней.

– Нет! – почти в истерике крикнула она, резко разворачиваясь.

Аня бросилась к двери, взбежала по лестнице, едва удерживая слезы, вошла в кабинет.

– Плохо!

Односложно и резко ответив на вопрос Таньки: «Как там дела?» – Аня протиснулась на свое место и закрыла лицо руками.

***

Ночь. Ревущая, беснующаяся ночь. Мокрый снег забивался им в волосы, таял на лицах, каплями стекал по щекам, мешаясь со слезами. Вокруг была бесконечная воющая бездна, ветер сбивал ее с ног. Снег, летящий из темноты, светился сам собой, изнутри. Целя в них, как пулеметы на странном расстреле со всех сторон, трассировал, жаля их разгоряченные плачем лица. Она старалась забраться под его тяжелую куртку, укрыться от ледяного ветра, а он обнимал ее за плечи, желая согреть ее своим теплом, ненавидя себя за то, что не может это сделать; прижимал ее к себе. Ища защиту, Аня глубже зарылась под его куртку, она шептала: «Люблю» – и не было, не могло быть других слов! Мир вокруг крошился, разлетаясь на куски, на снежинки, под свирепым ветром. Был лишь он, и вся ее нежность тянулась лишь к нему, неуверенная, хрупкая, но сильная, тысячи лет тянулась лишь к нему! Он смотрел поверх ее головы, все знающий, ко всему готовый, а она просто верила ему, прижимаясь к своему Любимому…

***

– Любимому?! -Танька стояла над ней, тормоша ее за рукав. – Ты вообще на концерт завтра идешь? Анна, очнись, завтра у нас в ДК, я же говорила!

– Иду, – устало сказала Аня, лишь бы отделаться от назойливой подруги.

Выходя, она взглянула на кучку людей, столпившихся вокруг нового Женькиного телефона. Женька держал телефон в руке; видно было, что ему доставляет удовольствие похвастаться им.