Оак Баррель - Одд и ключ времени. История необыкновенного путешествия

• Название: Одд и ключ времени. История необыкновенного путешествия
• Автор: Оак Баррель
• Жанр: Русское фэнтези

Это история о том, что труднее вернуться, чем уйти, о дружбе, которая бывает, и приключениях, которые случаются, о времени, что можно повернуть вспять, и тупом упрямстве, которое не доводит до добра. Где-то за тысячелетия до живут косматые дикари, сами не свои до смешных рассказов. А в недалеком после по улицам носятся жуткие повозки размером с дом. Под горой живут орки, ворующие детей. Тролль чинит мельничные колеса. А мальчик в шахте находит нечто, оказывающееся вовсе не тем, на что похоже.

---

Было решено выступать в поход на следующее утро. А в долину спустилось три дозора по два быстрых воина, которые должны были предупредить племя, если враг придет первым. Вызвался среди них и Одд, бегавший как ветер, если, конечно, сбросить часть местной неуклюжей одежды. Нужно сказать, в беге дикари были не особенно сильны. Зато были невероятно выносливы и могли пробираться рысцой по лесам и горам очень долго. Если бы пришлось бежать по-настоящему далеко, то они бы вымотали и настигли в конце концов любого из жителей Яттерланда.

Всю ночь Одд с другим молодым воином по имени Суп Уши Где просидели в засаде в развилке кривой трехстволой сосны, крепко державшейся за острый каменный выступ над обрывом. Ледяной ветер не утихал ни на секунду, а видно из-за снега было не дальше двадцати шагов. Время от времени к их дозору приближались стаи волков, жутко завывая на прячущуюся в облаках луну. Один раз они решились забраться на выступ. Обычно волки избегают таких неудобных для охоты каменистых открытых мест, но эти, по-видимому, были слишком голодны для того, чтобы соблюдать правила. Высокий остромордый вожак долго кружил у сосны, рыча и посматривая вверх, где прятались люди. Затем дернул ушами, затих, прислушался к чему-то, что не дано услышать человеку, и бросился вниз, скрывшись в зарослях. За ним черными пятнами в кружащем вихрями снеге исчезли другие. Это были темные времена, а вокруг стояла беспросветная бурная ночь, тьма которой клацала волчьими зубами у самого носа. В такой ночи человек – лишь слабый чужак, пища сильных и быстрых хищников, ее безраздельных хозяев.

Это были самые страшные минуты за всю ночь, казавшуюся бесконечной. Но даже не из-за волков, а из-за того, как быстро стая сбежала прочь. Оба, Одд и Суп, подумали, что приближаются люди племени Яг-зы, спугнувшие или, напротив, заинтересовавшие голодных волков. До боли в глазах они всматривались в темноту, один раз уже готовые бежать и поднять тревогу. Но мимо, ломая ветви, лишь пронесся в облаке пара большой кабан. Он показался Одду размером с лошадь, не меньше. Скоро по склону сквозь снег пролетела преследующая кабана волчья стая – наверное, та самая, что кружила недавно здесь у корней трехстволой сосны. Ночной лес жил своей жизнью, питая одних и убивая других.

Уже под утро Одд заметил пробирающегося меж камней орка. Но тот, похоже, был сам перепуган до полусмерти, потому что, когда на ветку с шумом взгромоздилась сова, он сбежал, не разбирая дороги, подняв визг, как ушибленная палкой собака.

Все это время Одд не выпускал из рук булаву, готовый нестись с вестью об угрозе к пещере, драться или, если не будет другого выхода, бежать с товарищем в другое время, повернув кольца булавы на удачу. Его пальцы занемели от напряжения и уже не чувствовали холода.

Как устроена загадочная находка и что означают надписи на ней, мальчик не имел ни малейшего представления. Можно было бы поэкспериментировать, но тогда бы наверняка пришлось расстаться с гостеприимным племенем, которое его приютило: надежды, что удастся вернуться точно назад, у Одда не было никакой. Он еще не окреп достаточно для самостоятельного путешествия, так что не стоило рисковать. За время, проведенное в орочьих шахтах, Одд стал худым как спичка и постоянно кашлял, не в силах избавиться от простуды. Приходилось ждать, отложив на время дальнейший путь.

Наконец над долиной забрезжил рассвет. Все они, дозорные и воины, идущие от пещеры, должны были встретиться недалеко от укрытия Одда, чуть ниже по склону, где он провел тревожную холодную ночь.

Вскоре слева внизу показался отряд, вооруженный топорами и копьями. Все воины поверх грубо сшитых шкур были защищены латами из слоев задубевшей лосиной кожи, весившими, наверное, как добрый мешок муки. Если бы Одда одели в такой наряд, он не поднялся бы с места. Воины же по склону шли так легко и живо, будто выбрались на утреннюю прогулку нагулять аппетит перед завтраком.

Впереди шествовал Хларг. Остальные дозорные уже успели присоединиться к отряду. Было видно, что они замерзли за ночь и приплясывают на ходу, стараясь не отстать от остальных. Скоро к ним присоединились еще двое, и заиндевевших танцоров стало шестеро. Им принесли по большому куску еще теплого жареного мяса, которое пришлось есть на ходу, потому что останавливаться отряд не собирался, похоже, до самых болот.

С удивлением среди воинов Одд обнаружил и своего разговорчивого товарища Гумса, лицо которого напоминало сейчас мордочку упавшей в сугроб куницы, а язык, казалось, присох к небу. Удивительно и невероятно, но тот упорно молчал едва ли не целых полчаса. Одд тепло приветствовал смельчака. Судя по всему, добрые слова – это было единственное доступное тепло на ближайшие дни.

Одно слово: стратегия

Почти полдня они осторожно пробирались сквозь лес, не разводя костров, постоянно готовые к атаке зверей, орков и других племен и всего того, что может напасть – драконов, например, или раздосадованных погодой енотов. После того как Кыгр отловил недалеко от пещеры трехметровую рогатую гадюку, Одд готов был поверить даже в шагающие грибы и хищные мыльные пузыри.

Долина была обширна, и люди разных племен нечасто встречались между собой, даже заходя далеко от родной пещеры во время охоты. По большей части они старались не нарушать неписаных правил и границ, не задирать лишний раз соседей, не портить лесов, не мутить воду в ручьях. Случайные встречи обычно проходили мирно: те и другие просто искали пищу для своих семей, а оленей, грибов и ягод в лесах хватало на всех.

Но бывало, племена дрались между собой по всяким дурацким поводам. Например, потому что один отряд охотников просто многочисленнее другого, и слишком велик соблазн захватить чужие копья, одежду и пленников. Или потому что вожака измучил пяточный грибок, и он сильно раздражен походом, а тут как раз представился случай показать всяким чужакам свое место в пищевой цепочке. Можете придумать свой вариант – самые нелепые предложения будут также считаться верными…

Яг-зы были исключением даже по меркам древних времен: они беспрерывно воевали со всеми вокруг, занимая что-то вроде большого острова посреди болот, добраться до которого было непростым делом. Место это не из самых красивых, но зато надежно защищено со всех сторон кольцом непроходимых топей. Те, кому все же удавалось их преодолеть, встречались с воинами в масках из черной глины и в большинстве своем уже никогда не возвращались домой. Если бы не склонность приносить человеческие жертвы из числа соплеменников, Дети Болотного Племени, наверное, уже заселили бы всю долину, как черные муравьи. Но воинственная природа и традиции, от которых кровь стыла в жилах, не давали племени достаточно разрастись для того, чтобы покорить древний Яттерланд.

– Сколько дней идти до деревни Яг-зы?

«Сколько» на языке Хум произносилось как «гар!» (да, восклицательный знак необходим, потому что тихо говорить дикари еще не умели – это ценное приобретение эволюции, если хотите знать!), «деревня» звучала как «му!», а «день»… Впрочем, не будем изнурять себя языком древних поселений. А еще, говоря с людьми Хум, фразы нужно было строить просто и ясно, а говорить не слишком быстро, иначе твой собеседник мог подумать, что ты разговариваешь сам с собой, просто пожать плечами и очень нехорошо посмотреть.

Ближайший к Одду сутулый и мрачный Угул Весенняя Фиалка, больше похожий на горного тролля с зубной болью, неопределенно махнул рукой, что означало, по-видимому, «долго». Или «очень долго». А может, просто «не знаю» или «не приставай с расспросами на ходу, расскажу потом, если представится случай». Фиалка уж там или нет, но хмурый молчун Угул был собеседником не из самых-самых. Гораздо лучше ему удавалось одним ударом сбивать с копыт молодого лося или таскать камни размером с кабана.

Одд попытал счастья с другим воином – Шестипалым Пхо. Даже под густой бородой и свисающими до щек космами на его лице была видна целая галактика веснушек.

– Далеко идти? Сколько дней?

– День. Ночь. День, – ответил Пхо, моргая огромными рыжими ресницами.

Выглядел он по-настоящему необычно: рыжий, как кленовый лист в октябре, такой широкий и коренастый, что даже могучий Хларг смотрелся рядом с ним поджарым юношей. На обеих руках у него красовалось по шесть пальцев – коротких и толстых, как древесные корни (отличительная черта могучих воинов, между прочим, если вы, конечно, не имеете дело с эльфом). Казалось, он принадлежит какой-то иной породе людей. В деревне говорили, что Пхо валит кабана-трехлетку одним криком. Легко верилось: когда он начинал петь у костра, даже медведи уходили вниз по реке, чтобы не слышать этого издевательства над добрыми народными песнями о родной хижине и прекрасных девушках Хум. Именно они обычно и прекращали концерт, в шутку кидаясь в певца поленьями. Его возлюбленная Ухва Лунный Свет была… скажем так, отнюдь не миниатюрным созданием. И самые большие поленья в Пхо летели именно от нее. В основном поленья. Но попадались и камни размером с ослиную голову.