Дальний - 8-й день недели

• Название: 8-й день недели
• Автор: Дальний
• Жанр: Триллер

Хэллоуин в шикарном особняке заканчивается кровавым побоищем, обильно усеянным мистическими знаками. Следователь полиции Марченко обнаруживает артефакты, не вписывающиеся в общую картину случившегося. Однако раскрыть загадку не удаётся… Со временем трагедия совсем выветрилась из памяти и всё пошло своим чередом. Но прошлое вернулось, причём шагнуло в жизнь самого Марченко. Обнаружен труп, а следы явно указывают на резню, устроенную на праздновании Хэллоуина. Находится свидетель…

---

Скорее из любопытства, осторожно прикоснулся к обоюдоострому лезвию двумя пальцами, и тотчас на обоих выступила кровь.

Немыслимая заточка!

Особняк снова вздрогнул и затрещал по швам.

Желание жить давно перестало толкать к выходу, и, невозмутимо слизнув кровь, в зомбо-состоянии полицейский, в который уж раз, полез в карман за трубой. Но сделать снимок не получилось: проиграв прощальную мелодию, телефон впал в анабиоз.

Чёрт!

Ругнувшись с досады, Марченко швырнул платок на пол и направился к выходу.

Холодный ноябрьский ветер с шумом ворвался в измученные анти-воздухом лёгкие и едва не разорвал. Отдышаться, как и надышаться, никак не получалось. Поэтому он просто опустился на грязную плитку дорожки и, не обращая внимания на дождь, тихо радовался тому, что выбрался целым и невредимым.

Тело у входа успели положить на носилки и благоразумно накрыть.

Окружённый несколькими людьми в штатском, судмедэксперт из группы Марченко выглядел подавленно и даже обескураженно.

Один из «людей в чёрном», широкоплечий мужчина лет сорока, отделился от компании и зашагал в направлении отдыхающего полицейского.

– Александр Дмитриевич?

Марченко, утирая остатки пота с лица, поздоровался.

– Угадали. Ты, значит, у них главный.

– Евгений Васильевич. – И продемонстрировал раскрытое служебное удостоверение Федеральной Службы Безопасности. – Вижу, вы только с парилки.

– Типа того. – Марченко натянуто улыбнулся. После увиденного шутить хотелось меньше всего. Хотелось холодненькой, хрустнуть солёным огурцом и послать всё к едрене фене.

Ещё вас, родимых, гэбэшников здесь не хватало.

– Да, жарковато здесь. Во всех смыслах. – Евгений Васильевич, оглядевшись по сторонам, перешёл на заговорщический тон. – Давайте отойдём в сторонку.

– Я не против. Лишь бы не обратно в особняк, – согласился Марченко.

В этот момент один из фсбшников повернулся к ним.

– Евгений… – однако собеседник Марченко отмахнулся, приказывая оставить обоих в покое.

– Так понимаю, Евгений Васильевич, вы хотите сообщить мне сведения государственной важности? – прервал паузу Марченко, когда они остановились возле сиротливо выглядевшей беседки. Он уже чувствовал, что появление группы одинаково одетых мужчин с холодным умом и горячим сердцем внесёт коррективы в расследование. И даже догадывался, какие именно.

От Евгения Васильевича не ускользнул сарказм в голосе собеседника. Однако чекист лишь скривил губы и снова обрёл невозмутимое выражение лица.

– Совершенно верно, Александр Дмитриевич. Вам как руководителю следственной группы я уполномочен сообщить, что данным происшествием будет заниматься Федеральная Служба Безопасности. Сами понимаете, это… скажем так… нерядовой случай возгорания. А также учитывая личность владельца дома… Уже сформирована специализированная оперативная группа… собственно, сейчас вы её и видели.

– Ага. Видел. – Марченко расслабленно смотрел на фруктовый сад, уже абстрагировавшись от ситуации. И молчал.

А что я могу сделать?

Евгений Васильевич сощурился, проследив за его взглядом. Однако ничего интереснее, кроме раскинувшегося впереди фруктового сада и расположенной за ним конюшни, увидеть не мог. Однако почувствовал лёгкое беспокойство из-за непредсказуемого поведения полицейского. Непосредственность того обескураживала. Откуда чекисту знать, что Марченко просто находится в состоянии повышенного желания послать всё и всех на три весёлых буквы.

– Приказ о вашем отстранении от расследования находится…

Но ему не дали закончить:

– Желаю удачи и поскорее поставить в этом деле жирную точку.

Евгений Васильевич несколько секунд наблюдал за удалявшейся спиной следователя, затем спохватился:

– Александр Дмитриевич!

Тот остановился и обернулся к спешившему фсбшнику.

– Александр Дмитриевич, совсем забыл… а что вы увидели в доме?

Но напускное безразличие прозвучало излишне фальшиво.

Марченко внутренне напрягся, однако внешне оставался спокойным и невозмутимым.

Вот козёл. Как-будто что-то знает.

– Да много чего. – Он пожал плечами. – Руины, угли, пепел.

Евгений Васильевич, однако, не сводил пытливого взгляда.

– И всё?

– Всё. Дальше входа пройти не удалось. – И добавил, как само собой разумеющееся. – Слишком жарко и опасно.

По лицу чекиста проскользнула тень разочарования.

– Ну чтож… в таком случае не смею вас задерживать. Ах… да, Александр Дмитриевич! – Фсбшник просиял. – Пустая формальность, но всё же… вам нужно написать рапорт.

Марченко напрягся. Собеседник имел странный способ общения «забыл-вспомнил».

– Какой рапорт?

Евгений Васильевич приблизился и слегка наклонился.

– Скажем так: рапорт об увиденном. Всё, замеченное внутри, надо описать. – Он виновато вздохнул. – Я понимаю, мои слова на первый взгляд кажутся пущей бессмыслицей. Но это крайне важно для нас. Ведь вы первый, кто вошёл в дом.

Возражать не имело смысла и Марченко согласился.

– Окей. Сделаем.

Сходите туда и опишите то, что я увидел, сами! Фсбшники, блин…

Евгений Васильевич подождал, пока следователь отойдёт на достаточное расстояние, затем достал телефон и набрал номер.

– Михаил Германович, это Попов. Утро доброе. – Затем спохватился. – Хотя, какое оно доброе.

– Попов, давай ближе к теме. У меня сейчас оперативка. – Голос в трубке явно не был намерен затягивать разговор. – Что у тебя?

Евгений Васильевич недовольно поморщился, одновременно удовлетворённый тем, что непосредственный начальник не имеет возможности его лицезреть.

– Михаил Германович, докладываю. Тут руководитель следственной группы шустрым оказался, и успел побывать в доме Быстровых до нашего приезда. Правда, не совсем понятно, как ему это удалось. Потому что ближе десяти метров к строению подойти невозможно: жар адский!

– Действительно, странно. – Согласился собеседник в трубке. – А ты уверен, что это имело место быть?

– Абсолютно. – Евгений Васильевич нисколько не сомневался. – Сам наблюдал его выходящим из дома.

– Ладно. Допустим. Что он видел? – голос Михаила Германовича резко посуровел.

– Утверждает, что ровным счётом ничего. – Продолжил Евгений Васильевич. – Мол, было слишком жарко и ему пришлось вернуться.

– Это хорошая новость, – напряжение в голосе Михаила Германовича быстро спало.

– Но… – Евгений Васильевич замялся, не желая продолжать. Однако понимал, что смолчать не имеет права.

– Что «но»? – Собеседник рявкнул привычным тоном. – Попов, не тяни кота за хвост. Ты же знаешь, что я этого не люблю!

Евгений Васильевич вздохнул и продолжил:

– Со слов членов группы, например, судмедэксперта, этот опер пробыл в доме не менее получаса.

– Я понял, к чему ты клонишь. – Михаил Германович явно раздосадовался. – Надеюсь, он уже отстранён?

– Разумеется. – Поспешил ответить Евгений Васильевич, зябко поёжившись и поднимая воротник плаща. – И напишет рапорт.

– Хорошо. Тела кто-то видел?

– Только одно тело, у входа. Пока не опознано. И его успел обследовать судмедэксперт. Но мы с ним обязательно проведём профилактическую беседу, – заверил Евгений Васильевич.

– Вы уж проведите, проведите. И с опером пообщайтесь. Чтоб не болтал лишнего. Я на вас надеюсь.

– Всё будет в порядке, Михаил Германович. Если понадобится, мы их отправим по состоянию здоровья на заслуженный отдых.

Евгений Васильевич нажал на кнопку выключения разговора и ещё несколько секунд задумчиво смотрел вперёд, казалось, не замечая ничего вокруг. Капли дождя, словно слёзы, стекали по чисто бритым щекам.

Марченко, проходя мимо судмедэксперта, немного замедлил шаг.

Сказать об отстранении или нет? А, чёрт…

– Сань.

Сначала полицейскому показалось, что ослышался: настолько тихо прозвучал голос. Почти шёпотом. Он вопросительно посмотрел на медика.

– Валер, ты чё?

Однако тот знаком попросил тишины и продолжил, ещё сильнее убавив тон:

– Сань, сделай вид, что завязываешь шнурок. И, Бога ради, не смотри на меня.

Марченко повиновался.

– Чё случилось? – и сам перешёл на шёпот.

– Слушай, тут такое дело, – судмедэксперт отвернулся и явно не находил себе места, – не знаю, с чего начать.

– Начни с начала. – Процедил сквозь зубы Марченко, понимая, что сидеть и делать вид, будто завязываешь шнурок, до бесконечности невозможно. Скоро это привлечёт внимание. – У тебя десять секунд!

– То, что скажу, не лезет ни в какие ворота, Сань. – Медик облизнул пересохшие губы. – Ты посчитаешь меня идиотом.

Дрожащий, растерянный голос и вправду говорил, что стряслось нечто неординарное.