Василий Фомин - Легенда о царице. Часть пятая. Царство мертвых

• Название: Легенда о царице. Часть пятая. Царство мертвых
• Автор: Василий Фомин
• Жанр: Эротика

Сам не понимая каким чудом, но Вестник остается жив после бойни, устроенной царицей Нейтикерт в подземном дворце. Но чудесное спасение совсем не радует его, ибо потеряно самое главное – потеряна великая любовь царицы. Вестник решает отправиться в Дуат – Царство Мертвых – на поиски своей любимой, только вот он не знает, в каком облике существует в загробном мире его возлюбленная… Случай вскоре представился.

---

В верхнем мире за него молились Хеприрура и Энеджеб и тем обозначили его сущность в глубине Темного мира.

Теперь они с мраком небытия существовали отдельно друг от друга. Но существование в кромешном мраке все равно, что и небытие. Нужны какие-нибудь события и персонажи.

Первый тут же и явился – перед ним встала, извиваясь кольцами, кобра и зашептала нежно:

– Возлюбленный мой, зачем же ты скитаешься тут во мраке? Зачем же не лежишь спокойно в прекрасном саркофаге? Ведь я тебя так крепко поцеловала. Чего же еще тебе необходимо для вечного покоя?

– Просто я жизнь еще не всю закончил.

– А следует ли цепляться за жалкое существованье? Небытие спокойно и блаженно, а все, что кроме, может быть омерзительно и ужасно. Взгляни-ка.

Из мрака к вестнику поползла мерзкая нечисть с мохнатыми лапами, маленькими горящими глазками, ядовитыми клыками и липкой паутиной – вселенская жадная мерзость.

– Откуда столько гадости в этом запредельном мире? – возмутился вестник.

Огромная кобра приблизила голову прямо к носу собеседника:

– Сам же говорил, что в основе мирозданья самопожиранье, а хорошее – начало лишь отсчета для плохого, а оно, последнее, предела не имеет.

– Такая основа мирозданья меня возмущает. Почему бы не положить в его основу что-нибудь другое.

– Ш-ш-ш. – ответила змея, а следом за ней зашипела и мерзостная нечисть.

– Все, мне надоела нечисть, и я читаю священное заклинание:

– Белый лотос с запахом солнца,

– Чистый лотос, украшающий волосы Хатхор,

– Чистый лотос, покрывающий поля Ра

– Я человек, знающий твое имя.

– Твое имя звучит как Нефертум.

(текст заклинания подлинный)

Нечисть исчезла в клубящейся темноте, осталась только танцующая кобра, а тьма вокруг начала сбиваться в какие-то фрагменты.

– Может, назовешь ты и мое имя? – заинтересовалась извивающаяся змея.

– Ты Ная Гая.

– Не-е-т. – прошипела кобра. – Это имя из верхнего мира. Здесь же зовут меня совсем иначе.

– Я узнал твой голос, богиня чистых вод. Ты дочь бога мертвых – Инпу и ты со мной недавно говорила, а имя твое – Кебхут.

На змею вдруг напали страшные корчи. Она колотила хвостом, свивалась в плотные кольца, завязывалась узлами.

– Что с тобой, дочь Инпу? – встревожился вестник.

– Не мешай! – огрызнулась, корчась, змеюка.

Змеища раскрыла пасть, по телу ее прошли судороги, особенно в области шеи. Похоже, божественную гадину тошнило, и она готовилась срыгнуть проглоченную ранее добычу. Челюсти раскрылись до положения развернутого угла, и вестник заметил, что из змеиной глотки на него кто-то смотрит. Вестник, тоже молча, смотрел на существо в змеиной утробе.

А что еще оставалось делать? Не говорить же – здрасьте!

Но все получилось не совсем так, как ожидалось. Кожа на змеиной голове треснула, и кобра начала выползать из собственной шкуры. Однако вылезала из змеиной кожи совсем не змея. Из пасти показалась женская головка и перед вестником теперь извивалась змея с девичьим ликом.

– Ну, ты, новопреставленный, что смотришь?! – капризно произнесла красавица-змея. – Помоги же девушке разоблачиться.

Вестник кинулся помогать, змее-девице перелинять. Вот показались плечи, которыми красавица усиленно и очень соблазнительно двигала, освобождаясь от шкуры. Вытащив руки, она стянула остатки шкуры и предстала во всей красе.

Это была та же змея, но в женском образе. Тело ее покрывала чешуйчатая кожа, но, по всей видимости, это было просто одеяние, ибо левое плечо и рука девушки были обнажены и представляли собой обычное девичье плечо и руку очень изящное и длинное.

Девушка, выпрямившись во весь рост, весьма немалый, осмотрела себя, огладила длинное, тонкое, стройное и извивистое тело руками.

Затем, со змеиной скоростью, скользнула к вестнику и, нависнув над ним, внимательно осмотрела. Лицо у нее было очень узкое, челюсти чуть выдвинуты вперед, глаза раскосые, волосы, зачесанные назад и заплетенные в мелкие косички, шевелились за спиной подобно клубку змей.

– Нннууу, каааак? Нннравлююююссссь я тебе в таком обличччччье? – прошипела девушка – змея.

– Чрезвычайно. Божественная красота! И никак иначе.

Девушка восторженно взвизгнула и закинула руки и человеческую и змеиную на плечи вестнику, приблизила вплотную свое лицо и даже потерлась носом о нос вестника.

Увы! Глаза красавицы остались змеиными – то есть с вертикальными щелками зрачков и пикантного желтого цвета.

– Тогда я буду твоей возлюбленной. – радостно сообщила девушка-змея.

– А как к этому отнесется твой папа Инпу?

– О, разозлится чрезвычайно. Идем я тебя ему представлю. Он здесь, мой папа, самый главный и всех умерших судит. Тебе как раз-то и к нему,

– А разве не Осирис…

– Нет! – топнула ножкой змея-девица. – Мой отец могущественней. Он владыка загробного мира!

– Но прекрасная Кебхут, я вообще-то еще не умер.

Кебхут слегка отстранилась и внимательно уставилась змеиными глазами на вестника.

– Не умер? – протянула она приближая голову. – Да, я чувствую тепло живое. Живой! Зачем же ты явился в царство мертвых? Знаешь, чем это тебе грозит?

– Мне надо кой кого найти и забрать ее… его с собою.

Змея опять уставилась на пришельца и смотрела долго, затем взяла его за руку и сказала:

– Я не спрашиваю что тебе здесь надо. Я спрашиваю, знаешь ли ты чем тебе это грозит?

– Что же мне может грозить, если все самое жудшее уже свершилось?

– Ты, наш дурачек, попал в царство мертвых живым.

– И что с того?

– Здесь, доселе не было живых ни разу и ты представляешь очень большой интерес, для богинь бессмертных.

– В каком это смысле?

– В том самом.

– Это как?

– Да как ты такой тупой смог сюда проникнуть? Как смертный мужчина!

– Ох, ты! А вам, что богов не хватает?

– Хватает, но это разные вещи.

– И тогда я заберу это существо?

– Значит, забрать его, хм, ее обратно! Обратно из загробного мира. Ну и нахал же ты, дружочек мой, покойный. С чего ты взял, что сам отсюда выйдешь?

– Прости, змея-богиня, но привело сюда меня отнюдь не нахальство, а совсем другое чувство.

– О-о-о?

– Ищу я одного человека.

– Всего лишь?

– Прекрасную и юную девицу.

– А-а-а. – прошипела Кебхут. – Это любовь. Это такая большая редкость в мире и это очень романтично – явиться в преисподнюю за любимой. Давно ли твоя любимая в Дуате?

– Много тысяч лет, но мы еще вчера друг друга в объятиях держали.

– Чего же ты от меня иметь желаешь?

– Ты к ней меня проводишь.

– Не-е-ет. Сам будешь искать, но покажу дорогу. Идем.

Змея – девица взяла вестника за руку, и они пошли навстречу глубинам преисподней.

Клубящаяся тьма, прикидывавшаяся первичным мраком, рассеялась и теперь двое – человек и змея-богиня, шли рука об руку по гигантскому помещению, среди огромных колонн, уходящих ввысь.

– Разве могут быть в мире мертвых какие-либо сооруженья? – спросил вестник, задрав вверх голову и оглядывая вершины колонн, скрывающихся в темноте. – Разве может быть в Дуате что-либо из мира живых?

Кебхут глянула на спутника змеиным взглядом.

– Это не Дуат. Это преддверье.

– Но откуда сооруженья на том, потустороннем, свете?

– Скоро ты поймешь и это. Здесь может быть все, что есть и в верхнем мире. Здесь может быть все, чего в нем быть не может. Поэтому следи по-лучше за своею мыслью.

Последнее предупреждение поспело очень кстати, ибо за колоннами имели место явные движения и всяческие перемещенья, а так же звуки в виде подвизгивания, зловещего бормотанья и злобного хихиканья.

– Ну что ты вертишься все беспрестанно? – спросила отвратительно-прекрасная Кебхут.

– Там – шепотом сказал вестник, указывая на титанические колонны, вырисовывавшиеся во мраке. – Там что-то есть.

– А ты смотри не по сторонам, а смотри на прекрасную богиню, что ведет тебя по закоулкам преисподней. Разве не великолепно мое тело, тонкое и гибкое и стройное? Ты видишь, что я не иду, а скольжу, как в зарослях змейка, что я плыву, как в воде рыбка. Если бы ты знал, кто у меня таким движениям изящным обучался! А посмотри, какая у меня кожа – блестящая, прохладная, сухая. А взгляни в глаза. Не правда ль взгляд их останавливает сердце?

Богиня чистых вод несколько расшалилась. Она заглядывала в глаза вестнику, действительно завораживая жутковатым немигающим взглядом, она приникала всем телом, упругим как пружина, руки ее скользили по телу, словно две змеи, обхватывая плотным кольцом то талию, то шею, то сплетаясь с его руками.

Иногда она выбегала вперед и, держа спутника за обе руки, шла лицом к нему, а спиной вперед, не беспокоясь о возможных препятствиях на пути. Уста ее смеялись, но глаза все же оставались неподвижно-змеиными. Тем не менее, посторонние движения и звуки совершенно перестали занимать вестника. Он действительно не мог оторвать взгляда от извивающейся перед ним и вокруг него великовозрастной богини.