Илья Сушенцев - Слушая других. Психотерапевтические истории

• Название: Слушая других. Психотерапевтические истории
• Автор: Илья Сушенцев
• Жанр: Русское современное

В книге собраны несколько случаев из психотерапевтической практики. История каждого клиента представлена в виде захватывающего рассказа. Книга наглядно иллюстрирует, как работает психотерапевт и что именно происходит во время психотерапевтических встреч.

---

– Но, к сожалению, вашим близким никто не рассказал, как себя вести. Не учат у нас человечному обращению с людьми. Но вы здесь и вы может выздороветь, даже не смотря на то, что все это было давно, даже не смотря на то, что вы без поддержки.

Многие участники отметили, что рассказ Сергея, и то, что он вообще открылся, что-то изменило в них. Эти переживания словно сблизили их. Лишь одна участница, та, что всё занятие закрывала глаза, с недовольством произнесла, что не будет больше ходить. «Мне своих проблем хватает, чтобы ещё чужие слушать», – с гневом сказала она. Я простодушно покивал и сказал, что это её выбор. Раскрывать информацию о том, что её супруг – участник боевых действий в Афганистане, я не стал.

***

Я часто сталкивался с комбатантами – ветеранами локальных войн. Терапия с ними всегда была в чём-то особенной и отличалась от множества других случаев. Я понимал, что нас разделяет не просто пережитый опыт, скорее всего это то, что я никогда не пойму и не осознаю. Они смотрели на меня и на мир вокруг отчуждённым взглядом, не понимая, как люди могут спокойно веселиться, когда страшные вещи происходят совсем рядом. Это не повседневный, ломающий жизнь опыт был мне недоступен. Что мог предложить им я, когда они верили, что их переживания может разделить и понять только побывавший там. Да я и не пытался понять, так как просто не мог, а делал, что должен.

Многие из них словно так и не вернулись, оставшись там, со своими товарищами.

На войне все солдаты: в психотерапии я встречал и тех, кто не служил, но находился в центре вооруженного конфликта. Они тоже страдали, день за днём переживая о том, что потеряно. Я говорю не об имуществе или деньгах, нет. Они потеряли гораздо большее – чувство своей защищённости, уверенность, что завтра всё будет хорошо. И к своему ужасу, я не мог им этого обещать.

Тот опыт, который пережили эти люди, ломал их. Но я знал, что всё в этой жизни можно исправить, и только смерть неисправима, но даже её можно пережить.

И я видел, как они жили, как становились уверенней и возвращали себе прежнюю способность радоваться жизни.

Таня

Тане было 33 года, но внешне она выглядела значительно моложе. Дело было отчасти в субтильном телосложении и мягких чертах лица, но в большей степени – «подростковом» выборе одежды. Розовые серёжки «Hello Kitty» странно выглядели на фоне ассиметричной стрижки с агрессивно выбритым виском. На правой ладони по одной букве на пальце готическим шрифтом было вытатуировано «EVIL». Ногти покрашены в разные цвета. Всё это сильно бросалось в глаза и, по всей видимости, вызывало весьма неоднозначную реакцию у окружающих людей.

Таня несколько раз откладывала и переносила нашу встречу, находя различные оправдания. Порой она просто по-честному забывала, но чаще Мироздание проворачивалось вокруг Тани, чтобы создать всевозможные непредвидимые обстоятельства на её пути к психотерапевту. В доме внезапно начинали течь все имеющиеся краны и трубы; дедлайны на заказы абсолютно внезапно сокращались; похороны родственников начинали происходить с пугающей частотой. В итоге Таня появилась в самое неудобное для меня время и в самый неудобный день.

Предположение о её характерологии – краеугольном камне стратегии в психотерапии – начали появляться сразу. Но необходимо было подтверждение догадок, ведь до этого я общался с ней только по телефону, и у меня не было полной информации о личности пациента.

После взаимных приветствий и необходимых формальностей Таня залезла в кресло с ногами и спросила:

– Так что там с моим беспокойством?

– Расскажите более подробно, как это происходит с вами, – по опыту я догадывался, что именно Таня расскажет мне, жалобы тревожных пациентов похожи и даже их мысли по этому поводу предсказуемы.

– Ладненько, – Таня наморщила лоб. – Это случается, когда я с кем-то общаюсь. Я начинаю говорить очень быстро и сбивчиво, мне хочется побыстрее закончить разговор, сбежать домой, вымыть язык с мылом и всегда слушаться маму.

– Итак, вы чувствуете тревогу, когда общаетесь. Это бывает в разговоре со всеми людьми?

– Ну, нет. – Таня задумалась. – Чаще с незнакомцами или при устройстве на работу.

– Минутку, – я почувствовал, что потихоньку начинаю запутываться. – То есть вам тревожно, когда вы общаетесь с незнакомыми людьми?

– Ну, да, а вам было бы не тревожно? – Таня начала активно жестикулировать, помогая себе в рассказе. – Подходит такой на улице, а передние зубы все стальные, весь в наколках, башка вся в шрамах и молвит человеческим голосом: «Закурить, девица, есть?»

Она замолчала, смотря вопросительно на меня, я сделал жест, предлагая ей продолжить, так как не понимал, какой реакции она от меня ждет.

– Ну, доктор, – она обиженно нахмурилась, – а вот вы бы как себя повели?

– Я бы… – начал я, но тут же остановился, так как понял, что она приглашает меня к какой-то странной психологической игре.

– Вооот! – Таня подняла указательный палец вверх. – И я тоже кирпичами бы обложилась.

Я с минуту растерянно поморгал, глядя в сторону.

– Так, а что там с тревогой во время трудоустройства? – спросил я, наконец, собравшись с мыслями.

– О, доктор, это вообще отдельная тема! – Таня закинула ногу на ногу и поудобней устроилась в кресле.

– Вот вы устраивались когда-нибудь на работу? – спросила она.

Вместо ответа я развёл руками, предлагая ей самой догадаться.

– Ну, да, вы правы, вопрос глупый, – она улыбнулась. – Я вот на многих работах успела побывать и везде при собеседовании задают просто идиотские вопросы!

– И вы тревожитесь в этот момент? – я попытался вернуть беседу на начальную тему.

– Тревожусь? Что? О чём вы, доктор?

– Ну… – я почувствовал себя крайне глупо. – Эээ, что вы ощущаете при этих глупых вопросах на собеседовании?

– Да я злюсь на хер! – Таня воскликнула крайне эмоционально, но беззлобно.

– Из-за вопросов?

– А вы бы не злились, если бы вас спросили, как вы работаете со своими слабостями? Вот как бы вы ответили? А, доктор?

Таня с хитрым прищуром уставилась на меня.

– Я бы ответил, что предпочитаю работать над своими сильными качествами, – абсолютно серьезно соврал я, включившись в игру, чтобы посмотреть к чему это может привести.

– Пять баллов, доктор, хороший ответ, – Таня зааплодировала.

Я откинулся на спинку стула и выдохнул, мне был необходим тайм-аут, так как я ощутил в себе нарастающее раздражение.

Похоже, что эти неприятные для меня чувства и были итогом – расплатой – данной психологической игры.

Мне потребовалось некоторое внутреннее усилие, чтобы не переключиться на «нетерапевтическое» взаимодействие.

Я решил подвести небольшой мысленной итог, так как первый контакт с Таней оставил противоречивое впечатление и был полон не очевидной информацией.

Итак, на мои вопросы Таня прямо отвечать не будет. Каждое стандартное уточнение превращается в целый мини-спектакль с жестикуляцией и примерами из жизни. Это могло быть патогномоничным симптомом,2 но также это усложняло процесс психотерапии. Гнев, который я ощущал, также был диагностичным (так как объективных причин злиться на Таню у меня не было). Но и здесь все было не просто – моя реакция была скорее двойной: часть меня искренне забавляло её поведение и рассказы о себе, другую часть злило «неконструктивное» и саботирующее поведение.

И было кое-что ещё – моя ошибка, мешающая беседе – мне следовало бы уже перестать решать за Таню, что она чувствует. То есть перестать всё время спрашивать её про абстрактную «тревогу», в то время как Таня говорит про некое «беспокойство». Я цокнул языком, пристыдив себя.

– Хорошо, когда ещё вы… беспокоитесь?

– Ммм… – Таня запустила пятерню в свои волосы. – Бывает, когда дома одна… Да, тогда прям очень сильно…

– Хорошо, а чего вы боитесь?

– Да, в общем-то, ничего, – ответила она серьёзно.

– Но о чём вы тревожитесь?

– Да ни о чём же!

– Но… – я бесшумно открыл и закрыл рот, удержавшись от попытки в третий раз задать тот же самый вопрос.

Я ущипнул себя за переносицу и потёр глаза. Похоже, что я вновь называл чувства клиентки вместо неё самой. Пора бы уже прекращать так делать.

– А что с вами происходит дома, когда вы беспокоитесь? – осторожно спросил я.

– О, я пытаюсь делать то, что запланировала, – уверено ответила Таня.

– Пытаетесь?

– Ну, знаете, это не всегда получается… – она замялась.

– И тогда?

– Ну, и тогда я начинаю метаться по квартире!

Я почувствовал, что нахожусь на верном пути, однако не хватало какой-то части информации. Было кое-что ещё, помимо моих внутренних реакций, её внешнего вида и способа общаться. Что-то, что, как мне казалось, мешало получить «верный» ответ на вопрос. При этой мысли я мысленно поругал себя. Понятное дело, что не существует «верных» ответов клиента на вопросы психотерапевта. Да есть «ожидаемые» и «типичные» реплики, но если строить общение на этом, то есть риск так и не встретиться с личностью клиента.