Евгений Хацкельсон - Бриллиантовая заколка. Судьбы великих шахматистов XX века

• Название: Бриллиантовая заколка. Судьбы великих шахматистов XX века
• Автор: Евгений Хацкельсон
• Жанр: Историческая проза

Книга посвящена четырем гениальным шахматистам XX века – чемпионам мира Ласкеру, Капабланке, Алехину и Ботвиннику. В тетралогии прослеживается жизнь и творчество знаменитых виртуозов в историческом контексте эпохи: русской революции, русской эмиграции, прихода к власти в Германии нацистов, сталинских репрессий, двух мировых войн. Каждая часть тетралогии написана с точки зрения главного героя. В книге содержатся также творческие и личностные портреты чемпионов мира Смыслова, Таля и Петросяна.

---

Что же касается Советского Союза, то к этой стране и ее шахматистам Ласкер всегда питал очень теплые чувства. Впервые он приехал на гастроли в страну Советов зимой 1924 года. В шахматной прессе экс-чемпиона мира тепло приветствовали как величайшего шахматного мыслителя и первого заграничного гостя в шахматной семье СССР. Там он за шесть дней сыграл несколько партий с сильнейшими ленинградскими шахматистами – Романовским, Левенфишем и Рабиновичем – и дал два сеанса одновременной игры. На одном из них, как он узнал много позже, был юный шахматист Миша Ботвинник, который сейчас стал одним из сильнейших гроссмейстеров мира. Тогда в этих двух сеансах Ласкер выиграл 23 партии, 13 свел вничью, и лишь 4 проиграл. С Ботвинником он не раз встречался за шахматной доской и отдавал должное его постоянно возрастающей силе. Сейчас это уже реальный претендент на шахматный престол.

Он хорошо помнил, как увиделся с ним в Лондоне зимой 1935 года, когда тот приехал к нему в гости вместе с гроссмейстером Вайнштейном, чтобы пригласить его принять участие в Московском международном турнире. Ботвинник был тогда заметно расстроен своей неудачей на турнире в Гастингсе.

– А за сколько времени вы прибыли в Гастингс? – спросил его Ласкер.

– За два часа до начала турнира, доктор.

– Но, дорогой мой, так нельзя, – покачал головой опытный ветеран шахматных баталий, – вам надо было приехать дней за десять, чтобы успеть пройти акклиматизацию.

Ласкер симпатизировал интеллигентному и спокойному, всегда такому доброжелательному Ботвиннику. А тот не повторил своей ошибки в 1936 году, когда проходил турнир с участием сразу четырех чемпионов мира: Ласкера, Капабланки, Алехина и Эйве. Приехав заранее, молодой гроссмейстер, которому едва исполнилось 25 лет, играл превосходно. И Ласкер болел за него, как за своего соотечественника, ведь он в то время уже жил в Советском Союзе. Однако поначалу в турнире лидировал Макс Эйве, и вот Ласкер перед встречей с действующим чемпионом мира зашел в номер к супружеской чете Ботвинников. Советская элита, они жили в шикарном отеле «Виктория Стейшн». Ласкер, поцеловав руку черноглазой и грациозной балерине Гаяне Ботвинник, сразу же изложил Михаилу суть дела.

– Завтра я играю белыми против Эйве. – сказал он.

– Да, доктор, и что же?

– Он сейчас ваш основной соперник. Так вот, – торжественно, и немного волнуясь, сказал Ласкер, – как представитель Советского Союза считаю себя обязанным играть на выигрыш.

– Что вы, что вы! – замахал руками Ботвинник. – Милый доктор, ничьей тоже будет вполне достаточно.

– Ну что ж, ничья – это дело простое.

И все же он тогда выиграл у Эйве, в равном эндшпиле применил тактическую хитрость, и голландец попался в ловушку. В результате Ботвинник вырвался вперед.

А советским гражданином он стал в 1935 году. Охотно принял приглашение Ботвинника в Лондоне, и уже во время турнира в Москве обратился с просьбой об убежище к наркому юстиции Николаю Крыленко, которого хорошо знал.

Николай Крыленко

Крыленко увлекался шахматами до самозабвения, был председателем шахматного исполбюро, организовывал международные турниры в Москве, в которых играли Ласкер, Капабланка, Флор, Рети, Боголюбов и другие сильнейшие гроссмейстеры мира. Только Алехина на эти турниры не приглашали. Разговор с Крыленко состоялся в кабинете директора Музея изящных искусств, где проходил турнир. Ласкер хорошо помнил этот день, он тогда одержал сразу две победы: выиграл партию у чемпионки мира Веры Менчик и получил особенно приятное известие о сдаче отложенной партии Капабланкой. Крыленко пригласил его в большое кресло, угостил кофе и приготовился внимательно слушать.

– Вы ведь хорошо знаете, что происходит сейчас в Германии? – начал издалека экс-чемпион мира.

– Конечно, доктор, – кивнул нарком.

– Оттуда уехали уже очень многие известные люди. Иначе нельзя. Альтернатива – смерть.

– Верно, – подтвердил Крыленко, – и о чем бы вы хотели меня попросить?

– Я хотел бы получить советское гражданство и поселиться в Москве.

– Ваша супруга разделяет ваше желание?

– Разумеется!

– Я полагаю, – сказал Крыленко, помолчав, – что это возможно. Но, конечно, я не могу решить этот вопрос один. Я должен доложить о вашей просьбе правительству. А надолго вы хотите поселиться в СССР.

– Навсегда, – твердо сказал Ласкер. – Конечно, если при моей жизни кончится весь этот кошмар на моей Родине, я с удовольствием туда вернусь. Но пока…

– Я вас понимаю, доктор, – сказал нарком, – я практически уверен, что этот вопрос будет решен положительно. А пока мы предоставим вам с супругой возможность находиться в нашей стране после турнира до полного оформления всех необходимых документов.

– Спасибо! Но нам надо еще съездить в Амстердам.

– Это ваше дело, доктор, но я бы предложил вам до Амстердама отдохнуть у нас месяц на Кавказе. Все расходы мы возьмем на себя.

– Отлично! Марта будет просто в восторге. Спасибо вам.

– Пока не за что! А чем бы вы хотели у нас заниматься, кроме шахмат?

– Математикой. Ну, и философией, если это, конечно, возможно.

– А почему нет?

– Но ведь в Советском Союзе философия немного отличается от той, которой занимался я.

– Думаю, что и это тоже не является большой проблемой, – улыбнулся Крыленко, – я поговорю с академиком Карпинским. А в следующем году мы планируем провести большой международный турнир. Пригласим Капабланку, Флора, Эйве….

– А Алехина вы собираетесь пригласить?

– Думаете, нужно? – Крыленко внимательно посмотрел на Ласкера.

– Без чемпиона мира турнир будет не таким интересным. И потом, ему сейчас приходится очень трудно.

– Не знаю, доктор, – уклончиво сказал нарком. – С Алехиным вопрос сложный. Как вы оцениваете его шансы в матче против Эйве?

– Алехин, безусловно, сильнее, как шахматист.

– А как человек? – спросил вдруг Крыленко и произнес длинный монолог о беспринципности Алехина, его скверном характере, моральной неустойчивости, слабости к алкоголю. Закончил нарком выводом о том, что все это не может не сказаться на силе игры чемпиона мира, и что он не удивится, если Алехин проиграет матч Максу Эйве. Так оно потом и случилось. Из монолога Крыленко Эммануил сделал вывод о том, что Алехина по-прежнему любят в СССР, раз так близко к сердцу принимают его проблемы и неурядицы. Впоследствии выяснилось, что ему все-таки прислали приглашение на московский турнир.

Ласкер объявил шах черному королю на тридцать шестой доске. Его чернокожий противник что-то забормотал своими толстыми губами и обхватил двумя руками голову, лихорадочно ища защиту от неожиданной атаки белых фигур. Впрочем, это бесполезно, его положение давно безнадежно. Еще пять-шесть ходов, и все будет кончено.

Вопрос о предоставлении Ласкеру советского гражданства нарком юстиции решил очень быстро. Они с Мартой провели чудесный месяц на Кавказе, потом съездили в Амстердам, а когда вернулись, их поселили в уютной квартире в Москве на Спасоглинищевском переулке и даже предоставили помощницу по хозяйству, молодую и очень приятную женщину по имени Юлия. У пожилой пары началась новая жизнь. Марта обставила квартиру по своему вкусу и быстро создала мужу уют, который они потеряли в Германии.

Чета Ласкеров в московской квартире

Ласкер занимался не только шахматами, но и математикой, получил должность в Математическом институте Академии наук, его работы высоко оценили советские ученые. Работал и в журналистике, в качестве корреспондента газеты «Советский спорт» освещал матч между Алехиным и Эйве в Голландии, как советский гражданин играл в турнирах за СССР. Приходилось ему встречаться за шахматной доской и с Алехиным. Смешно выглядела табличка «Ласкер (СССР) – Алехин (Франция)», но еще смешнее было прочитать «Ласкер (СССР) – Боголюбов (Германия)». Русский гроссмейстер Боголюбов жил в Германии уже давно, приход к власти нацистов нисколько не ухудшил его положения, а даже наоборот. Несмотря на славянское происхождение, он был капитаном сборной Германии. Гитлер, как ни странно, неплохо относится к русским. Как тут не вспомнить его привязанность к русской актрисе Чеховой, да и Алехина, когда он попал к нацистам в плен, они не тронули. В Москве у них поначалу все было хорошо, их квартира была местом паломничества для советских любителей шахмат, его узнавали на улице, ему приходилось раздавать автографы, как будто он кинозвезда. Такая популярность их с Мартой очень удивляла. Впечатление было, что все граждане СССР – шахматисты.

Эммануил Ласкер за шахматной доской