Николай Анфимов - В архив не вносить. Остросюжетная повесть

• Название: В архив не вносить. Остросюжетная повесть
• Автор: Николай Анфимов
• Жанр: Русское современное

Однажды в сибирской тайге, в заброшенном и догнивающем сталинском лагере, я случайно нашел табличку – памятку для часовых с надписью: «Воин! Будь бдителен – помни побег Павлова!» Позднее пожилые местные жители рассказали мне интересную легенду об отчаянном капитане Василии Павлове…

---

«И мой Алешка такой же беленький был бы?» подумалось вдруг. «Только годков чуток поменьше?»

С верхних нар смотрели на мальчишку жалостливыми глазами деревенские мужики, у многих остались дома такие же пацаны

– Уй, кто к нам пришел? Уй, какая она нежная. Таких милашек у нас пока не было. Растопырив длинные руки, надвигался на мальчика обнаженный до пояса громила…

Дед загородил мальчишку собой.

– Ты чё орешь, окаянный? Это же парень…

Урки от восторга завизжали…

Павлов спрыгнул на пол, быстро надел сапоги, и сказал громко:

– Не трожь мальца, тварь!

Блатные на мгновение замерли от таких слов, но ненадолго.

– Это кто же нашего Степу так обозвал? Степа, да это ж «дровосек» обнаглел до такой степени? Ну и наглец? Его надо срочно наказать…

А Степа уже ударил. Он ударил в глаза наглецу раздвинутыми пальцами правой руки, но перед самым лицом обнаглевшего «дровосека», его рука наткнулась на чужую ладонь, и дикая боль, с хрустом в пальцах, поставила Степу на колени. Жесткий кулак врезался в переносицу, хлынула кровь.

Потерявший разум Степа, со стоном волоча за собой искалеченную руку, пополз спасаться под нары, но не успел, кирзовый сапог проломил ребра, и свалил его на спину…

Ближайший урка резво встал в боксерскую стойку, но от встречного удара согнулся в поясе, сильные руки больно схватили его за уши, и, протащив полукруг, с разгона воткнули лицом в угол железного стола. На мгновение урка прилип к железу… и, получив в нагрузку страшный удар в голову, рухнул на пол…

Один из блатных успел показать заточку, за что и пострадал ни меньше других. Рука, в которой он сжимал заточку, попала, будто в железные тиски, захрустела живым хрустом, и чуть выше локтя, прорвав кожу, из нее вылезла обломанная бело-синяя кость. Заваливаясь на левый бок, урка завыл от боли, но для него это был еще не конец мучений, – безжалостная сила развернула бедолагу по кругу, и с размаху, ударила головой в каменную стену…

Остальные, пока еще целые урки, от страха присохли к полу. Они оцепенели от ужаса и даже не пытались спасаться бегством.

Павлов сшибал их с ног как щенят, не испытывая ни капли жалости. Вся злость, накопившаяся за последнее время, вкладывалась в его удары, а злости было очень много.

Жесткие кулаки крушили челюсти, а кирзовые сапоги проламывали ребра. Понимая, что схватку проиграть нельзя, Павлов никого не жалел, и бил до потери сознания.

Через пару минут все было кончено. На полу корчились шесть окровавленных и переломанных тел.

Уцелел только один – веселый урка. Какими то немыслимыми скачками – скамейка, стол, он влетел на верхние нары, оттуда его сразу же сшибли осмелевшие мужички, урка в воздухе сотворил невозможный в подобных условиях даже для цирковых акробатов, кульбит, на долю секунды коснулся ногами стола, и в немыслимом опять же прыжке, пулей улетел в самый дальний конец противоположных верхних нар…

Распахнулась дверь. В камеру ворвалась толпа надзирателей во главе с Федей-капитаном.

– Этого не брать!

Оттолкнул Павлова в сторону.

Надзиратели с матом и криками набросились на полуживых блатных. Они крутили им руки, и, пиная на ходу тяжелыми сапогами, вытаскивали из камеры, не обращая внимания на вопли и стоны.

Двое надзирателей заскочили на верхние нары и, перешагивая через лежащих людей, ловили веселого урку.

Поймали и сбросили вниз, целясь на железный стол. Глухо стукнулась о столешницу голова, безжизненное тело скатилось на пол…

Вытащив из камеры последнего из пострадавших, надзиратели захлопнули дверь.

В камере воцарилась полная тишина.

Лишь мужичок «расхититель» предлагавший Павлову отведать сала, задумчиво сказал

– Интересно? В каком это колхозе, Васька, тебя так научили драться? Шестерых жлобов укандохал за пару минут, и хоть бы хны? А с виду обычный мужик, только что по годам молодой. Д…а …а, напоролись кролики на волка?

– Война научила. Захочешь выжить – научишься! Колхоз тут не причем…

– А вот до нас дошел слух, что ты вовсе и не колхозник? Офицер ты вчерашний, в чине капитана. Чё, правда, Васек?

– Правда, мужики. Недавно в запас вышел, в Венгрии послевоенный год служил. Даже до дома не доехал, на вокзале и взяли по ложному обвинению. Парюсь вот сейчас вместе с вами…

Из-за двери доносились мощные удары, кто – то громко стонал и плакал. Разговорчивый мужичок сделал выводы вслух

– Вертухаи6 включили уркам вторую серию интересного фильма. Жаль что мы только одну посмотрели…

Павлов дослушивать не стал, сказал громко

– Мужики! Скидайте под нары барахло блатных, а на их места положите деда с мальцом, ну и тех кто постарше на низ переселите. В общем, сами смотрите, как лучше сделать? Музыканту передачу верните, шпана не успела ее раскурочить.

Сдернул со своего места мешок, достал из него немного конфет и пачку чая.

– Отец, проходите к столу. Сейчас ребята вам кипяточку сообразят, чайку попьете с дороги. Вот конфеты и чай, возьмите отец, не стесняйтесь. Боятся больше некого, мирный народ в камере остался.

– Спасибо тебе парень, – хороший ты человек. Не за себя я испугался – за внучка своего. Супостаты что-то плохое задумали супротив него.

– Скажи отец, а как звать мальца?

– Алешкой кличут… Павлов вздрогнул …сиротинушка он. Один я у него остался, а мне уж скоро на тот свет. Вся душа изболелась за внучка, как он в тюрьме без меня выживет?

– Свет не без добрых людей, и в лагерях они есть. Сам ты еще жив – здоров, так что не горюй раньше времени. Ну и я, пока вместе будем, присмотрю за вами обоими. Ты куришь отец? Могу папироской или махрой угостить.

– Бог миловал, никогда не курил. Покажите добрые люди, где можно прилечь? Устали мы оба…

Блатных в камеру больше ни вернули. Приходил за их вещами заключенный из хозяйственной обслуги, по тюремному – баландёр, сгреб в охапку пыльное барахло, да и унес неизвестно куда.

А в камере воцарился рай. Мужички и интеллигент целыми днями гуляли на просторном месте у дверей, мирно беседуя о том – о сем, на тряпках кипятили в углу воду на чай, играли за столом в смастеренные из хлебного мякиша шашки и шахматы. Ночью все дружно спали в полной тишине.

А Павлов все также лежал на своем месте и ждал. Проходили недели одна за другой, следователь не вызывал, а за тюремными решетками уже давно хозяйничала зима…

Глава пятая

Слух о том, что какой-то арестованный офицер-фронтовик, в одиночку побил и изувечил целую шайку блатных, быстро прошелся по «Крестам», просочился во все карцера и лазареты, и, обрастая все новыми и новыми подробностями, с этапами ушел в другие тюрьмы и лагеря.

И Павлову пришел привет. Привет был устный

Федя-капитан вызвал его к себе поздно вечером. Вместе со стаканом водки выдал новость

– Слушай, Васек! Тебе передает привет Гриша Одесский! Гриша очень серьезный человек, Гриша – вор в законе! За всю свою тюремную карьеру, такой персонаж, я вижу в первый раз. Это генерал, Васек, нет, даже маршал! Да и не только в лагерной системе, но и на воле он тоже имеет вес и любого достанет. Гриша сказал, что уважает тебя за твой поступок, что будет всячески тебя поддерживать, и с сегодняшнего дня ни один волос не упадет с твоей головы. Ты хоть соображаешь, что означает привет от Гриши? Нет??? Ну, ты даешь? Такой «привет» в тюрьме стоит дороже любых денег. Теперь ни один, даже самый отпетый уголовник, не посмеет и показать тебе нож, а не то что зарезать спящего ночью. Верится с трудом? Да это в твоей хате народ остался спокойный и безобидный, ты просто еще не знаешь, какие ухорезы парятся в нашей «бане» под названием «Кресты»… и Федя-капитан принялся объяснять несведущему Павлову азы тюремной жизни …если правильный вор, а Гриша правильный и авторитетный, приходит в тюрьму или на зону, там сразу исчезает беспредел и прочий хаос. Любой работяга или доходяга может придти к нему за советом или за помощью, и он ее получит. Вор правильный никогда не даст в обиду мужика – работягу. Но, к сожалению, есть еще ссученные, это бывшие воры или серьезные блатные, они нарушили законы тюрьмы и потому их так называют. Где правят ссученные – там беспредел! В настоящее время между правильными и ссученными идет вражда, иногда бывает массовая резня, но правильные воры почти всегда побеждают, их больше, да и мужик с ними. Ты старайся в такие конфликты ни влезать, это не твое, ты из другого теста. Гришин «привет» пойдет по этапам впереди тебя и даже ссученные к тебе не сунутся, знают суки, что за нарушение Гришиного слова их будут искать по всем лагерям и тюрьмам серьезные ребята…

– У меня такое впечатление, Федор, что это ты сидишь в тюрьме, а не я? Все то ты знаешь?

– Так я и правда тут живу и сижу, только с другой стороны двери? У меня выходных не бывает, по всем корпусам дежурю. На волю за водкой сбегаю, и опять в тюрьму. Спасибо жене, поесть приносит и зарплату забирает…