Петр Котельников - Детектив без детектива. Автобиографический роман

• Название: Детектив без детектива. Автобиографический роман
• Автор: Петр Котельников
• Жанр: Историческая проза

Великая страна, выдержавшая испытания самой разрушительной войной, победив в ней, катилась к закату. Ещё не были явными признаки распада, но стали заметными ничем не прикрытые бесконечные уголовные преступления, в основе которых лежало полное игнорирование элементарных прав, в том числе и на физиологическое выживание. Об этом глазами того, кто стал невольным участником происходящего…

---

Изучавшим марксистко-ленинскую философию и не истребованных самим партийным аппаратом следовало подумать о том, куда пристроиться, чтобы к куску хлеба и кусочек масла прилип. Стать подобием рыбы-прилипалы там, где властвуют физика, химия и математика, Исай Израильевич не мог, слишком легко математические науки определяют невежество. Вот и решил начинающий философ полем деятельности своей избрать биологию, где немало невежественных нашло прибежище.

Несколько лет он пытался пристроиться к какому-нибудь крупному ученому с тем, чтобы находясь с ним рядом облекать чужие научные мысли в одежды марксистской философии… в качестве философа теоретически осмыслять чужие научные идеи. Несмотря на природную изворотливость «философу» никак не удавалось прилепиться к достаточно крупному «шефу». Отверг его и Николай Иванович Вавилов, когда он пытался соблазнить того своими лестными предложениями. А вот для Лысенко такая фигура, как Презент, была истинной находкой. Одесский агроном слишком быстро поднимался по общественной лестнице. Следовало подумать, как на достигнутых высотах закрепиться? Надо было показать себя «ученым», а знаний для этого явно не хватало. Элементарные знания биологии были за семью замками для него. Нужны были какие-то общие идеи, теоретические взгляды. Надо было явить себя ученым. Лысенко завял бы на своих делянках, копаясь в земле, как увяли и ушли в безвестность многочисленные «новаторы» того периода времени.

Петля за петлей – возникает узор,
Сплетает паук паутину.
В науке паук на созданье не скор,
Он долго рисует картину.

И ждет: попадет в паутину простак,
(Использовать нужно идею),
Фальшивка научная – это пустяк,
Ведь жертва ее не имеет.

Пока разберется, а время ушло,
Вернуться назад невозможно.
И солнце удачи за горы зашло,
А то, что усвоил – все ложно.

Встреча с Презентом была для Трофима Денисовича истинным подарком судьбы. На одном огульном отрицании генетики и неподкрепленном наукой практицизме долго на поверхности не продержишься. Надо было поддержать марксистско-ленинскими идеями, придать вид собственной позитивной программы Презент стал для Лысенко «серым кардиналом»

Дилетант в науке, не биолог
И философ тоже невелик,
Ищет, где такой найдется олух,
Чтобы был известен, но безлик.

Чтобы должность была у невежды
К ней еще достаточный разгон.
Вот тогда и сбудутся надежды —
Станет академиком и он!

Возможно так же думал и Берия об академике Презенте, когда рассматривал побудительные причины, заставившие того использовать общие фразы, без единого намека на конкретные дела. Время атаки Презент рассчитал точно: Лысенко находился в пике карьеры, а Вавилов – на спаде. Берия прекрасно знал характер Сталина, жестокий и непредсказуемый. Но еще одно твердо знал Лаврентий Павлович, что редко кто из опалы вновь фавора добивался Тут предстоит поработать, чтобы не ошибиться… И опору найти, ну, скажем в лице Вячеслава Михайловича Молотова, курирующего науку. Пусть он санкционирует арест Вавилова.

Вспомнил Берия выступление Лысенко на Втором съезде колхозников-ударников. Стоя за трибуной тот говорил:

– Вредители-кулаки встречаются не только в вашей колхозной жизни. Вы их по колхозам знаете хорошо. Но не менее они опасны, не менее они закляты и для науки. Немало пришлось кровушки попортить во всяческих спорах с некоторыми так называемыми учеными по поводу яровизации, в борьбе за ее создание, немало ударов пришлось выдержать в практике. Товарищи! Разве не было и нет классовой борьбы на фронте яровизации?

…В колхозах были кулаки и подкулачники, которые не раз нашептывали крестьянам: «Не мочи зерно. Ведь так семена погибнут». Было такое дело, были такие нашептывания, такие кулацкие вредительские россказни, когда вместо того, чтобы помогать колхозникам, делали вредительское дело и в ученом мире, а классовый враг – всегда враг, ученый он или нет…»

Речь Трофима Денисовича внезапно прервал Сталин, воскликнув: «Браво, товарищ Лысенко, браво!» И зааплодировал… Вслед за ним бурными аплодисментами взорвался весь зал Кремлевского Дворца. С этого выступления началась новая эра в жизни Лысенко. Через три месяца он стал академиком, а еще через три года президентом Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина.

Лысенко становится любимцем Сталина. Иосифу Виссарионовичу Сталину нравятся люди широкого размаха действий Чего только стоит один заказ Лысенко на восемьсот тысяч пинцетов для колхозников, занятых внутрисортовым скрещиванием! Масштаб-то каков! Сын крестьянина, человек из народа. И говорит по делу, придерживаясь его, сталинской ориентации…

И вырывает цепкая память Лаврентия Павловича эпизоды встречи Сталина с Вавиловым. Они были не личными, а происходили на глазах общественности, где каждое слово вождя особенно ценно, оно конкретно свидетельствует об отношении его к той или иной личности. На одном из совещаний, где Сталин приветливо беседовал с Лысенко и ободрил академика Цицина словами: «Экспериментируйте, мы Вас поддержим», он демонстративно вышел, когда начал выступать Вавилов.

Еще более откровенно продемонстрировал Сталин свое нерасположение к ученому в специальной встрече с руководителями Академии сельскохозяйственных наук, когда обращаясь к Вавилову, сказал:

«…зарубежные поисковые экспедиции ботаников никому не нужны. Многие ученые-ботаники не думают об урожае, а занимаются у себя в лабораториях и институтах ерундой…».

И, сверля недобро глазами Николая Ивановича, предложил: «Идите на выучку к стахановцам полей!»

…В июле 1940 года Молотов получил от Берии письмо, специально посвященное Вавилову и положению в биологической науке. Комиссар государственной безопасности первого ранга сообщал, что, по имеющимся сведениям, после назначения академика Лысенко Т. Д. президентом Академии сельскохозяйственных наук Вавилов Н. И. и возглавляемая им буржуазная школа так называемых «формальных генетиков» организует систематическую кампанию, которая призвана дискредитировать академика Лысенко как ученого. Берия не скрывал цели своего демарша: он ждал от Молотова, ведающего в ЦК наукой, согласия на арест Вавилова. В письме Берии ничего не говорится о троцкистских взглядах Вавилова, о Вавилове-вредителе, пособнике Бухарина и Милюкова. В деловой переписке двух государственных мужей такая мишура была излишней. И Берия и Молотов знали, что уничтожить академика Вавилова надо потому, что он не приемлет «открытий» Лысенко и тем раздражает товарища Сталина. Такова была голая правда. Облечь же ее в подобающие формы, сфабриковать обвинения против Вавилова – вредителя и шпиона – это уже детали, методика, которой впоследствии займется аппарат НКВД – НКГБ

Берия, получив от Молотова санкцию на арест, приказал вызвать к нему старшего лейтенанта Хватова. Судьба Вавилова Николая Ивановича была решена!

Арест произошел тогда, когда Вавилов думал о том, что пора неудач и опалы прошла. Он это связывал с тем, что в 1940 году ему было поручено Наркомземом возглавить научную комплексную экспедицию по западным областям Белоруссии и Украины, присоединённым к СССР в 1939 году. Ученый ошибался: 6 августа, находясь в Черновцах, он был арестован.

Не знал Вавилов того, что фабрикация дела против него была начата органами НКВД РСФСР (ОГПУ) ещё с 1931 года В дело поступали донесения платных агентов НКВД. Дело пополнялось за счёт доносов платных агентов НКВД (ботаника А. К. Коля, академика И. В. Якушкина и доктора биологических наук Г. Н. Шлыкова) а также доносов других научных работников, привлечены органами спецслужб к сотрудничеству,

Не знали многие о том, что пользуясь своим высоким административным положением Т. Д. Лысенко начал расправу со своими идейными врагами.

Пользуясь поддержкой властей, Лысенко и его окружение систематически преследовали учёных-генетиков. Многие из них лишились работы и были арестованы. Самого Вавилова до поры до времени защищал от преследований его международный авторитет крупного учёного.

В постановлении на арест Вавилова было сказано, что, «продвигая заведомо враждебные теории, Вавилов ведёт борьбу против теорий и работ Лысенко, Цицина и Мичурина, имеющих решающее значение для сельского хозяйства СССР».

Начались бесконечные допросы, их было более четырехсот, во время допросов он подвергался пыткам, Вавилова доводили до состояния невменяемости, когда от бессонных ночей, от постоянных унижений и угроз любой человек терял не то что самоконтроль, а был согласен признаться в чём угодно, лишь бы выйти живым из кабинета следователя.

Старшему лейтенанту любыми средствами надо было доказать, что Н. И. Вавилов не выдающийся ученый, не гордость советской науки, не организатор отечественной агрономии, а заклятый враг Советской власти и, как таковой, должен быть уничтожен.