Сергей Ковалев - На грани

• Название: На грани
• Автор: Сергей Ковалев
• Жанр: Спорт
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-92252-9

Сергей Ковалев – чемпион мира в полутяжелом весе (до 79,4 кг) по трем из четырех основных версий, существующих в профессиональном боксе – WBA, IBF и WBO. Самый титулованный профессионал в мире на данный момент. Не стал чемпионом по четвертой версии, WBC, исключительно потому, что обладатель этого пояса канадец Адонис Стивенсон бегает от него как черт от ладана.

В этой книге Сергей с невероятной искренностью и откровенностью рассказывает о том, как прошел с боями весь путь от челябинской улицы конца 1990-х и начала 2000-х, где погибнуть было иногда легче, чем выжить, до главных спортивных арен Америки. Сергей не сломался, когда из раза в раз становился жертвой несправедливого судейства на любительском ринге.

Сергей Ковалев стал «Рокки наоборот». За героя Сталлоне в голливудской версии СССР, увидев его несгибаемое мужество, начали болеть «советские» зрители. Но это в кино. А здесь в реальности Ковалев, не изменивший себе ни в чем и оставшийся русским до мозга костей, добился того, что многие американские болельщики и даже свергнутый им с трона великий боксер Бернард Хопкинс болеют за него как за своего.

Комментарии к книге написал авторитетный спортивный обозреватель Александр Беленький.

---

Но не одними драками и выяснением отношений в школе мы жили. Другим важным моментом был хоккей. А как могло быть иначе, если рядом была хоккейная школа «Трактора»? С восьми лет я занимался в дворовой хоккейной команде. По вечерам мы ходили на игровые площадки этой школы. Их там было две: одна стандартная большая, а вторая – мини, для малышей. Вход был свободный. Через полтора года я попал в группу к тренеру Перегудову Виктору Михайловичу уже в саму школу. Дальше я параллельно ходил два-три раза в неделю к Перегудову и еще пару раз в дворовую команду.

Дворовая-то она была дворовая, но там все было нормально устроено. Была своя раздевалка. И вот как-то раз раздевалку вскрыли и дернули оттуда все, что могли унести. У меня ушел шлем, нагрудник, наколенники. Коньки с крагами висели отдельно, они были на месте, а остальное все унесли. Некоторое время я еще ходил в школу «Трактор», надеясь, что какую-нибудь форму там раздобуду. Тогда мы менялись всякими вещами, получая именно то, что нам было нужно, одному – одно, другому – другое. О том, чтобы купить новую форму, и речи не было, она была дорогая.

В общем, вечерами я продолжал ходить просто на коньках кататься. Там же катался один парень, нерусский, он еще все время выходил на лед в щитках, налокотниках и наколенниках поверх спортивного костюма. Тогда было модно, если у тебя были все эти штуки, выставлять их напоказ. Ну, а мне было обидно, что у него это все есть, а у меня нету, и я его все время подстегивал, говорил: «Чего ты тут разоделся и понтуешься своей формой?»

Скоро я перестал играть в хоккей и потом ходил месяца три-четыре на борьбу в «стекляшку», Дворец спорта, где еще была секция баскетбола, но со временем тоже забыл туда дорогу.

После борьбы ходил в кружок картинга и авиамодельный в ДЮТ ЧТЗ (Дом юного техника), где занял второе место на соревнованиях по сделанным вручную точным бумажным копиям самолетов, после чего расстроился, что не выиграл, и забросил это дело. Потом снова записался в секцию вольной борьбы в спортклуб ЧТЗ, где уже позже начал заниматься боксом.

В то время у нас большой популярностью пользовался фильм «Не отступать и не сдаваться» с Ван Даммом, который, наверное, тоже сыграл свою роль в том, что я в конце концов оказался в боксерском зале. Я этот фильм четыре или пять раз смотрел. Это мне лет девять было или чуть больше.

Не знаю почему, но бокс казался мне чем-то совершенно недосягаемым.

Денег на билеты у нас не было. Мы находили на улице использованные билеты в хорошем состоянии, ровненькие, чистенькие, немятые, но с оторванным контролем, и шли в кинотеатр. Давали их бабушке при входе, а она говорила: «Билеты же использованные!» Тогда мы играли роль маленьких обманутых школьников, которым продали такие билеты нехорошие старшеклассники. В общем, любые варианты использовали, чтобы только снова посмотреть этот фильм. В другой раз били на жалость: «Мама дала денег, а мы потеряли!» При этом у кого-то в руках могло быть мороженое. Но нас обычно пускали.

В школе я сидел за последней партой с моим приятелем Русланом Багаутдиновым. Сидели как-то на уроке, болтали, учиться ведь неохота было, и тут он мне говорит: «А я на бокс записался». Я так удивился, не знал, что это можно было сделать. Не знаю почему, но бокс казался мне чем-то совершенно недосягаемым, а тут Руслан еще добавил, что тренер им сказал: «Приходите сами и друзей приводите».

Оказалось, можно и на бокс записаться. И для него никакой особой формы не надо. Ну, шорты, кеды. Я и пошел записываться в зал бокса спортивного клуба ЧТЗ. В первый раз пришел вместе с мамой. Тренер сказал ей, что надо принести медицинскую справку и пять рублей за месяц занятий в секции бокса. Получил я справку и на первую тренировку пришел уже один. Сказал маме, что сам доберусь.

Стеснялся, что мама будет смотреть мою тренировку.

До зала была всего одна остановка от дома. Пешком дойти рядом.

Вход в этот зал был по наружной железной лестнице на второй этаж-балкон. И вот мы сидим там на лавочке и оттуда сверху смотрим, что в зале происходит. Перед нами заканчивала тренировку группа, которую вел заслуженный тренер РСФСР Беляев Альберт Николаевич, а его помощником был Новиков Сергей Владимирович, который потом и стал моим основным тренером.

А народ постепенно подтягивался. И тут вдруг заходит парень в пуховике и с сумкой. Это был тот самый пацан, с которым я на ледовой площадке кусался при каждой встрече. Что это значит?

Он вошел и поздоровался с Альбертом Николаевичем. А тот ему кричит в ответ, как родному: «Здравствуй, Звиади. Здравствуй, дорогой, ты куда пропал?» И тут я понял, что они давно знакомы, и думаю: ничего себе сюрприз. А почему он его по кличке зовет? Я тогда думал, что это кличка, а не имя, и все понять не мог: почему Звиади?

Звиади пошел в раздевалку, переоделся, вернулся и тут увидел меня. Подошел ко мне и говорит: «Здорово! Так это ты там, на катке, на меня понтовался?» Я, конечно, с пониманием того, что он боксер и в этом зале уже не в первый раз, судя по их приветствиям с тренером, осторожно ему отвечаю: «Ты сам понтовался, что катался со щитками напоказ». И тут он говорит: «Да ладно, не принимай близко к сердцу. Все нормально. Я никакого зла на тебя не держу. Давай потренируемся, потом пообщаемся».

После тренировки он ко мне подошел и сказал: «Выходи завтра, пойдем с нами, погуляем-полазим». «Лазить» на нашем языке означало что-то вроде гулять и общаться вместе в одной компании. В общем, таким образом я стал членом одной из самых уважаемых на районе банд. Он так и сказал: «Если хочешь, будешь теперь с нами».

Мой лучший друг

Когда я познакомился со Звиади, он подтянул меня к себе, и я стал реже общаться с Джоном. Из-за бокса у меня стало куда меньше свободного времени, но, честно говоря, я все же иногда находил его, чтобы заниматься не совсем правильными делами. Однако время взяло свое, и бокс постепенно стал занимать все большее место в моей жизни, или скорее это я сам все больше входил в боксерскую жизнь, и Звиади сыграл в этом большую роль.

Звиади родился в Грузии, и в возрасте шести лет он с родителями и младшим братом Онисом переехал жить в Челябинск. Его мама отлично готовила и работала в ресторанах нашего города, так что мы часто после тренировки направлялись к нему домой на вкусный ужин. Папа у Звиади работал в собственном обувном цехе, который едва приносил им средства на самую скромную жизнь.

Я стал проводить все больше времени в компании Звиади, потому что его жизненные принципы были мне больше по душе, чем принципы Джона. Вместе со Звиади мы шли на тренировку и вместе шли с нее, мечтая и рассуждая каждый о своем будущем. Его семья жила так же бедно, как и моя, поэтому наши мечты и цели были похожи, и они сходились в одном: что однажды благодаря боксу мы поднимемся с колен бедности и сможем обеспечить наше будущее и помочь нашим семьям. С таким настроем мы все реже и реже стали прогуливать тренировки и все больше и больше внимания стали уделять боксу.

Наша компашка, все те пацаны, с кем мы плотно и ежедневно общались в подростковом возрасте, звалась «зоновские». Такое название она получила из-за прозвища Звиади. Его все называли «Зона», потому что он первым из нас отважился побриться наголо, заразив позже всех остальных. Звиади и правда выглядел так, как будто только что с зоны вернулся. Я же не имел каких-то прозвищ или кличек всю свою жизнь, за исключением одной. После того как мы все посмотрели фильм «Однажды в Америке», пацаны стали называть меня «Лапша», объясняя это тем, что по характеру я похож на героя этого фильма с такой кличкой. Но долго это погоняло за мной не продержалось, так как чаще всего меня называли «Коваль». Так я и остался Ковалем своего счастья и своего жизненного пути.

Наши мечты со Звиади и цели были похожи, и они сходились в одном: что однажды благодаря боксу мы поднимемся с колен бедности и сможем обеспечить наше будущее и помочь нашим семьям.

Ребят из другой банды, которые были с улицы Первой Пятилетки, называли душманами. Мы часто встречались, скидывались, я уж не помню, какие тогда деньги были, ну, в общем, по мелочи и играли на них в футбол. Та команда, которая выигрывала, забирала кассу. Потом покупали пиво и сидели во дворе, попивая его. Но я в пивных запоях редко участвовал.

Обычно мы со Звиади встречались где-то на улице и вместе шли на тренировку. Жили в пяти минутах друг от друга. Я чуть ближе к залу, он чуть дальше. Звиади жил напротив Монтажного колледжа, техникума, проще говоря. Там учились пацаны, с которыми мы тоже вместе лазили, и там процветали разные наркоманские движения. Такие времена тогда были.

Но многие ребята и из колледжа, и из тех, с кем мы в футбол играли, сумели взяться за голову и слезть с этой дряни. Кому-то, может быть, даже этот наш дворовый футбол помог. Ну, а у меня помимо футбола, в который я умел и любил играть, был, конечно, бокс.