Татьяна Иванова - Сестры Кавалеровы

• Название: Сестры Кавалеровы
• Автор: Татьяна Иванова
• Жанр: Русское современное

Надежда, Евгения и Вика родом из Советского Союза и из ХХ века. Их отец мечтал видеть своих детей гениальными людьми и не жалел усилий, чтобы дочери соответствовали тому идеалу, который он нарисовал в своем воображении. Но у сестер свои взгляды на собственную жизнь.

---

– Дай сигарету.

– Ты же не куришь!

– Дай.

Она затянулась, закашлялась, бросила сигарету в раковину.

– Викуша, они же их убивали… Просто так… Я сама видела…

– Ладно, ладно. Всё уже прошло. Всё хорошо. Ты дома…

– Да не в этом дело! Ты понимаешь… Всё так начиналось хорошо. Погода замечательная. Водит Саша виртуозно. Доехали быстро, устроились у прекрасных людей… К вечеру решили на горку залезть, закат посмотреть…

Сестру помаленьку отпускало. И голос уже другой, без этой безнадёги. Мы с ней выпили ещё по рюмочке, и начала она рассказывать.

– …Примерно с час мы лезли в гору – всё выше и выше, сначала по тропинке среди садов и рощ каких-то красивых деревьев, я из всех только дуб и узнала. Потом был луг с травой по грудь, потом скалы, но несложные – даже руками помогать себе не приходилось. Пришли на маленькую полянку, окружённую скалами, вид оттуда был великолепный. И городок виден. Сначала просто так смотрели, потом Саша бинокль достал, стали улицы разглядывать. Здорово, нашла даже дом, где мы остановились. Александр утверждал, что и машину свою во дворе видит. Потом он вытащил примус, маленький такой, как банка тушёнки, сварил кофе, и мы этот кофе стали с ним попивать под ликёрчик. Хорошо было, тепло, уютно… И тут на шоссе, что к городу идёт, какие-то вспышки засверкали. А потом и в городке начало мелькать. А ещё через минуту – бабах, бабах! Раскаты такие. Я сначала ничего не поняла, а потом смотрю – Седов наше барахло быстро-быстро в рюкзак суёт. Дождались, говорит, от этих чурок. Я спрашиваю: «Чего дождались?» А он как заорёт: «Ничего не понимаешь? Война! Собирайся, уходим! Чтоб они сдохли все со своими проблемами…»

Как мы на этой тропинке шеи не переломали – до сих пор удивляюсь. Бегом до дома добежали, навстречу люди, кто в чём, с какими-то сумками, узлами, дети орут, бабы воют – ад кромешный. Какие-то мужики с автоматами, с белыми повязками на руках по улице бегут. Броневик промчался, из пулемета – тррр, и женщина упала… Вот тут мне страшно стало.

Забегаем в дом – всё настежь. Хозяин со старшим сыном – с автоматами, какие-то узлы собирают, в подвал бегом носят. В нашей комнате на косяке записка: С а ш а у х а д и т е г о р ы н а с е в и р г а р а н и ц р а с и я… Спрашиваем, что случилось – они только отмахиваются: э т и… Они их даже не называют, вот какая дружба народов… Похватали мы документы, да Седов ещё на кухню забежал и что-то из продуктов прихватил. Завёл он машину, и погнали мы. Задело меня малость, что он никого не подобрал, но это уж я потом подумала. А тогда просто страшно было. Ничего не соображала. Радовалась только – хорошо, что машина есть, часа два, и граница.

На выезде из города напоролись мы на «этих»… Два броневика, солдаты. Показывают, чтоб остановились. Седов только матюгнулся и – газу. Почти проскочили, дальше поворот был, но тут они по нам из пулемёта стрелять стали. Колёса в клочья, машина с откоса так и ухнула, до низу докатилась, только мы выскочили – как бабахнет! Пламя, дым. Я ещё, помню, подумала – как в кино. Солдаты наверху, на дороге галдят, вниз постреляли, но лезть не стали. Там какие-то трубы железные лежали, мы с ним в трубу заползли и сидели, тряслись. Потом потихоньку вылезли и вдоль дороги пошли. Смотрю, а у него чемодан. Когда успел? Идти неудобно, но он его всё равно тащит.

Нагнали на дороге старуху с мальчуганом лет шести. Бабка из местных, на вид лет сто, тащит какой-то узел. Пошли вместе. Бабка по-русски неплохо говорит, всё вспоминала, как в сорок втором году от немцев по горам уходили. Потом – как от грузин в девяностом. Потом – как в двадцатом ещё от каких-то абреков. Насыщенная, в общем, жизнь. Мальчишка – её правнук. Идёт молча, на спине пальтишко в скаточке, а на поясе кинжал, самый настоящий.

Сначала шли по дороге, но потом нас чуть не пристрелили с броневика. Нагнали и давай из автоматов палить. Пьяные, орут что-то… Еле спрятались в камнях. Потом бабуля нас по каким-то тропкам повела, шли, пока хоть что-то видно было. Ночевали на куче веток, которые мальчик с Александром нарезали. Кстати, Мишкины заначки в рюкзаке очень пригодились. Нож отличный, спички эти, которые даже мокрыми горят. Укрылись всем, что нашлось, до утра продрожали, поели, что было, да и дальше пошли.

Второй день был – кошмар в натуре. Помню какими-то клочками. Седов прётся со своим чемоданом, отстаёт, ноет, что ноги стёрты. В общем, потерял лицо. На привале прицепился ко мне – будто я виновата, что мы сюда поехали, а не на Валдай, скажем. Слово за слово, в крик, слюнями брызжет, рожа как помидор… Я тоже в истерике… И тут этот малыш встаёт между нами, вытаскивает свой мясорез и серьёзно так говорит: «Нэ смэй абижать ету женчину!!!»

В общем, исчерпали инцидент. А ещё через час вышли на другую дорогу, и не успели и километра пройти, как навстречу колонна бронетранспортеров. И флажки на броне наши, российские. УАЗик возле нас тормознул, офицеры вылезли – что, как, откуда, потом по радио с кем-то связались, и через пару часов нас попутный армейский грузовик подобрал и довёз до границы. Бабка с правнуком подались к какой-то родне, нас ещё немного подвезли солдаты, а потом на рейсовом автобусе до Ставрополя. Ну, а в Ставрополе я его на автовокзале с удовольствием потеряла.

– …М-да, – только и нашла я что сказать. – Ничего себе, отдохнула… Ну, теперь всё позади. Сейчас поспать – и к утру будешь в порядке…

– Да не могу я спать… Глаза закрою – то горы эти вижу, то женщину убитую, то Седова с его дурацким чемоданом…

И тут меня как будто шилом в задницу. Седов… Папочкина находка… Весь в талантах с ног до головы… Спрашиваю эдак небрежно:

– Седов – это его так звать? А как он выглядит-то?

– Ну, как… Ничего из себя мужик. В кудрях весь, а спереди так, пореже…

– Плешь, что ли? – уточняю я.

– Плешь не плешь, а вроде залысины.

Узнаю сестрицу. Боится обидеть даже явного гада. Знаю я этого Седова. Ещё бы не знать. Опять он здесь… Но Надьку лишний раз огорчать не будем.

– Ты всё-таки давай в люлечку. Тебе сейчас сон нужнее воздуха, – уверяю я её и в конце концов добиваюсь своего. Надежда покорно лезет под одеяло и через некоторое время засыпает. Спит она страшно. То и дело стонет, скрипит зубами. Что-то говорит – не разобрать. Тогда я тихонько глажу её по руке, и она успокаивается.

Говорят, страшные сны о пережитом полезны. Они стирают плохие воспоминания, и человек быстрее возвращается к нормальной жизни, которая все-таки прекрасна несмотря ни на что. Кстати, о жизни. Что в этом доме есть пожрать? Что Надька будет есть, когда проснётся? Так. В холодильнике кефир, виноград и помидоры. В хлебнице ни кусочка нормального хлеба, только пакет с какими-то сухариками. Набор для здорового образа жизни, бл-лин… Где собственно еда? Ах да, в морозилке. Готовые пельмени «Боярские» (да боярин производителя этих пельменей собаками бы затравил). И гречка «Быстров» – чтобы не напрягаться, значит. Не тратить драгоценное время творческого экстаза на удовлетворение дремучих инстинктов. Кота вон сухим кормом кормили, изверги.

В прихожей заблямкал звонок. Пока я шла из кухни, он ещё два раза поблямкал. Терпения нет у папочки?

Ну да, это он. Принёс из магазина овощи и мясо – теперь можно готовить. Пока я иду с пакетами в кухню, он тащится сзади и бухтит. Не прислушиваюсь, потому что эту пластинку знаю наизусть. Все кругом – дураки, некоторые даже сволочи, никто ничего не умеет и уметь не желает… Впрочем, сейчас обвинения сформулированы точнее. Дочь приехала, а о питании думать приходится самому, в квартире грязь и беспорядок, в коридоре на полочке для обуви стоит какой-то сидор… В общем, конкретный наезд.

Я честно попробовала спустить скандал на тормозах:

– Видишь ли, папа, Надя спит. Ей сейчас плохо.

– Но это никак не отменяет обязанностей по отношению к семье!

Вот это да… И это нормальный человек? Беспредел какой-то. Ну, я вам не Надька. Я такого выносить не собираюсь.

В общем, приняла я устойчивую позу и высказалась:

– Да, папа, не повезло тебе с дочерями! («С дочерьми», машинально поправил папа). – Только и можем, что обеды варить, стирать да убираться. Бездари, в общем. Никакого полёта мысли. Напрасно ты нас в детстве не списал в детдом как свою творческую неудачу. Закончили бы ПТУ и работали на какой-нибудь фабрике «Красная синька». Только кто бы вас, гигантов мысли, кормил-обшивал-обстирывал? Седов твой, гениальный и нестандартный? Так ведь он если чего и может, то только дальше всех плюнуть или громче всех пёрнуть! Как это ты догадался Надьку с ним отпустить? Зачем ты его опять в дом приволок? Ты что, тогда ещё не понял, что это за тип? Откуда вообще этот урод взялся на наши головы? Хлорофосом таких надо!!! Орёл, бл-лин! Где ни пролетит, везде нагадит!