Рони Ротэр - Мошки в янтаре. У каждого своя правда. Уросс. Порванное ожерелье

• Название: Мошки в янтаре. У каждого своя правда. Уросс. Порванное ожерелье
• Автор: Рони Ротэр
• Жанр: Русское фэнтези

Она в одночасье лишилась и своего имени, и своего тела, и своего мира. Теперь её имя – Вайра. В том мире, куда забросила её судьба, ей придется привыкнуть к запаху своей и чужой крови. Ей доведется узнать, что милосердие бывает некстати. А неблаговидные поступки совершаются не только дурными людьми. Что никакое богатство не успокоит совесть хорошего человека, совершившего дурное дело. А месть как оправдание не искупает ничьей смерти. В ваших руках – вторая книга из трех.

---

– Вайра!

К ней подошла Анарниэлль, и, потянув за рукав, поманила за собой.

– Идем-ка.

– Куда?

– Умываться.

Они отошли от места стоянки настолько, чтобы их не было видно из-за травы. Эльфийка сбросила одежду, и опустилась на мокрую от росы траву. Вера, поняв идею, с восторгом её поддержала. Они со смехом катались по орошенной утренней влагой траве, и их тела, омытые от пота и грязи прозрачной холодной росой, словно наливались свежей силой, новой энергией для длинного дня. Вернувшись на стоянку, Вера украдкой взглянула на эльфа. Его черные волосы были влажными.

– Куда мы направимся? – задал мучающий всех вопрос Ори, когда все уже были в седлах.

– В Уросс, – откликнулся Сарлис. – Это город на берегу Южного моря.

– Сколько до него идти?

– Думаю, дней через двадцать будем на месте.

– Двадцать дней? – Вера аж подпрыгнула в седле.

– Есть другие предложения? – Сарлис взглянул на её расстроенное лицо.

– Да. Почему нам не пойти отсюда прямо в Норхет?

– По нескольким причинам, – тронув коня, эльф странно терпеливым тоном принялся их перечислять. – Во-первых, до самого Норхета отсюда около трех месяцев пути. Во-вторых, если мы пойдем на запад, то идти нам придется по землям Унии. Я больше, чем уверен, что после того, как Эркель сообщит о том, что произошло, Гилэстэлу, нас будут искать. В Уроссе этот риск намного ниже, этот город не входит в состав Унии. В-третьих, Норхет – это остров в Жемчужном море, и добраться туда можно только по морю. В Уроссе мы сможем нанять корабль, и за три недели доберемся до цели. Так как, мои аргументы достаточно весомы?

– Достаточно, – промямлила Вера, понуро опуская голову.

– Тогда вперед.

Эльф подстегнул коня, и они снова помчались по широким степным просторам, на юг. Степь была безлюдна, но не пустынна. Она жила своей собственной, не зависящей от людей, жизнью. В траве шмыгало, шуршало, попискивало, свистело на разные лады разнообразное зверье. В небе, когда не подними голову, нарезали круги на широких крыльях большие птицы. Мелкие пичуги жались поближе к земле, чуть что, ныряя вниз и прячась от хищников в шелковых зарослях ковыля, еще зеленого, не опушившегося серебристо-сизыми ниточками. И со всех сторон, не затихая ни на миг, слышалось чирканье стрепетов, звонкие трели кроншнепов, бой перепелов, которые, в основном, и служили добычей для путников. На стоянках нередко можно было услышать, как любопытные мыши-полевки, привлеченные запахами еды, шуршат у брошенных на землю вьюков, норовя добраться до съестного. Нередко удавалось им видеть ласок и хорьков, промышляющих добычей этих самых мышей. У многочисленных сурчин, словно почетный степной караул, на задних лапах сидели сурки, перекликаясь между собой громким свистом, провожая путников настороженным взглядом черных глаз-бусинок, и при малейшем приближении к ним ныряющие, как в прорубь, в свои норы. А однажды Ори, вдруг сорвавшись с места на шорох за спиной, вернулся к бивуаку, неся в вытянутой руке за шиворот белесого лисенка-подростка. Лис отчаянно сопротивлялся, изворачивался, норовя укусить пленителя, махал лапами, верещал и тявкал. Эльф неодобрительно покосился на довгара:

– Ну, и зачем он тебе?

– Девочек позабавить, – ответил тот, не выпуская звереныша из рук, улыбаясь и разглядывая добычу. – Ух, ты, какой злобный! Дикаренок. Не бойсь, не обижу. Вайра, Анарниэлль, глядите-ка, кого я вам принес.

Девушки подскочили одновременно, морща носы от умиления, сюсюкая и протягивая руки, чтобы погладить зверька. Он затих, повиснув в крепком кулаке и настороженно косясь на новых врагов.

– Кис-кис-кис, – коснулась мягкой шкурки Вайра, и тут же получила когтями по руке. Она ойкнула, лисенок извернулся и, вырвавшись из пальцев Ори, со всей возможной скоростью, перепрыгивая мешки и вьюки, юркнул в траву. Эльф не выдержал и рассмеялся.

– Молодец! Ай да лис! Вайра, это тебе не домашняя кошка. Это дикий зверь, хоть и маленький. Больно?

Последнее слово он произнес, сочувственно и немного насмешливо глядя на Веру.

– Да нет, ерунда, – Вера сама рассмеялась, глядя на поцарапанную руку.

Останавливались у редких колодцев, вырытых неизвестно кем и неизвестно когда. Большинство были пересохшими, но из некоторых можно было еще что-то выжать. Вода, с примесью песка и глины, желтого цвета, была глубоко. Доставали её, привязав котелок к длинной веревке, потом очищали, пропуская через несколько слоев ткани, отстаивали. Но и после этого все равно на зубах скрипел песок. Троди говорил, что здесь когда-то пролегали караванные пути. Сарлис с ним соглашался, и даже уточнял маршруты, по которым ходили караваны. Пару раз натыкались на родниковые ручейки, тоненькими ниточками сочившиеся по дну неглубоких овражков. Отсутствие дров было самым большим недостатком. Хорошо хоть летние ночи были теплыми и сухими. Да и разводить большие костры в сухой степи было бы делом неблагоразумным. Одна случайная искра могла натворить великих бед. Прежде, чем разводить огонь, очищали небольшую поляну, вырывая траву и обкапывая землю вокруг кострища.

С шестого дня пути поменяли направление, повернув к западу. А на одиннадцатый эльф своими зоркими глазами разглядел впереди движущийся в одном с ними направлении караван.

– Присоединимся, – не предложил, а скомандовал Сарлис. И все промолчали, потому что уже успели убедиться, что в большинстве своем решения эльфа бывали верными.

Караван догнали вечером. У большого, заботливо обложенного камнями колодца, в котором наконец-то оказалась холодная, свежая, как и полагается колодезной, вода, расположились люди и огоны, всего около полусотни душ, и примерно вдвое больше лошадей. Едва поравнявшись с пятачком, на котором, поодаль от остального состава каравана, расположились на отдых представители подгорного народа, Троди кубарем скатился с лошади и радостно завопил:

– Бражник! Чудила!

Навстречу ему поднялись двое длиннобородых, широкоплечих и коренастых огонов, удивленно приглядываясь к Троди.

– Бирюк! – широко ухмыльнвшись, хлопнул себя по коленям один из них. – Гляньте-ка, как есть, Бирюк!

От костра к ним устремились еще огоны.

– Аа-а-га-га! – радостно рычал Троди. – Здорово, Вонючка! О-о-го! И Дударь тут!

И пошли объятия и приветственные хлопки по плечам и спинам, от которых у более тонко сложенных созданий, вроде Веры, треснули бы кости. А гогот стоял такой, что расседланные и освобожденные от поклажи низенькие мохноногие лошадки дружной гурьбой отбежали подальше от обрадованных встречей соотечественников.

Вера, Ори, Анарниэлль и Сарлис с интересом наблюдали за этой встречей. Эльф приподнял брови, и, усмехнувшись, тихо проронил:

– Бирюк? Умеют они давать прозвища. Боюсь даже представить, за что Вонючка своё получил.

Троди, вспомнив о своих спутниках, повернул к ним расплывшееся в восторженной улыбке лицо.

– Своих встретил! Надо же, в эдакой глуши! Это вот Борич Бражник. Это Буй Чудила. Это Вабор Дударь и Добор. А это мои друзья – Вайра, Ори, Анарниэлль и Сарлис.

Огоны степенно поклонились, и тот, которого Троди назвал Боричем, пробасил.

– Друзья Строудирона – наши друзья. Прошу к нашему костру.

Сарлис соскочил с лошади, и, склонив голову, ответил на приветствие.

– Благодарим за приглашение. Мы непременно им воспользуемся. Мне нужно увидеть караванщика, испросить разрешения следовать дальше вместе.

– Он там, – огон указал в направлении, где следовало искать караванщика. – Не возражаете, если Бирюк останется с нами?

Эльф улыбнулся и согласно кивнул головой, затем вскочил в седло, и они вчетвером, лавируя между кострами расположившихся на отдых людей, отправились искать начальника каравана. Им оказался маленький, худой, как саксаул, желтолицый человек с пронзительными узкими глазами. Его имя совершенно не подходило ему, будучи чуть ли не в три раза больше своего хозяина. Звали его Асахитсарах Эн Вуль Санкх. А голос, когда он, выслушав просьбу Сарлиса идти с караваном до Уросса, задал несколько вопросов, привел Веру в восторг. Удивительно низкий для такого тщедушного тела, сочный и глубокий, словно специально созданный, чтобы отдавать команды и распоряжаться. Асахитсарах, внимательно выслушав ответы на вопросы и, для порядка, сделав вид, что сомневается, все же разрешил им присоединиться к каравану. Но поставил свои условия – по три монеты с каждого из вновь прибывших. Кроме того, мужчинам вменялось в обязанность охранять караван. Сарлис согласно кивнул, отсчитал положенное количество монет, и они со спокойной совестью отправились располагаться на отдых.

Сарлис решил не пренебрегать предложением Борича, и устроится на ночлег вместе с огонами. И поступил верно. Они радушно приняли их в свою компанию, но, то ли предупрежденные Троди, то ли будучи по природе своей сдержанными и уважающими чужие тайны, не стали расспрашивать новых спутников о цели их путешествия. Разговор крутился в основном вокруг незначительных событий в караване, цен на товары в прибрежных городах, да новостей из подгорных городов. Троди с жадным любопытством слушал своих соплеменников, радуясь, что может поговорить на родном языке. Из редких фраз на всеобщем Вера поняла, что огоны везли на продажу оружие, украшения, а на вырученные деньги собирались закупить ткани, шерсть, зерно. И, конечно же, табак. Уж до него огоны, все до единого, оказались охочи. Троди, непомерно осчастливленный тем, что может насладиться настоящим табаком, а не надоевшей травяной мешаниной, набил свой кисет под завязку. Радушие радушием, но, когда десяток трубок дружно задымил над поляной, Сарлис и Анарниэлль все-таки не выдержали и под каким-то незначительным предлогом ретировались подальше от Троди и его соплеменников. Ори же и Вера, будучи не так нетерпимы к этой привычке своего друга, мужественно остались на месте.