Рони Ротэр - Мошки в янтаре. У каждого своя правда. Уросс. Порванное ожерелье

• Название: Мошки в янтаре. У каждого своя правда. Уросс. Порванное ожерелье
• Автор: Рони Ротэр
• Жанр: Русское фэнтези

Она в одночасье лишилась и своего имени, и своего тела, и своего мира. Теперь её имя – Вайра. В том мире, куда забросила её судьба, ей придется привыкнуть к запаху своей и чужой крови. Ей доведется узнать, что милосердие бывает некстати. А неблаговидные поступки совершаются не только дурными людьми. Что никакое богатство не успокоит совесть хорошего человека, совершившего дурное дело. А месть как оправдание не искупает ничьей смерти. В ваших руках – вторая книга из трех.

---

– Сюрреализм какой-то, – пробормотала Вера, глядя, как неохотно, цепляясь за каждый каменный выступ, за каждый пенный гребешок набегающей волны, тень сдает свои позиции разгорающемуся дню, уползая под укрытие холодных каменных стен, вжимаясь в скалы у подножия замка, прячась в беспорядочном переплетении побегов плюща.

– Потрясающе, правда, Ори?

– Что?

– Еще вчера вечером мы были в сотнях километров отсюда, глотали степную пыль, а теперь наслаждаемся видом на морское побережье. Не желаешь освежиться?

– Каким образом?

– Искупаться. Вода, наверное, просто замечательная.

– И каким образом ты собралась это сделать? Спуститься по лианам? – Ори усмехнулся. – Или попросить у хозяина ключ от парадного входа?

– Н-да, действительно. Что ж, отложим купание до более благоприятных времен. А все же, как было бы здорово, – Вера мечтательно прикрыла глаза.

– Меня больше заботит другое, – Ори оглянулся на открытую дверь. – Интересно, о чем они там говорят?

– О чем? А о чем бы говорил ты со своими давними друзьями, или недругами, после долгого отсутствия?

– Я? – Ори задумался. – О многом.

– Ты скучаешь по дому? – Вера заглянула довгару в лицо.

Спокойные серые глаза задумчиво смотрели вдаль. Помедлив, он кивнул.

– Да, скучаю. Скучаю по родным местам, по Ирве и Айне. Иногда говорю с ними во сне. Скоро год, как мы покинули Гленартан. Хотелось бы надеяться, что все наши усилия не напрасны.

– Конечно, не напрасны, Ори. Вот увидишь, в скором времени все образуется. Я теперь знаю, где камни, в скором времени мы их добудем, ты вернешься домой, и будешь рассказывать внукам о своем путешествии на край земли.

Вера ободряюще улыбнулась и подмигнула довгару, хотя в душе отнюдь не испытывала той уверенности, которая прозвучала в её голосе.

– Твоими бы устами, – Ори с признательностью за поддержку взглянул на Веру. – Хотя насчет внуков ты, мне кажется, поторопилась.

– Это почему же? А может быть, Ирве уже женился, а, Ори? – лукаво взглянула Вера на него.

– Нет.

– Почему ты так считаешь?

– Он не может жениться без благословения обоих родителей. Я знаю, что Айна одобрит любой его выбор, но все равно, следуя обычаям нашего народа, он будет ждать моего возвращения.

Довгар нахмурился, и несколько минут угрюмо молчал. А потом, запинаясь, произнес:

– Могу я попросить тебя?

– О чем?

– Возможно, что мне не суждено будет вернуться. Если так случиться, передай Ирве моё отцовское благословение. Обещаешь?

– Перестань, Ори, – поморщилась Вера. – Все сложиться хорошо. Пролетит-перемелется. Ты сделаешь это сам.

– Да, я знаю. Но, все же, если что-то… Ты передашь?

– Не сомневайся, Ори. Я сделаю так, как ты просишь.

– Спасибо.

Они замолчали, думая каждый о своем и глядя на бесконечный морской простор.

Эркель наконец отважился открыть глаза и прямо взглянуть на стоящих перед ним эльфов. Анарниэлль была так же прекрасна, как и тогда, но в черных глазах не было той былой легкости, беззаботности. Теперь их выражение напоминало выражение его собственных глаз, разве что не было в них затаенной жестокости и мстительной мрачности. Иное дело Сарлис. Взгляд его огромных черных очей пылал неприкрытым отвращением и ненавистью. И Эркелю это было понятно. Он отвел глаза от несостоявшегося шурина, и устремил его на эльфийку.

– Значит, ты жива.

– Так ты считал, что я умерла?

– Я был абсолютно уверен в этом, ведь я сам видел твоё тело на Семи холмах. Все это время твоя смерть служила мне хоть слабым, но утешением. Что за сила подняла тебя из мира теней?

– Ты говоришь так, словно тебе больно видеть меня среди живых.

– Да, ты права. Мне больно сознавать, что убийцы моей сестры еще живы. Что здесь сейчас говоришь со мной ты, а не она.

Эркель повернул голову в сторону ниши, откуда на них с тихой улыбкой взирала нарисованная Эариндель. Эльфы проследили его взгляд, и на несколько минут в комнате повисла тишина. Первым вздохнул Сарлис.

– Эариндель. Как она прекрасна.

– Она была прекрасна, эльф. Была. И по чьей вине, ответь мне? Разве не по вашей? Ведь это произошло в вашем доме, так кто приказал сделать это? Ваш отец? Мать? Ты? Или она, твоя сестра?

– Опомнись, Эркель! – Анарниэлль с возмущением прервала мага. – Как вообще в твою голову могла прийти подобная мысль? Эарин была моей подругой, так неужели я могла бы совершить подобное?

– Возможно.

– Но зачем?

– Вам лучше знать! – не сдержавшись, воскликнул Эркель. – Какие интриги плелись вами за нашими спинами? Что за причины побудили так жестоко поступить с ней, со мной?

– Жестоко!? – брови принца-эльфа сошлись на переносице, он сделал шаг вперед, машинально сжав затянутой в перчатку рукой рукоять меча. – И это ты говоришь о жестокости?! Ты, истребивший десятки тысяч своих соотечественников, предавший свой народ и обрекший его на страдания? Ты не имеешь ни малейшего права обвинять никого из нашей семьи в том, что случилось тогда!

– Сарлис прав, Эркель, – Анарниэлль успокаивающим жестом остановила брата. – Твои обвинения абсолютно беспочвенны. Это ложь, которую кто-то преподнес тебе, как истину, и заставил поверить в неё. Я даже могу назвать имя того, кто воспользовался твоим горем в собственных целях, а, возможно, и сам причинил его тебе. У меня есть основания предполагать, что все это дело рук Гилэстэла. Не исчезни ты так внезапно в ту ночь, все могло бы обернуться по-другому. Мне следовало удержать тебя, не дать Гилэстэлу увести тебя с собой. Но мы все были так подавлены случившимся, что не сразу осознали последствия. Потом надеялись, что еще есть время, а его уже не было.

– Замолчи! Ты… – вскочив, Эркель задохнулся возмущением. – Ты не смеешь обвинять магистра! Он единственный, кто разделил со мной всё горе, кто принял часть этого удара. Он поддерживал меня все эти годы, он стал мне отцом.

Сарлис потемнел лицом, и, пронзив Эркеля взглядом агатовых глаз, тихо, еле сдерживаясь, вымолвил:

– Отцом? Твой отец, Эарнил Жемчужный, погиб. Утонул на переправе.

– Утонул? – на мгновение забывшись, недоверчиво переспросил его Эркель. – Что ты такое говоришь? Он был лучшим ловцом жемчуга в Олломаре, он не мог утонуть!

– Но не со стрелами в груди, – скривившись, Сарлис снизу вверх смотрел на стоящего против него мужчину. – Их было четыре. Более чем достаточно для любого, даже лучшего из лучших. А ты теперь называешь отцом того, по чьему приказу творился весь этот кошмар. Какая же ты…

Сарлис не договорил, и нелестный эпитет, которым он хотел наградить мага, так и остался невысказанным. Отшвырнув в сердцах со своего пути низенькую скамеечку, эльф отошел на несколько шагов, не желая более видеть лица собеседника, и остановился у окна. Анарниэлль, прижав пальцы к губам, с укором смотрела на Эркеля. Потом, вздохнув, кивнула ему.

– Присядь. Давай поговорим спокойно. Без обвинений, без оскорблений. Я понимаю, что прошло уже столько времени, что ты сжился с мыслью о том, что в гибели Эарин повинна я или кто-то еще из нашей семьи. Я не буду пытаться тебя разубедить, я просто изложу известные мне факты. Ты сам решишь, во что тебе поверить. Просто выслушай меня, ладно?

– Хорошо, – маг медленно и настороженно опустил голову в знак согласия. – Но только факты. Поостерегись высказывать свои суждения относительно магистра.

– Договорились.

Анарниэлль придвинула к креслу, в котором разместился Эркель, стул с высокой резной спинкой, присела на краешек, раздумывая, с чего начать.

– Ты помнишь тот день, Эркель? День нашей помолвки?

– В мельчайших деталях, Анарниэлль. Хотя иногда мне хочется забыть все, что произошло тогда.

– А когда ты видел Эарин в последний раз, помнишь?

– Конечно. Я прибыл во дворец за два дня до торжества, один, так как Эариндель находилась в Норхете. Мне известно, что она вернулась в Олломар только утром предшествующего празднику дня, и прибыла в столицу всего лишь за три часа до начала бала. Я увиделся с ней уже там, она хотела поговорить со мной о чем-то важном. Мы так и не договорили, я настоял тогда на том, чтобы повременить с делами. Это был последний миг, когда я видел её живой. До сих пор не могу простить себе, что не выслушал её тогда.

– Да, Эркель, возможно, прислушайся тогда ты к её словам, не случилось бы того, что случилось.

– О чем ты?

– Эариндель хотела поговорить с тобой о Гилэстэле, и заговоре, который он готовил против отца.

– Ты опять? Я же просил тебя…

– Но это правда, Эркель! Она задержалась в пути, направившись из Норхета домой, а не в столицу, думая застать тебя там, и рассказать обо всем, но тебя и вашего отца не было в Олломаре. Эарин потратила время на дорогу от Жемчужного замка до дворца короля, и это обернулось бедой для всех нас. Она успела переговорить лишь со мной, не желая смущать короля, так как все же у неё были сомнения относительно сделанных ею выводов. Дело в том, Эркель, что твоя сестра вывезла из Норхета доказательства того, что Гилэстэл – предатель и изменник. Я попытаюсь рассказать все по порядку, так, как рассказала мне Эариндель, и быть может, ты мне поверишь.