Дженнифер Чиаверини - Время прощать

• Название: Время прощать
• Автор: Дженнифер Чиаверини
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-91469-2

Роман, вошедший в список бестселлеров New York Times.

Уметь прощать – дар, который дан немногим. Сильвия, хозяйка поместья Элм-Крик, точно знает – жить с обидой в сердце невозможно, особенно если это обида на близкого человека. Вокруг нее множество людей, которым нужен ее совет – как простить?

Сара давно не общается с матерью – педантичная и требовательная Кэрол никогда не была довольна дочерью: муж не тот, карьера не та. Война между ними продолжалась бы, если бы не Сильвия. Мудрая подруга сделает все, чтобы помочь Саре, ее матери, а еще другим людям, запутавшимся в паутине горьких обид.

Джуди, получившей письмо от отца, который бросил ее еще в детстве; Саммер, не желающей покидать родительский дом; Бонни, подозревающей мужа в измене.

И Сильвия поможет каждой из них решить: простить людей, сделавших больно, или идти дальше, но уже в одиночку.

---

Отогнав от себя эту мысль, Сильвия сосредоточилась на передаче. Прозвучала заставка, и на экране появилось знакомое лицо седеющего мужчины в черно-красной фланелевой рубашке. Он прошел по гравийной дорожке, за которой виднелось заснеженное поле.

– Доброе утро, друзья, я Грант Ричардс.

– По телевизору он выглядит лучше, чем живьем, – сказала Диана.

Ведущий, улыбаясь им с экрана, продолжал:

– Вы смотрите «Проселочные дороги Америки» – программу, которая ненаезженными тропами приведет вас в самое сердце нашей страны, в городки, где люди придерживаются старых ценностей, жизнь протекает неторопливо, друзей приобретают навсегда, а неистовый шум мегаполиса бывает слышен только с телеэкрана во время вечернего выпуска новостей.

Гвен язвительно улыбнулась.

– Видимо, он не был в нашем колледже на неделе адаптации первокурсников.

– В одном он прав, – сказала Джуди, – друзьями мы не разбрасываемся.

– Гм, – нахмурилась Сильвия, – мне не нравится его развязный тон. Можно подумать, у нас здесь страшная глушь, а мы сами деревенские простачки.

– У нас тут и правда глушь, – сказала Агнесс, и никто ей не возразил.

– Это воскресное утро мы посвятим путешествию по снежным холмам Пенсильвании, – объявил Грант Ричардс. – Вы познакомитесь с человеком, который мастерит музыкальные инструменты из автозапчастей; с обладательницей театральной премии «Тони», которая променяла огни Бродвея на место школьной учительницы актерского мастерства, а также с группой рукодельниц из поместья Элм-Крик, которые поддерживают традицию изготовления лоскутных одеял, греющих не только тело, но и душу.

В гостиной раздались радостные возгласы и аплодисменты. Эмили вопросительно посмотрела на Сару.

– Мы последние?

– Наверное. Но долго ждать нам не придется.

Личико девочки все равно погрустнело. Сара рассмеялась и поцеловала ее в макушку. Пока шли первые два сюжета, всеобщее радостное волнение только нарастало. Несколько недель между получением первого письма от продюсера и окончанием съемок пролетели быстрее, чем месяцы ожидания этого момента. Сильвия с трудом сохраняла спокойствие. Если бы ей было меньше трех лет, как Эмили, она бы тоже подпрыгивала в кресле; увы, в своем нынешнем возрасте могла себе позволить только барабанить пальцами по ручке. Наконец сюжет об их кружке начался.

– Вот показывают Элм-Крик, – сказала Агнесс, хотя и без нее все это увидели.

Идя по главной подъездной аллее, Грант Ричардс рассказывал о «Лоскутной мастерской», основанной Сильвией Компсон и Сарой Макклур, которых он назвал «двумя уроженками Уотерфорда».

– Вообще-то Сара не отсюда родом, – заметила Диана.

– Тихо! – зашипели на нее со всех сторон.

– После нескольких месяцев подготовки усадьба Элм-Крик приняла первых гостей… – Закадровый голос ведущего сопровождал размеренную смену картинок: любительницы рукоделия прибывали в поместье, располагались в комнатах, учились шить лоскутные одеяла, болтали и смеялись, гуляя по саду.

Потом на экране появились Сильвия и Сара.

– Мы хотели создать такую обстановку, в которой люди разных профессий, опытные рукодельницы и новички, могли бы заниматься любимым делом, знакомиться друг с другом, приобретать и совершенствовать навыки, – объяснила Сильвия. – Мы устраиваем недельные курсы по изготовлению лоскутных одеял, но при желании можно снять комнату на любой срок и работать самостоятельно. Начинающие одеяльщицы обычно выбирают первый вариант, мастерицы со стажем – второй.

Сама того не замечая, Сильвия выпрямила спину и дотронулась до волос. На ее лице читалось удовлетворение. Она отлично смотрелась в новом синем костюме, купленном для съемок по настоянию Сары. Их подруги тоже выглядели очень хорошо. Сидя вокруг станка, они работали и одновременно отвечали на вопросы ведущего. Сильвия не переставала улыбаться. «Какие они все веселые и общительные!» – думала она.

Грант Ричардс восхитился растянутым на станке красно-белым одеялом с рисунком в форме звезды.

– Работая вместе, вы, само собой, закончите быстрее?

– Конечно, – сказала Агнесс.

– Но мы собираемся здесь не только поэтому, – добавила Гвен.

– Наберитесь терпения, – проговорила Диана, глядя на экран. – Наш профессор сейчас выступит с лекцией.

Озорница Гвен запустила в подругу подушкой, в то время как ее телевизионный двойник с серьезным выражением лица продолжал:

– Квилтинг, то есть изготовление лоскутных стеганых одеял, задевает глубинные струны женской души. Современная жизнь вынуждает нас часами просиживать за офисными перегородками в изоляции от окружающего мира. Мы чаще разговариваем с людьми при помощи телефона или компьютера, чем лично. Утрачена основная составляющая человеческого общения. Станок для квилтинга снова собирает нас вместе.

Гвен поморщилась.

– Я действительно говорю так высокопарно?

– Да, – сказала Диана, броском возвращая ей подушку.

Сильвия подняла руку.

– Хоть эта штука и называется подушкой-закидушкой, кидать ее сейчас совсем не обязательно.

На экране Гвен продолжала витийствовать:

– Женщины издревле трудились сообща: вместе занимались собирательством, всей деревней выходили к реке и стирали белье, колотя его о скалы.

Саммер оторвалась от работы и, наивно расширив глаза, спросила:

– Мамочка, так делали во времена твоего детства?

По обе стороны экрана раздался хохот. Даже ведущий усмехнулся, прежде чем задать следующий вопрос:

– Поговорим о вас. Как вы научились шить лоскутные одеяла? Ведь раньше в вашем городе никто не проводил таких курсов?

– Меня научила мама, – ответила Сильвия.

– А меня Сильвия. – Агнесс посмотрела на подругу. – По крайней мере, она пыталась.

– Я училась у мамы, – сказала Саммер.

Ведущий обвел женщин взглядом.

– Итак, многие из вас унаследовали навыки рукоделия от матерей, верно?

Все, кроме Сары, кивнули, а та, смеясь, помотала головой:

– Только не я! Моя мама за шитьем одеяла… Сомневаюсь, что она сумеет хотя бы вдеть нитку в иголку.

На экране все женщины улыбнулись, но в гостиной не улыбнулся никто.

– О господи! – вздохнула Агнесс.

– Тогда эта шутка показалась смешнее, – сказала Бонни, переведя взгляд с телевизора на Сару, которая, застыв, сидела на краешке дивана.

– Я не знала, что они уже снимают, – произнесла она.

Диана посмотрела на нее с сомнением.

– А маленькая красная лампочка на камере для кого горела?

– Я думала, они остановили съемку. Честное слово, – ответила Сара, поймав взгляд Сильвии, и, как будто прочитав на ее лице недоверие, настойчиво повторила: – Честное слово.

– Верю, – сказала хозяйка усадьбы, не сумев скрыть своего недоумения.

– Что будет, когда твоя мама увидит эту передачу?! – воскликнула Саммер.

– Может, она ее и не увидит, – отозвалась Сара.

– Обязательно увидит, – сказала Агнесс. – Дочь показывают по телевизору на всю страну! Ни одна мать такого не пропустит!

Сара промолчала, но на ее лице появилась решимость. Она словно бы ухватилась за тонкую ниточку надежды и не собиралась ее выпускать.

Вдруг зазвонил телефон. Агнесс, сидевшая возле него, взяла трубку.

– Доброе утро. «Лоскутная мастерская Элм-Крика». – Пауза. – Нет, я Агнесс, родственница Сильвии. Хотите с ней поговорить? – Снова пауза, более длинная. – Сара? Да, Сара здесь. – Агнесс расширила глаза. – Да, здравствуйте. Я много слышала о вас. – Она беспомощно взглянула на Сару. – Почему же? Я ее позову. Пожалуйста, подождите. – Агнесс протянула подруге трубку: – Твоя мама.

Сара нехотя поднялась с места, взяла телефон и отошла с ним к двери (выйти из комнаты провод не позволял). Посмотрев на нее, Саммер принялась теребить пульт, не зная, убавить ли громкость, чтобы Сара лучше слышала мать, или, наоборот, прибавить, чтобы не смущать ее излишним вниманием. Сильвия повернулась к телевизору и притворилась, будто увлечена передачей. Остальные последовали примеру хозяйки, но ей показалось, что на самом деле они смотрят на экран не более внимательно, чем она сама.

– Привет, мама… Да, я знаю. Знаю. Извини… – Сара поморщилась и на секунду отстранила трубку от уха. – Послушай, я же извинилась… Я не знала, что камера включена… Конечно, это все меняет. – Пауза. – Ну и что? Твоего имени я не назвала… Это не оправдание. Это правда. – Молчание. – Я же сказала: «Извини». Я хотела пошутить. Саммер подколола свою маму, и я… – Сара сжала губы, а потом произнесла: – Нет. Ты несправедлива, мама. – Ее лицо побагровело. – Нет. Отец бы так никогда не сказал. Я сожалею, но чего теперь ты от меня хочешь? Я не могу извиниться перед тобой в телеэфире. – Опять тишина. – Ладно, твое право.

Сара бросила трубку и, порывисто прошагав через гостиную, вернула телефон на стол.

– Ну как? – спросила Диана.