Александр Житников - Словарь корне/монадного первоязыка. Первоэтнический словарь брабанта

• Название: Словарь корне/монадного первоязыка. Первоэтнический словарь брабанта
• Автор: Александр Житников
• Жанр: Справочники

Публикуя «Словарь корне/монадного первоязыка», автор пытается привлечь внимание к первоистокам происхождения человеческого говорения буквогеноизными корнемонадами, благодаря чему прямоходящая обезьяна стала человеком, думной мыслью буквогеноизных богов одарённая. Благодаря словам, буквогеноизными корнемонадами сформированными, человек, буквогеноизными богами окрылённый, создал протоцивилизационные предпосылки формирования человеческой цивилизации.

---

Из-за обладания чашей с амритой между асурами и богами произошло настоящее побоище; Вишну похитил чашу с амритой у асуров, обернувшись женщиной. Но один из асуров, дракон Раху, сын Випрачитти, владыки данавов, успел отведать напитка, за что Вишну отсек ему голову. Голова Раху осталась бессмертной, вознеслась на небо, а тело рухнуло на землю, ибо амрита дальше горла не успела пройти. От падения вулканоподобного Раху (Бугорок Атану, Беррега донные, Барахат-тан, Перекат донный, Проход донный) сотряслась земля.

Асуры настигли богов и на берегу океана произошла решающая битва между богами; диск Вишну с всеистребляющим пламенем способствовал победе богов над потомками Дити и Дану, которые после поражения сокрылись под землёй, внутри потоков реки океана. А победоносные божества (Елохимы) вернули гору Мандару на прежнее место, змея Васуки отпустили на своё царство, и разошлись по своим царствам, поручив Наре (Морю), сыну Дхармы (Духу Рамы) охранять сосуд с амритой – напитком бессмертия богов.

***

энеада Плотина «о числах» с комментариями Аристотеля и Лосева

Плотин представляет умный предмет, выражаемый через нумерологическое число, «неким смысловым изваянием предстоящим как бы после выхождения из глубин самого себя или проявления в самом себе». Местоприсутствие этого смыслового изваяния, место которого застолблёно нумерологическим числом, кодирующим местоположение букв и корне/сущностных эйдосов в координатной структуре праязыка, есть местонахождение корне/сущностного эйдоса, как некоего видуализированного языческого лика, визуально проявляющего природно явленную вещь через ноуменальный идео/видовой образ. «Ибо видящее имманентно видимому… В своём восхождении придёт он сначала к уму и увидит там все прекрасные лики и назовёт это красотой и идеями. Ибо всё в них прекрасно, как в творениях ума и в сущности».

«Диалектика «есть установка, способная о каждой вещи сказать в логосе, что она есть и чем отличается от других вещей, что такое общность, и тут же – где место каждой из них, и существует ли как сущность, и сколько сущих, и, в свою очередь – о несущих, отличных от сущих» (Плотин, 1 – 3, 4; здесь и далее перевод А. Ф. Лосева).

Замечания в скобках к тексту написаны А. Житниковым.

Диалектические формулы языческой философии Плотина с комментариями А. Ф. Лосева

Диалектическая формула Плотина: диалектика – это «способность, могущая в мысли о каждом сказать, что есть каждое, и чем отличается от иных, и какова общность (с иными)».

«Каждая вещь мыслимая умом, должна быть и тождественна с ним, и отлична от него, а кроме того и сама в себе должна содержать как тождество, так и различие» (Плотин, 5. 3. 10.)

От первого начала происходят различные порядки прообразов бытия; ведь «прежде и выше всего существующего есть начало, отличное от всего прочего, которое всегда пребывая в самом себе, в то же присуще всему, не смешиваясь ни с чем, которое есть единство абсолютное, которое выше самого бытия и сущности… То (же), что не есть первое, всегда нуждается в том, что ему предшествует, как равно и то, что не есть простое, а сложное, нуждается в том простом, из которого оно могло бы составиться. Итак, первое начало всегда только одно, и оно по существу своему есть единое…» вселенское начало. Всякое (последующее) тело, происхождением своим обязанное первоединому, становится во времени и по этой причине никак не может быть первым началом всего сущего, которое по сути своей есть начало верховное, бестелесное, абсолютно (безродно) -единое, то есть то, что не есть от чего-либо происшедшее или рождённое. Первоединое эманирует из себя едино/многое (множественность относительных единств или пресущностных корне/эйдосов, индивидуальных атманов); «бытие, следующее непосредственно после Первого, должно быть после него самым совершенным, как потому, что оно уже производит всё остальное существующее, так и потому, что, происходя непосредственно от первого и занимая второе место, оно должно превосходить всё остальное, занимающее более низкие ступени бытия».

Первоединое как первое начало всего, в том числе и самого ума, стоит поэтому выше самого Ума. Спрашивается: а почему первое начало само не есть ум? На это Плотин отвечает так: «энергия, или актуальность, ума состоит в мышлении, а мышление состоит в созерцании мыслимого, ибо получает полноту и завершение лишь тогда, когда обращено на мыслимое, а без этого оно представляет собой простую неопределённую возможность, подобно зрению (не имеющего, на что смотреть); оно становится определённым и актуальным лишь в акте созерцания мыслимого. Вот почему говорится, что от неопределённой двоицы и единого (классообразующего начала) произошли все идеи и числа, то есть ум. Ум, таким образом, есть бытие не простое и единое, а множественное, есть синтез, хотя, конечно, ноуменальный синтез, так как он созерцает многое. Он, кроме того, и сам есть ноумен (наименование), но такой, который мыслит и, значит, представляет в себе двойственность (В данном случае, двойственность выражается через слово изречённое, публичное, слово высказанное для всех и слово внутреннее, слово для себя, мыслительное слово)».

Первейший ноумен, ноумен Первоединого (ноумен Вселенной), имея «раздельное разумение себя, которое, пожалуй, есть мышление, но мышление, находящееся в вечном покое и совсем отличное от мышления ума», «пребывает в самом себе неизменно даже тогда, когда производит другое бытие; производит же он другое именно потому, что сам при этом остаётся, так сказать, ещё более тем, что он есть. А так как он остаётся ноуменом, вообще – мыслимым, то произойти от него может не что иное, как мышление и только мышление, и тогда это мышление, существуя и мысля то начало, от которого произошло (другого предмета для себя оно и не может иметь), становится вместе и мыслящим умом, мыслимым ноуменом. Но это второй ноумен отличается от первого и есть лишь копия его, образ

Первое начало, значит, выше самой сущности; оно есть только потенция, всемогущая причина всего существующего, и уже рождённое им есть это всё существующее.

Ум нераздельно соединён с сущим, ибо истинно/сущее не что-либо мертвое, лишённое жизни и мысли. Но такое, в котором бытие и ум нераздельны и составляют одно. Ноумены ведь не существуют прежде ума, который их мыслит, как чувственные вещи существуют прежде ощущения, которое их воспринимает, но ум сам есть совокупность всех ноуменов, так как идеи их он воспринимает не откуда-либо извне (а содержит в самом себе) … Ум существует совместно со своими ноуменами; он тождествен им и составляет с ними одно, как и наоборот, ноумены не существуют без своего субстрата (ума)» (5. 4. 1—2).

А. Ф. Лосев: резюме на труды античных. мудролюбов

Учение об эйдосе как об умной картине, подразумевает связанность слова с самотождественным ему предметом, что позволяет выразить идеи диалектики в законах тождества в различии, и различия в тождестве, в которых открывается самое главное правило диалектики – антиномическое противопоставление «одного» – «иному».

При всей противоположности методов диалектического и мифологического мышления неоплатоников, они умело вскрывали диалектическую сущность древних мифов. Неоплатоники ведали, что диалектика, в мысли своей, конструирует любой жизненный опыт, а миф – жизненное восприятие, трактующее древне/языческое со-бытие, равным происхождением своим, из онтологического Бытия.

Припоминание – не просто мистический опыт умной интуитивности идей, но и диалектический опыт построения ноуменальной конструкции самой идеи.

плотин: резюме с комментариями

ПЛОТИН: 5 – 3, 4. Два рода самопознания: 1. самопознание с помощью дискурсивного познания (дискурсивного разума), то есть познание с помощью природы психологического размышления, уступающему по качеству; 2) познанию в соответствии с умом, когда мы создаём в уме то, что мы мыслим, как чистую мысль, не замутнённую чувственно/психологическими аффектами

5 – 3, 5. Чистый ум сам себя мыслит целиком, а не так, чтобы одна часть ума мыслила другую; чистый ум может мыслить сам себя и нечто иное; иное же здесь и есть чувственно/природное, которое познаваемо, как с помощью интуитивного ума, так и с помощью чувственных анализаторов: зрения, слуха, осязания, обоняния и вкуса. Выходит так, что ум должен одновременно быть для себя мыслящим и мыслимым, то есть в полном объёме мыслить себя самого в целости, и, уже, пропустив всё праязыческое через себя, мыслить иное, как Иной Мир, мир физических величин природы. Таким образом получается, что умственное созерцание тождественно созерцаемому, будь оно сам ум, или нечто иное ему в форме инмировских величин физической природы, где сам по себе думно/смысловой, иноприродный, ум отождествляется с вещами, явленными уму, как нечто ему иное, природное, внедумное. Ум, мыслимое и сущее формируют собою первое сущее, первосущностного отца, – «АБАБА».