Александр Житников - Словарь корне/монадного первоязыка. Первоэтнический словарь брабанта

• Название: Словарь корне/монадного первоязыка. Первоэтнический словарь брабанта
• Автор: Александр Житников
• Жанр: Справочники

Публикуя «Словарь корне/монадного первоязыка», автор пытается привлечь внимание к первоистокам происхождения человеческого говорения буквогеноизными корнемонадами, благодаря чему прямоходящая обезьяна стала человеком, думной мыслью буквогеноизных богов одарённая. Благодаря словам, буквогеноизными корнемонадами сформированными, человек, буквогеноизными богами окрылённый, создал протоцивилизационные предпосылки формирования человеческой цивилизации.

---

Это новое усложнение категориально/классических взаимоотношений ведёт, в одном случае, к третьему диалектическому сдвигу (лайя-толчку), выражаемое через сущее, которое « не выходя в становление и пребывая в сфере чистого смысла, становится новым смыслом, а именно, не смыслом просто одного, или сущим, но смыслом вечности (не вечностью) и в конечном итоге, стало быть, и смыслом времени. Это то, что Прокл называет специально Нусом (триада: сущее, жизнь ноуменов, ум или нус). Нус, ум есть становление смысла в недрах самого же смысла (что в дальнейшей диалектической обработке даёт категорию символа, или, имени… Чистое становление есть становление смысла вне себя самого (как тождество логического и алогического, идеально/смыслового и материально/природного).

В другом случае, следующий диалектический, категориально/классный, сдвиг (после «первоединства Одного», «прообразов Бытия», «прообразов Ума» и «прообразов Инмира) приведёт к проявлению прообразов Времени, возникающих из Вечности, и пространства, порождаемого из Пустотности, простой вневременности чистого корне/сущностного эйдоса.

Изучив смысл, будем размышлять «о полагании этого смысла как цельности, то есть перейдём в область материи, чувственного меона. Если мы воистину диалектики, мы должны учить, что в материи нет ничего иного, чего не было бы в эйдосе, в смысле. Материя никакого нового момента не привносит в эйдос. Материя и идея – абсолютно одно и то же (тождество вещи с именем вещи; в имени вещи – душа вещи, идеальная одухотворённость её в природном миру, инмире). Правда, диалектика требует также, чтобы они и различались (различение по субстрату: идеально/думный, элементарно/ноуменальный субстрат – материально/природный, элементарно/химический субстрат) … Смысл и материя – одно и то же… Материя есть (текущая, текучая) неопределённость и абсолютная инаковость эйдоса». Так ли это, проверим углублённым погружением в материю, как «принимающее начало, несущее на себе эйдос». По Плотину, «для тел должен существовать некий субстрат, отличный от них самих, это доказывает взаимная трансформация (химических) элементов». Что для материальных тел существует химическая трансформация на атомно/молекулярном уровне, – это нам наглядно показал в своих таблицах химических элементов незабвенный Д. И. Менделеев. В данном же случае мудролюб Плотин имеет в виду нечто совсем иное, а именно, – «переход одного (сущностно/корневого) эйдоса из другого», когда то, телесно явленное, «что приняло на себя эйдос возникшего предмета» и потеряло его, в силу трансформации, то ли своего субстратного качества, то ли телесной формы предмета, возникает другой, корне/сущностный, эйдос, который новым именем выразительно означивает новый вид изменившейся формы или изменившееся качество старой формы.

«Каждая вещь состоит из материи и эйдоса», – утверждает Плотин (Плотин, 2 – 4, 6—16). «Необходимо, – пишет он далее, – чтобы элементы разложения были либо эйдосом, либо первой материей (химический субстрат) или состояли из материи и эйдоса (где именная идея вещи отождествляется с самой вещью). Но одним эйдосом, без материальной телесности вещи, они (ментально/бестелесные элементы) не в состоянии быть, ибо как без материи они могли бы иметь массу и величину? Но также не в состоянии они быть и первой материей, ибо они (материально/химические элементы, обладая вечно меняющейся текучестью) подвержены (эволюционному) разрушению. Стало быть, они должны состоять из материи и эйдоса, а именно, эйдос (конструирует элементы) по качеству и форме, материя же – по субстрату, который не имеет определения, так как он – не эйдос». Четвёртое начало диалектики есть «осмысленный факт», то есть явленная чувственному сознанию как думно/осмысленная и поименованная вещь, предмет категориальных классов Инмира, Времени и Пространства.

«Имена (у неоплатоников) мыслятся как „таинственно внедрённые в самих богах“, причём имеется в виду исконная апофатика… О необходимости быть диалектиком для распознания „правильности имён“… требуется, подобно „Пармениду“, не голая диалектика, но, чтобы учение о „правильности имён“ происходило с „узрением вещей“… О целях диалектики „явить вещи“… Только диалектику и приличествует „правильное пользование именами“… Диалектик подобен Монаде-Кроносу, ибо „величайший Кронос свыше преподаёт начала мысленных постижений демиургу и начальствует над всей демиургией“ (Примеч. 63)».

о двух родах материи: умной и чувственной

Языческая доктрина изначально утверждала дуализм Бытия:

1) плотскую телесность, чувственно воспринимаемого алхимизма материи, материи как химизма субстратного вещества, праха земного и звёздного;

2) и энерго/ноуменальную бестелесность, духовно воспринимаемую как идеализация материи, материи как идеи.

А между ними слово Бога, устрояивающее как материально/чувственный химизм вещи, так и энерго/духовный аспект корне/сущностного эйдоса, проявляющего словотворение. Так нам видится дуальность (двойственность) двух родов материи: во-первых, как энерго/думные, и во-вторых, как материально/чувственные основы Бытия. Слово Бога есть то, что проявляет к бытию то и другое, идеализм думной духовности и материализм плотской вещи, отождествляемой с думной идеей, одушевляющей эту вещь для проявления в умном мире чувственного тела.

Плотин рассуждает о том, что бытие материи есть нечто неопределённое и бесформенное, а в умном бытии, где нет ничего неопределённого и бесформенного, выходит так, что материи в думном мире не существует. Умный предмет прост, он не нуждается в материи, химическом субстрате материи. Когда же возникает нечто сложенное из материального субстрата и другого, умного, начала, тогда «становящееся нуждается в материи, равно как и создающее из одного другое, в отношении чего и мыслится чувственная материя» То же, что есть не-становящееся (думный атум), – в материи не нуждается. Вещь, проявляемая именем корне/сущностного идейдоса, в материи нуждается, поскольку вещь предметно и телесно явлена визуальному зрению, то идейдос безвиден и бестелесен, и отождествляя с собою вещь, он даёт ей только имя, тем самым проявляя её к бытию в человеческом сознании.

Однако, в отличие от неоплатоников, нужно признать, что как материи химический субстрат, так и физическая энергия, приводящая в движение химический субстрат материи, в том числе и энергию мышления, есть по сути своей нечто двойственное и, изначально безродное, а значит и бессмертное, а всё бессмертное есть вечное и по этой причине абсолютно беспредельное и безвременное; а всё абсолютно беспредельное, согласно языческой доктрине, принадлежит первичной первопричине всяческого бытия, – Вселенной.

Поэтому необходимо признать, что материи химический субстрат, основа материальных вещей, Вселенной принадлежит изначально, как и субстрата химического энергия, оживляющего материю своими энергиями движения (как атомарно/молекулярного, так и физического), в том числе и энергиями думного мышления. Поэтому Вселенная как нечто Единое для энерго/материального дуализма природы космоса должна была озаботиться креационизацией (взаимопроникающим творением) идеальных имён, возрастающих из корне/сущностных эйдосов, для телесных и бестелесных вещей (проявляемых именами, тождественных именам предметов), так сказать идеализируя материальные вещи природы земли и космоса их идеально/ноуменальными двойниками, снимая субстанционально/ноуменальным синтезом антиномические противоречия между материализмом и идеализмом.

Всё неопределённое (безымянное и непознаваемое по этой причине), понятое как бесформенное, принадлежит тому, что есть Вселенная, как первопричине любого бытия. Подобно этому и душа воспаряя к уму и думному смыслу, оформляется ими в умно/чувственной природе, направляясь к умному эйдосу. В умных предметах тела и думные смыслы, «энергийно направляющиеся к эйдосу», создают энергийно, мыслесложением, природу материи иного, которая в большей степени зависит от проявления корне/сущностными эйдосами, чем от самой себя. «Материя становящихся вещей постоянно имеет всё разные и разные эйдосы (имена); материя же вечных вещей постоянно остаётся самотождественной (где каждый эйдос всегда остаётся неизменным, тождественным со своей вещью). Здешняя материя, пожалуй, – противоположность той, так как здесь она только отчасти всё и – одно в каждой отдельной вещи. Поэтому, раз одно (материальное начало) выталкивает другое (или замещает его), то ничего и не остаётся пребывающим (постоянно, а остаётся в состоянии текучести и вечной изменчивости). Поэтому она и не самотождественна постоянно, а там (в Инмире) она есть все одновременно (как бесформенный субстрат). Поэтому она и не имеет ничего, во что она могла бы перейти, так как уже имеет всё. Тамошняя материя (умозрительная материя), стало быть, ни в коем случае не бесформенна; она не есть здешняя материя; и обе, следовательно, существуют разными способами (реально и виртуально/логически)».