Максим Анаэль - Сборник «3 бестселлера о подростковой любви»

• Название: Сборник «3 бестселлера о подростковой любви»
• Автор: Максим Анаэль
• Жанр: Современные любовные романы

В сборник вошли книги: «Ангелы спустились с небес» Ирины Шолоховой, «Сердце» Максима Анаэля, «Абонент недоступен» Юлии Комольцевой. Серия «3 бестселлера» – это уникальные сборники популярных книг современных авторов. Серия представлена жанрами любовного фэнтези, современного и исторического любовных романов, любовной фантастики. Мы собрали самые увлекательные истории о попаданках, романтических путешествиях в космосе, любовных треугольниках и многие другие сюжеты, способные заинтриговать и взбудоражить воображение любого, даже самого прихотливого читателя.

---

Такого поворота я не ожидала. Я никогда никому не признаюсь в своих чувствах, даже под пытками.

– Все в классе только и обсуждают эту тему, по тебе сразу всё видно, ты хотя бы как- то скрывала, если не хочешь, чтобы все знали…

Я молчу как рыба, внутри меня всё дрожит, волнуется, как будто на воде мелкая рябь идёт. Я думала, что он мне просто нравится, как и всем, а, может быть, я и вправду влюбилась? В голове бестолково и лихорадочно толкутся мысли. Что ответить – не знаю. Сказать нет – наверное, не поверит, признаться – я и сама толком ничего не понимаю.

– Да-а-а, о-о-очень, – протянула я, ничего лучше не придумав. Получалось так, как будто я с насмешкой отнеслась к этому, и пусть все думают, как хотят и что хотят. Мне самой мой ответ очень понравился, уж никак от себя такого не ожидала. Мысленно похвалила себя: «Молодец, Ирина, умница, замечательно ответила, можешь ведь если надо, всегда бы так».

– Ну как хочешь, не хочешь – не отвечай, я же с тобой по-дружески, а ты… – Валька с обидой поджала нижнюю губу, я уже знаю, когда она обижается, то всегда поджимает нижнюю губу. Это уже у нас все в классе знают, а она знает, что все знают, но ничего не может поделать – поджимает губу и всё тут.

– Пока, – буркнула недовольно Валентина и резко повернула от меня в противоположную сторону.

– Пока, – я отвернулась от неё и показала рожу, ну понятно, так, чтобы она не увидела. А то обидится, и я потеряю подругу, а у меня их и так мало. К тому же я не совсем популярная в классе, а если, честно, то совсем не популярная, себе-то я могу в этом признаться.

Я примчалась домой и, не раздеваясь, бегом к компу, набираю в поисковике: «Первая любовь?». Компьютер захлебнулся от обилия информации, заторопился и выплюнул мне горы всего по этой теме – разбирайся, не жалко. Такое впечатление, что не только меня эта тема интересует, а, вообще, абсолютно всех. Ну вот, скажите, пожалуйста, когда учить уроки, абсолютно, катастрофически не хватает времени, и как хорошо учиться, если тебя учеба вообще «не греет», много другого интересного в жизни? Перешерстив первые три страницы поисковика, и капитально утомившись, я окончательно уверилась – да, влюблена! И мне стало даже как-то легче, всё стало на свои места, только вот не знаю, что делать, завлекать Андрея? Если да, то как, во-первых, а во-вторых, тут-то уж точно все-всё поймут. Ладно, там видно будет, на месте разберемся, – сделала я умозаключение.

Хлопнули дверцы лифта, каблучки: «Цок-цок-цок». Мама пришла с работы.

– Привет, мой золотой, привет, мой котенок!

– Приветки, приветки, мам!

– Как дела в школе, какие оценки?

– Нормально.

Я благоразумно умолчала про полученную пару. Не хочу огорчать мою любимую мамочку, я её так люблю, просто обожаю, она такая красивая, несмотря на то, что ей уже к 40. На матерей других ребят смотрю – так себе, тётки какие-то, а моя – красотка. Я внимательно присмотрелась к маме – дочь влюбилась, а она ничего и не заметила, странно-странно, даже никаких намеков, что что-то произошло новенькое. Ну и ладно, нашим легче.

– Котёшка, представляешь, к нам на работу новенький мужик устроился, всю себе голову свернул, пялился в мою сторону.

– Ты ему, что понравилась?

– Похоже, на то.

– А он тебе как? Красивый, высокий, понравился?

– Ну, уж, не особенно красивый, ну нормальный такой, на первый взгляд. Ничего так, приятный мужик.

Я потихоньку вздохнула, но ничего не сказала, похоже, что у мамы начинаются какие-то «мутки», если у неё «закрутится» с этим мужиком, то опять её домой не дождешься.

– Ребенок, ты что ревнуешь? – Рассмеялась мама, рано-рано, ничего еще нет и в помине, а ты уже ревнуешь.

– Я люблю тебя, мамочка!

– А я-то тебя как люблю. Сильно-пресильно!

– В Субботу у нас дискотека в школе. Ты мне поможешь сделать причёску?

– Помогу, конечно. Самое главное – меру соблюдай, когда будешь подкрашиваться, а то намалюетесь и становитесь похожими на 30-летних. Чуть-чуть добавить яркости лицу и порядок.

На следующее утро, как только я зашла в класс, сразу восстановилось гробовое молчание, видимо обсуждали мою персону. Сквозь опущенные ресницы, я метнула взгляд в сторону Андрея – пусто, поэтому и обсуждали, что ни его, ни меня не было.

– Луч света в темном царстве, – торжественно продекламировал Старовой.

– Ты о ком это, Александр? – Ехидным голосом спросил Вовка Петров, разве среди нас есть такие люди?

– Как же, как же, конечно есть, да ещё какие! Не то, что мы Инфузории – туфельки.

– И о ком это ты, Саша, открой тайну?

– Так уж и быть, открою, об Ирочке нашей Рыжовой, о ком же ещё.

Остальные в классе молчали, ждали, что произойдет дальше, как в театре – дальнейшее развитие событий.

– Ты бы Старовой, что-нибудь новенькое придумал, – я решила не давать себя в обиду. Создается впечатление, что кроме луча света в тёмном царстве, у тебя в голове ничего больше нет – сплошные потёмки.

Класс захлебнулся от смеха:

– Ловко ты его сделала.

Не знаю, кто это сказал. Не поняла. Я торжествовала (но виду не подала) – не всё надо мной издеваться. Наступил и на моей улице праздник.

Сашка, стоял красный и вспотевший. Было видно, что он чувствует себя проигравшим в этой словесной перепалке.

– Что у вас тут происходит? Какой-то напряг чувствуется.

Я и не заметила, когда появился Андрей.

– Старовой, в очередной раз пытался выяснить, кто у нас Инфузория-туфелька, а кто луч света, – вставил Петров своё словечко.

– Санёк, тебе не надоело? – Поморщился Андрей.

– Вот Ирина его и «умыла», – у тебя, – говорит, – в голове сумерки, и надо бы лучом света их просветить, – продолжал Вовка.

Ну, надо же, как можно переврать мои слова. Я лишилась дара речи.

Класс стонал от смеха.

– Весело тут у вас, – констатировал Андрей и прошел на свое место.

На уроке я, не поворачивая головы, в его сторону, скашивая взгляд, украдкой рассматривала Андрея. До чего он красивый: ровный лоб, брови, слегка сросшиеся на переносице, прямой тонкий нос, а глаза… «Люблю – не могу, люблю – не могу, люблю – не могу», – стучало у меня в висках. Передо мной на парту упала записка, от кого это? «Прекрати пялиться на Андрея. Все уже видят. Держи себя в руках. Валя». Ну как это возможно, я и головы не поворачивала, а все заметили. Что у нас за класс такой – сплошные Шерлоки Холмсы. Прозвенел долгожданный звонок.

– Девчонки, кто в буфет? Пошли со мной, – позвала Света Пруткова.

– Я тоже, – подскочила я к ней, – можно с тобой?

– Ну, уж нет, только не с тобой, – надменно ответила она.

Нравится же кому-то издеваться над другими. И почему-то этим другим всегда оказываюсь я. Светка была влюблена в Морозова, как кошка, все это знали, какая-то она толстая, как будто ей не пятнадцать лет, а двадцать пять, а то и больше, хотя старается одеваться очень модно, и, видимо, считает себя красоткой.

– Не очень-то и хотелось, обойдусь и без тебя.

– Вот и обходись.

«Наверное, ревнует», – подумала я. И счастливо рассмеялась (про себя, конечно).

В буфете народу как на железнодорожном вокзале и, если закрыть глаза, то гул от голосов примерно такой же, только не хватает стука колес: тук-тук-тук-тук. Огромнейшая очередь за всякими булочками, пирожным и разным другим. Я встала в конец очереди. Вдруг раздался громкий плач. Плакал маленький мальчик, наверное, третьеклассник, или, примерно, такого возраста. У него вся голова в крови, а около него стоят две девчонки из 10 класса и орут на него, не понятно за что. Все уставились – что происходит? А мальчишка всё плакал и плакал, я не могла этого вытерпеть и подошла к нему.

– Что с тобой? У тебя голова разбита? Что вы на него орёте! – Набросилась я на девчонок, – вместо того, чтобы помочь.

– Нет, – сквозь рыдания, произнес мальчишка, – это сок.

– Какой-такой сок, – я не поняла.

– Она вылила мне томатный сок на голову, – махнул мальчишка на одну из девчонок.

– Ты что делаешь? – Повернулась я к той, на которую указал мальчик.

– Не твое собачье дело, – дерзко ответила та. – Будешь тявкать, я тебе вообще башку расшибу.

– Дура! – Так же резко ответила я, – легко издеваться над тем, кто не может тебе сдать сдачу. Ты бы еще с грудным младенцем начала бы разборки!

– Кто дура? – Она агрессивно двинулась на меня. Сейчас схлопочешь!

Она выше меня на голову, но я не испугалась – я же в школе.

– Дура и есть! – Упрямо повторила я и посмотрела вокруг, ища поддержки. Но её ни от кого не было. Все, молча, наблюдали за происходящим.

– Пойдём, – я взяла мальчика за руку, – я помогу тебе смыть этот сок с головы.

Мальчишка послушно пошел за мной, всё так же безутешно рыдая.

Я смыла ему сок с головы, как смогла, утешила его. Мальчишка повеселел. Я специально не стала расспрашивать его, что произошло. Потому, что он только – только успокоился. А если начать у него допытываться, то снова разревётся. Человеку плохо, я попыталась ему помочь, вот и всё. Да я и сама успокоилась, пока смывала сок с головы паренька.