Андрей Курпатов - Интеллектуальный ресурс. Ядро экономики «Капитала 3.0»

• Название: Интеллектуальный ресурс. Ядро экономики «Капитала 3.0»
• Автор: Андрей Курпатов
• Жанр: Психология, социальное
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-9907585-7-5

Всё, во что мы привыкли верить, оказалось подложным – больше нельзя доверять банкам, биржевым аналитикам, заявлением правительств, валютам и даже золоту. Странным образом сама природа экономических отношений претерпевает фундаментальные изменения. Долго ли еще проживет нынешняя экономическая модель, основанная на биржевых курсах, индексах агентств и загадочных деривативах? Останемся ли мы сами «экономическими агентами» в этой большой финансовой игре?

В этой книге Андрей Курпатов рассказывает о том, что станет новой экономической силой, как изменятся правила игры, что ожидает нашу социальную матрицу… да и каждого из нас в отдельности.

---

Так стоит ли нам читать Маркса (по крайней мере, как экономиста-теоретика), учитывая тот факт, что в его многосотстраничном «Капитале» слово «доверие» встречается лишь однажды (причем в цитате из отчета «английских фабричных инспекторов»), а в упомянутых современных нам новостных сводках – через абзац?.. С другой стороны, разве не свидетельствует этот нервный припадок обсуждения «доверия» о том, что уже и для «Капитала 2.0» настали непростые времена? Законы психологии должны работать в любой части вселенной, образованной этой психологией, а потому, поверьте мне как профессиональному психотерапевту, если с вами стали вдруг навязчиво говорить о доверии (сколь угодно деликатно и даже убаюкивающе) – вам перестали доверять.

Но давайте вслушаемся в слова Стивена Кови-младшего, который, четко следуя конъюнктуре (они с батюшкой большие мастера этого дела – чувствовать конъюнктуру), строит свою новейшую парадигму «экономического консультирования» уже не на семи-восьми навыках эффективности, о которых столько твердил Кови-старший, а на понятии «скорость доверия», называя доверие «прагматическим, материальным и работоспособным активом, который вы можете создавать, причем гораздо быстрее, чем могли предположить». Главное здесь – это формулировка «материальный актив», а вот то, что заставляет поежиться, – это специфика его производства:

«создать быстрее, чем могли предположить». Действительно, если доверие стало универсальной валютой и, по сути, универсальным эквивалентом стоимости, то возможность «создать доверие», да еще со скоростью, которую «сложно предположить», вызывает явные ассоциации с «нелегким трудом» фальшивомонетчика. Впрочем, Кови – ни старший, ни младший – не виноваты, они, видимо, просто по наивности называют вещи своими именами.

Конечно, все финансисты мира эту правду знают, но всячески игнорируют – кто-то рассудочно и вполне осознанно, кто-то бессознательно вытесняя психотравмирующие переживания (спасибо психоаналитической теории), кто-то по механизму «стокгольмского синдрома», а кто-то просто предпочитает об этом не думать, – но их работа, к сожалению, одно сплошное надувательство (деликатность этого слова подсказана устоявшимся понятием «мыльный пузырь»). Нет, не то чтобы они специально хотели кого-то облапошить (такие, впрочем, наверное, тоже есть), просто их личный доход – зарплаты, бонусы, опционы, акции, «золотые парашюты» и черт знает что еще – зависит от успешности цифр в годовой отчетности плюс совокупного роста мирового финансового рынка. За хорошие цифры им платят, за плохие – нет, но при этом они же эти цифры и формируют! То есть это как выписывать самому себе зарплату… Теперь поставьте себя на их место: что делать – завышать или не завышать? Показывать все риски или только те, которые невозможно скрыть? Предельно здраво смотреть на вещи или с того ракурса, с которого они выглядят лучше?

Задайте себе эти и еще тысячу других вопросов вокруг да около – например, о том, что будет с экономикой и простыми гражданами, если не загонять экономические показатели вверх, то есть – сколько будет потеряно рабочих мест, сколько конкретных лиц лишится конкретных благ, если показатели поползут вниз и случится очередной кризис… В общем, логика самооправдания тут примерно такая – кого они обманывают, если всем в результате хорошо (или, например, лучше, чем могло бы быть)? Наконец, все эти прекрасные финансисты находятся ведь не в какой-то безвоздушной среде, а среди себе подобных, и если правила игры таковы (и все, все-таки, по существу, быки, а не медведи), то нельзя отойти в сторону и сказать – мол, это неправильно, я так не играю. Тебя тут же вычеркнут из числа приглашенных – причем с прибытком и без всякого сожаления. То есть сами финансисты заложники своей же пирамиды – виноваты все вместе, осознают вину, но по отдельности могут (и неизбежно будут) продолжать грешить, в соответствии с прикупленной индульгенцией. Ну и, в конце концов, – у них там, внутри, в этой финансовой олигархии, – дураков нет, все всё понимают, рука руку моет и т. д. То есть в чем обман-то, если они все друг друга поддувают в рамках установленных правил? Нет, финансисты не обманщики, они в какой-то части своей лжи даже добрые самаритяне. Что, впрочем, не отменяет того факта, что вся современная валюта – «доверие» – зиждется на обмане.

Мы до сих пор не знаем, чем мозг человекообразных обезьян принципиально отличается от человеческого, но вот что мы знаем точно: главный и первый способ доказать, что обезьяна разумна, – это дать ей в эксперименте шанс кого-нибудь осмысленно и продуманно обмануть. Исполняют на отлично.

Увидев эти эксперименты, сомневаться в разумности приматов не сможет даже папа римский. Но это лишь первая ступень человечности – да, обман, но что поделаешь? – родовая эволюционная травма, в каком-то смысле. Высшая же ступень кажется еще более забавной: как показали специальные исследования, студенты-экономисты лидируют среди студентов других направлений по «недоверию» (то есть, добавлю от себя, всегда подозревают окружающих в обмане, а значит, и сами готовы к соответствующим действиям). Странно ли, что молодые люди именно с этими психологическими качествами выбирают финансовый сектор? Что представляет собой финансовый сектор, если такие люди его выбирают? И наконец, насколько надежной нам следует считать систему, валютой которой является «доверие», а акторами которой – лица, склонные к обману и уверенные в том, что их всегда пытаются обмануть?

Что ж, самое время взглянуть на выводы тщательных и системных исследований феномена «доверия», проведенных товарищем Фукуямой… К каким умозаключениям он приходит? Во-первых, доказывает Фукуяма, доверие как физическое близкодействие распространяется только на очень ограниченный круг понятных нам людей – семья, профессиональная команда на предприятии, религиозное объединение и т. д., и чем шире этот круг, тем сила «доверия», напротив, слабее. Во-вторых, какой бы ни была группа, всегда обнаруживаются индивиды (не верящие в «добро», «Бога» и оправданность «общественного договора»), которые стремятся нарушить соответствующие правила (студенты-экономисты вместе с шимпанзе-обманщиками нарочито нам подмигивают). В-третьих, для того чтобы «доверие» работало, необходима иерархия – такова уж, надо себе в этом признаться, наша природа: если над нами никто не стоит и нам, соответственно, некого «побаиваться», мы, даже не будучи социальными девиантами из второго пункта, вряд ли станем следовать правилам слишком усердно (всё это тоже доказано в экспериментах социальных психологов).

Так может, прав был Фукуяма, ограничивая себя при исследовании «доверия» региональным принципом? Взгляд с другого, более высокого – финансового – этажа начисто лишает «доверие» каких-либо положительных коннотаций: то, что для китайской патриархальной семьи – благо (о чем нам Фукуяма и рассказывает), ахиллесова пята и ящик Пандоры современных финансовых рынков. При сопоставлении выводов Фукуямы с устройством глобальной мировой экономики и вправду становится не по себе. На секундочку представьте себе тех, кто стоит на вершине этой иерархии (той самой, фукуямовской)… Что они думают о «доверии» и как они им пользуются? Что вообще – какие «моральные принципы» и какие «In God we trust», написанные на макулатуре, – способны удержать их в рамках какой-либо добропорядочности, учитывая деньги, стоящие на кону? Впрочем, с некоторых пор это даже не вопрос денег (указанным лицам лучше других известно, что циферки на электронных счетах – абсолютный и дешевый блеф), это вопрос амбиции, азартной игры – чего-то совершенно новенького в рамках экономической теории. Нет, конечно, на рынках играли всегда, но сейчас, играя миллиардами долларов, никто даже не задумывается о том, какие это на самом деле огромные деньги, то есть это больше никак не связанная с реальностью компьютерная игра с запасными жизнями. Какое вообще отношение может иметь такая игра к физически существующей экономике? Что здесь «деньги»? Что «товар»? Что «стоимость»? Да ничего. Одна сплошная «воровка на доверии».

Первым предвестником скорого конца «Капитала 2.0» стал печально известный фонд Long-Term Capital Management (его историю рассказывает Роджер Ловенстайн в книжке с говорящим названием «Когда гений терпит поражение»). LTCM использовал инвестиционную стратегию, разработанную, что само по себе примечательно, двумя лауреатами Нобелевской премии – Робертом Мертоном-мл. и Майроном Скоулзом (они, кстати сказать, одновременно являлись и участниками LT). Причем стратегия эта держалась в абсолютном секрете: не в курсе были ни инвесторы, ни даже брокеры (вы задумайтесь, насколько абсолютное, слепое и глупейшее доверие!). А суть этой стратегии состояла в банальной спекулятивной игре на свопах и спредах с использованием огромного кредитного плеча. Когда Фонд сделал ставку на сближение спредов по европейским гособлигациям (Европа как раз готовилась к переходу на единую валюту), он показал годовую доходность почти как у «МММ», но когда последовал азиатский кризис 1997 года, а потом и российский 1998-го, LT был вынужден действовать активнее, чем обнаружил свою инвестиционную логику, и рынок тут же сыграл ровно тем же способом, но уже против LT. Это был удар наотмашь: с математической точностью рассчитанные спреды и свопы, порождавшие доходность из ничего, на предельной «скорости доверия» превратили в прах компанию с активами в 100 миллиардов долларов.