Элеонора Мандалян - Назад, в жизнь

• Название: Назад, в жизнь
• Автор: Элеонора Мандалян
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

Это мистически-романтическая история молодой девушки, которая погибла в автокатастрофе, но не пожелала смириться с жестокой несправедливостью своей судьбы и нашла способ вернуться, чтобы испить чашу любви, в которой ей было отказано при жизни. Однако о том, кто она и откуда, объект ее любви (а вместе с ним и читатель) догадается далеко не сразу.

---

– Ага! Вот теперь все сразу стало ясно! – воскликнул он, переходя на враждебно-агрессивный тон. – Вы подосланы моей бывшей женой разведать обстановку. Это вполне в ее стиле. Так вот откуда ветер дует! Как же я сразу не сообразил.

– Вовсе нет! – раздосадованно вспылила девушка, зардевшись от обиды. – Не стану лгать, я знаю вашу супругу не хуже, чем вас, но не имею к ней никакого отношения. Клянусь вам.

– Боже мой, сплошные загадки. – Помедлив, он все-таки открыл перед самозванкой дверь подъезда.

Они вошли в лифт. Сердце девушки тревожно и радостно замирало, как если бы они поднимались не в тесной дребезжащей кабинке, а взмывали в небо на воздушном шаре. Отпирая дверь своей квартиры, он сказал нарочито небрежно:

– На беспорядок не обращайте внимания. Гости у меня на сегодня не планировались. Если вы не шпионка, не агент и не наводчик, располагайтесь в гостиной. А я, так и быть, приготовлю вам кофе…

– Чай! – эмоционально воскликнула девушка, с детской мольбой во взгляде прижимая руки к груди. – Пожалуйста, чай! Целую вечность не пила горячего сладкого чая.

Он подозрительно покосился на нее и, ничего не сказав, отправился на кухню. Оставшись одна, девушка обвела комнату торжествующим взглядом – ей удалось-таки проникнуть в эту заветную обитель. Она провела пальцем по столу – на полированной поверхности остался блестящий след. Повсюду лежала пыль. Девушка, не задумываясь, извлекла из укромного уголка за шкафом пылевую тряпку и старательно стерла ее. Затем взбила и разложила по местам сваленные в кучу диванные подушки. На кресле валялся спортивный костюм, служивший хозяину домашней одеждой. Она отнесла его в спальню. Любовно разгладила и застелила разобранную постель.

Случайно натолкнувшись на свое отражение в трюмо, девушка отпрянула так, будто увидела там притаившегося грабителя. Опасливо протянула вперед руку и стукнулась о невидимую преграду. Не спуская пристального взгляда со своего отражения, снова, как в сквере, ощупала тело, лицо, одежду. Намотала на палец упругую прядь волос и подергала ее, будто проверяя на прочность. Искусственно улыбнулась себе, желая удостовериться то ли в белизне и ровности, то ли в самом наличии зубов. Приблизив лицо к зеркалу, заглянула в свои зеленовато-рыжие, будто зацветший по весне омут, глаза. Глаза, которые удивительным образом меняли цвет в зависимости от освещения и того, что в них отражалось.

Погруженная в самосозерцание, девушка на какое-то время забыла где она и зачем. Но, спохватившись, поспешила назад, в гостиную, бросив через плечо последний взгляд на свое отражение. Вернувшийся с подносом Тигран застал ее прилежно сидящей в кресле с таким видом, будто за все время его отсутствия она оттуда и не вставала.

– Я заставил вас поскучать. Извините, не сообразил включить телевизор. – Он не признался ей, что просто стоял у плиты перед долго не закипавшим чайником, пытаясь в одиночку разгадать, кто его неожиданная гостья и зачем пожаловала. – Пейте, пока горячий.

Он расставил перед ней на журнальном столике незатейливое угощение и с удивлением наблюдал, с какой опаской тянула она тонкие, вздрагивающие от волнения пальцы к самому обыкновенному стакану.

Соприкоснувшись с горячим, девушка инстинктивно отдернула руку, и лицо ее озарилось счастливой улыбкой. Очень осторожно и бережно она взяла стакан, обняв его ладонями как нечто драгоценное, поднесла ко рту, тронула губами окутанный прозрачным паром напиток и бросила виновато-тревожный взгляд на Тиграна, словно опасаясь выдать себя и свою тайну. И наконец, не заботясь уже ни о чем, стала жадно пить.

– До чего ж хорошо. С ума сойти можно, – промурлыкала она в паузе между глотками.

Тигран, не моргая, смотрел на нее.

– Назовите хотя бы свое имя, моя таинственная незнакомка.

– Ах, на что вам мое имя. Оно давно утратило смысл.

– Уж не сбежали ли вы из дома, глупая девочка?

– Сбежала?.. Из дома?.. – Незнакомка задумалась, взгрустнула и уклончиво ответила: – Пожалуй. В некотором роде…

– Ну хорошо, ваша личная жизнь меня, естественно, не касается. Но должен же я как-то обращаться к вам, раз уж вы у меня в гостях.

– Зовите меня… Одиль.

– Придумала на ходу! – Уличив ее в несерьезности, он мгновенно перешел на «ты». – Надо же, Одиль! А попроще нельзя было? Маша, Роза, Катя, например…

– Мне с детства нравилось это имя. А тебя… – Она последовала его примеру с возмутительной легкостью и непосредственностью: – Тебя я буду называть Фауст.

– Однако… – озадаченно пробормотал он, начиная жалеть, что столь опрометчиво привел неизвестно кого в свой дом. – Послушай!..

– Одиль, – услужливо подсказала она, делая вид, что не замечает агрессивности в его тоне.

– Ладно, пусть будет Одиль. Какая мне, в сущности, разница. Ты разыгрываешь меня, да? Кто ты? Что ты от меня хочешь? Отвечай!

– Опять за свое! – расстроилась девушка. – По-моему ты сам во всем прекрасно разобрался. За такой короткий срок я побывала в твоих глазах стажеркой, секретаршей, чудачкой, мечтательницей, шпионкой, агентом иностранной разведки и наводчицей. Выбери уж что-нибудь одно, а я под этим подпишусь.

Неожиданно для самого себя он расхохотался.

– И впрямь получилось многовато для одного, такого юного существа. Не сердись.

Девушка в ответ озарилась вся изнутри:

– А я и не думаю сердиться. Ну а что я хочу, я сказала сразу же, еще в сквере – показать тебе наилучший вариант решения твоего проекта. Но для этого мне нужны карандаш и бумага! Не могу же я объяснять на пальцах.

Он никак не мог определиться, злиться ему или забавляться. А сейчас, после ее нового безапелляционного заявления, ему не только захотелось добавить к перечню упомянутых эпитетов еще и такие, как шарлатанка, аферистка, чокнутая, но и взять за шкирку этого наглого, приблудного котенка и вышвырнуть ее за дверь. Лишь одно удерживало его, интриговало, сбивало с толку, заставляя вести себя осмотрительно – ее необъяснимая осведомленность в его делах и личной жизни.

Не сказав ни слова, он медленно поднялся, принес и положил перед ней то, что она требовала, и даже резинку впридачу. Затем снова сел напротив и, подперев голову руками, приготовился терпеливо ждать.

– Я набросаю только общий вид, со стороны фасада. А детали ты уже разработаешь сам, – с невозмутимой деловитостью заявила она, берясь за карандаш.

Его глаза, устремленные не на бумагу – на самозванку, сузились от еле сдерживаемого негодования, а губы, его выразительные, чувственные губы, плотно сжались. Если бы она сейчас взглянула на него, ей вряд ли удалось довести начатое до конца. Но девушка, не поднимая головы, самозабвенно рисовала. Задумывалась на мгновение, закрывая глаза, словно уносясь куда-то, и рисовала снова – карандаш легко летал по бумаге, а на лице не было и тени напряжения.

– Ну вот, примерно так. – Она протянула ему листок ватмана. – Конечно, на скорую руку трудно передать сразу все, что хотелось бы. Но если что-то будет неясно, я могу объяснить на словах или детальнее прорисовать. Я отлично представляю себе мельчайшие подробности всех интерьеров и экстерьеров и могу помогать тебе на любом этапе работы.

Тигран машинально принял из ее рук набросок, думая только о том, чтобы сдержаться и не вспылить, скользнул по нему холодным взглядом… всмотрелся повнимательнее… уронил листок на стол и, сжав пальцами виски, уставился на него. Девушка напряженно наблюдала за ним. Наконец он оторвался от созерцания наброска и вперил отяжелевший взгляд в Одиль.

– У кого ты это украла? – гневно проговорил он сквозь стиснутые зубы.

– Ну знаешь! – впервые оскорбилась она.

– Отвечай! Девчонка твоего возраста не может сама придумать такое… такое лаконичное, гармоничное, монументальное и чисто архитектурное решение. С таким знанием дела и с такой легкостью. Для этого нужен могучий талант и соответствующая профессиональная подготовка. Чтобы вот так – небрежно, играючи – сделать эскиз, ты должна была бы знать столько, сколько знать ну никак не можешь… даже если ты гений.

– Нехорошо, Фауст. Так нечестно, – укоризненно проговорила она. – Я очень старалась найти самое лучшее решение проекта, которое мучило тебя несколько месяцев, мне так хотелось помочь тебе. А ты набрасываешься на меня, обижаешь. Это твоя благодарность?

– Я с семнадцати лет занимаюсь проектированием. Проштудировал тонны литературы, но мне, признаюсь честно, не под силу такое. Ты можешь это понять?

Девушка вздохнула глубоко и радостно:

– Значит, тебе понравилось. Я так счастлива!

– Нет, она определенно решила свести меня с ума! – Он попытался изменить тон, заговорив с ней, как с ребенком или душевнобольной, мягко и вкрадчиво: – Расскажи мне… Одиль, где ты это взяла, где подсмотрела. За границей? В чьей-нибудь мастерской? Может у тебя папа или дядя архитектор?