Валентина Лызлова - Просто жить. Рассказы

• Название: Просто жить. Рассказы
• Автор: Валентина Лызлова
• Жанр: Русское современное

Герои рассказов – простые люди. Их души, распахнутые настежь, впитывают в полной мере то, что предлагает жизнь, в которой у каждого своё место, свои радости, свои проблемы. Но все они понимают главное: нет на свете счастья выше, чем просто жить! Книга рассчитана и на взрослых, и на детей.

---

Родственник, увидев Ивана, обрадовался:

– Ну, слава богу, приехал. Мы уж тут все испереживались. А главное дело, поняли, что нельзя разлучать Найду со щенком. Вот ведь как всё в природе устроено: и собака любит своё дитя, оказывается, так же сильно, как женщина – ребёнка. Материнский инстинкт, понимаешь! Нам, мужикам, это неведомо. Что делать-то будешь?

– А что тут думать? Заберу обоих. Одна собака – хорошо, а две – лучше. Сразу нужно было так сделать. Вы уж тут извинитесь перед тем, кому обещали щенка. Объясните так, чтобы понял.

– Поймёт, куда денется!

Найда, заслышав шаги, встала настороже за несколько метров от будки. Увидев Ивана, она сначала рванулась к нему, но потом опомнилась. Страх за себя и щенка уже измотал её. С добром ли приехал хозяин? А тот, взяв щенка на руки, слегка потрепал его и сказал:

– Ну что, брат, поедем домой? – и направился к саням. Найда каким-то чутьём поняла, что ничего страшного уже не случится, и пошла за ними. Иван прикрыл щенка в санях тулупом и повернулся к собаке. То, что он увидел, поразило его до глубины души! Из глаз Найды катились слёзы. Как же должно было настрадаться это бедное существо, чтобы плакать, как человек! Иван, сглотнув комок в горле, почувствовал, что и на его глаза наворачиваются слёзы. Он присел, приласкал собаку:

– Ну, что, Найдёна, намаялась? Ты уж извини меня. Ничего, теперь всё будет хорошо, полезай в сани.

Он вытер и свои слёзы, и её. Собака уткнулась мордой в колени хозяина и тихонько заскулила. Иван молча гладил её холодный загривок. Найда в избытке чувств стала бить хвостом о плотный снег, тыкаясь мордой то в ладони, то в грудь. Иногда касалась мокрым носом щеки.

– Ну, будет, будет, – успокоил собаку Иван. Собака благодарно лизнула руки хозяина и улеглась рядом со щенком.

Алевтина, услышав шум снегохода, выбежала на крыльцо. Вконец истомившись в ожидании и увидев всё семейство в сборе, выдохнула:

– Вот и хорошо, вот и ладно, теперь все дома.

2013 г.

Нечеловеческая боль

Ночная тайга была безмолвна. Лишь изредка раздавалось слабое потрескивание деревьев. Полная луна заливала окрестности ровным серебристым светом. Уже два дня снег подтаивал на солнце, но с вечера мороз набирал силу, и к утру на снегу образовывалась крепкая корка. Начались мартовские утренники – самое удобное время для охоты и людей, и хищников.

Перевалив через увал, волчица остановилась, тяжело дыша опавшими боками. Подъём оказался слишком трудным. Когда-то бурей положило все деревья на самой вершине, и через завалы пришлось переползать, потому что сил почти не было. Если бы не наст, она не одолела бы этот подъём. Где-то внизу, по ту сторону увала, осталось логово. Волчица пришла к нему издалека, два дня назад. Многодневный переход сюда был тяжёлым. От полуголодной жизни и весенней промозглости её силы таяли. Она буквально ползла на брюхе по рыхлому тогда ещё снегу. Что же гнало её именно сюда? Ведь обычно с наступлением зимы волки сбиваются в стаи, чтобы легче было прокормиться. И почему она была одна?

Много лет, будучи избранной вожаком, волчица ходила впереди стаи. Её поджарое тело при ходьбе пружинило. С гордо поднятой головой, изящным изгибом спины, с белым горшенем на шее, она была красива не только по волчьим меркам. Тогда она не знала, что такое голод. Рожала щенят, а вожак добывал еду для неё и волчат. Но хорошая жизнь оказалась невечной. Волчица постарела, и вожак облюбовал себе новую, более молодую подругу. Теперь другая самка гордо шествовала впереди вожака. А она, матёрая, оказалась никому не нужной, отвергнутой и была вынуждена покинуть стаю.

Поначалу всё было не так уж и плохо. Встретился ей одинокий самец, немолодой, но крепкий. В яме под выворотнем они устроили логово. Волки прожили сытую летнюю жизнь. Они регулярно наведывались в деревню, ту самую, к которой она сейчас направлялась. Скот тогда был на выпасе, и удача сопутствовала им. Исчезали не только колхозные овцы. Сельчане не досчитывались и личного скота. С наступлением зимы добывать пищу стало труднее. Волчьей паре пришлось прибиться к одной из стай.

Волков в тот год было много. Окрестные хозяйства страдали от потери скота. Решено было начать истребление хищников. И стая угодила в облаву. Волчица к тому времени была уже брюхатой. Оказавшись среди красных флажков, волки погибали один за другим. Самец был ранен сразу же. Он ползал по снегу и не решался перепрыгнуть через запретную линию. Самка поняла, что ему уже не помочь. Надо было спасаться самой. Неизвестно, что помогло ей больше: инстинкт самосохранения или материнский инстинкт. Волчица легко перемахнула через опасную черту. Тогда удалось уйти от погони. Но с той поры она нутром чуяла опасность, и в сознании сразу всплывали красные флажки.

Жизнь без самца стала невыносимо тяжёлой, она словно испытывала волчицу на прочность. В лесу теперь трудно было прокормиться. Ослабленное тело, стёртые и поломанные зубы не позволяли удачно охотиться. Да и догнать будущую добычу в её положении было трудно. А голод донимал со страшной силой, ведь во чреве развивалась новая жизнь, и не одна. Самка чувствовала, что единственный выход – держаться поближе к человеческому жилью. Вот так, совсем не случайно, она и оказалась вблизи этой деревни. Отдохнув после изнуряющего перехода, решила наведаться туда, надеясь хоть что-нибудь добыть.

И вот теперь, понемногу отходя от тяжёлого подъёма, волчица сквозь молодой подрост смотрела на чернеющие внизу дома. Деревенька приютилась на небольшом пятачке земли между скалами и рекой. В ней не насчитывалось и двух десятков домов. Самка чутко прислушивалась, стараясь уловить хоть какое-то движение внизу. Но деревня была крепко объята сонным покоем.

Не оставляя следов на снежной корке, волчица спустилась к санной дороге и по ней подобралась к околице. Она долго прислушивалась и, наконец, решилась. Осторожно обошла деревню со стороны леса. Но всё было тщетно. Люди надёжно закрыли скотину в тёплых хлевах, и проникнуть туда было невозможно. Какая-то собака учуяла запах зверя и подала голос. Ей ответили другие. Оставаться в опасной близости от них было нельзя. Самка так и не успела добраться до колхозного хлева.

Светало. Нужно было уходить, но волчица не могла заставить себя покинуть деревню. Она залегла в кустах у крайнего дома с подветренной стороны. Долго ждать не пришлось. Дверь отворилась, и во двор выскочил молодой щенок. Маленький, значит, глупый. Чтобы не обнаружить себя, волчица решила заманить его в лес. Она вышла из-за кустов и стояла, игриво виляя хвостом. Щенок тяфкнул и подался к ней. Самка повернулась и плавно затрусила в лес. Уведя щенка в глубь леса, тут же разодрала его. Она, конечно, насытилась, но воспоминания о тошнотворном запахе псины долго ещё преследовали её. Видимо, потому что была беременной.

В следующую ночь волчица решилась подобраться к главному предмету своего вожделения – скотному двору. Она нашла в заборе дыру, проскользнула в загон и подобралась к тому хлеву, где находились овцы. Осторожно обошла вокруг и поняла, что внутрь ей не попасть. Летом без труда можно было прокопать лаз, но сейчас всё завалено снегом, под которым мёрзлая земля. Она ещё несколько раз обошла вокруг хлева, надеясь неизвестно на что. Блеяние скота и теплый пар, который вырывался из неплотно пригнанных ворот, искушали её и доводили до такой степени, что начинало сводить челюсти и желудок. Тело сотрясала мелкая дрожь. Волчица представляла, как её зубы вонзаются в тёплую плоть ягнёнка, как она отрывает куски нежного мяса, как постепенно приходит чувство насыщения. Эта картина была так далека от реальности! Самка готова была завыть от бессилия, но боялась выдать своё присутствие.

Над увалом уже заиграли розовые, ещё несмелые, сполохи рассвета. Скоро должны были появиться люди. Вконец истерзанная несбывшимся желанием, волчица опять уходила ни с чем. Она рюхала к логову по своей, только ей видимой тропе. Охотничьих путиков здесь не было, и она не думала о встрече с людьми, хотя, конечно, жизнь научила её не доверять им. Близость к ним таила в себе много опасностей, в том числе и главную – гибель. Но уйти куда-то в другое место у ослабевшей волчицы уже не было сил. Сейчас ею руководили голод и сила материнского инстинкта. В конце апреля появятся волчата, и еды нужно будет ещё больше. Потом снег сойдёт, и с кормом станет легче. Да и укрыться в лесу с потомством будет проще.

Утро разгоралось. День обещал быть тёплым и солнечным. А в логове было холодно и сыро. Самка попыталась заснуть, но от того, что была голодна, она мёрзла. Сон прерывался и вскоре совсем прошёл. Находиться внутри волчица уже не могла. Выбравшись из логова, она стала бродить по окрестностям в поисках хоть какой-нибудь поживы.