Александр Беляев - Лиана. Хроники затомиса

• Название: Лиана. Хроники затомиса
• Автор: Александр Беляев
• Жанр: Русское современное

Главный герой, работая на скорой помощи, приходит на вызов к необычной пациентке и влюбляется в нее с первого взгляда. С этой встречи жизнь его меняется бесповоротно, но любовь приводит героя к весьма драматическим последствиям.

---

– Пока, моя звездная странница! – в тон ей попрощался Андрей.

Он повесил трубку и бросился открывать дверь, но Леночка уже сделала это сама, не дождавшись реакции на свой звонок.

– Ты чего не открывал? – спросила она подозрительно. – Лень сахарницу от дивана оторвать?

– Не от дивана, а от унитаза, – соврал Андрей. – Ты всегда выбираешь лучшее время позвонить.

(В туалете действительно журчала вода, в целях маскировки Андрей сообразил ее спустить.)

Леночка начала стаскивать с себя пальто.

– Чего это ты сияешь, как медный чайник? – недовольно глянула она на Андрея.

– Оттого, что ты прошла по переулку! – разозлился Андрей. – Хмурый – плохо, веселый – опять плохо! Ты прям как прапорщик Епрст – всем недовольна. Что еще хорошего скажешь? («Что-то она часто срываться начала, – озадаченно подумал он, – раньше за ней этого не водилось. Или заподозрила?») Сама-то чего так поздно?

– Мы с нашими ребятами у отца Сергия в больнице были. Слава Богу, он на поправку пошел.

– И много у вас там ребят? – проворчал Андрей, но, чтобы Леночка не заподозрила его в ревности, прокомментировал: – Что-то не верится, там, в вашей общине, небось, одни бабульки.

– А вот тут ты как раз заблуждаешься, – уязвила его Леночка. Бабульки, конечно, тоже есть, вернее, не бабульки, а лет по 50—60. Между прочим, очень даже интеллигентные пожилые дамы. Но и молодежь есть – и девочки, и мальчики. Нас там человек 15 собирается. А чего ты так разволновался? У нас в институте тоже мальчиков много.

– Чего это мне волноваться? – пожал плечами Андрей. – Я тебя пасти не собираюсь, насильно мил не будешь. Если тебе взбредет в голову роман закрутить, как я тебе помешаю? Задушу что ли, как Отелло Дездемону?

Мысль о том, что Леночка может закрутить роман, почему-то больно кольнула Андрея: как ни странно, раньше подобные мысли в голову ему не приходили. Он был слишком самонадеян и уверен в том, что у Леночки ничего ни с кем быть не может, – другое дело у него самого.

– А ты ревнуешь! – почему-то обрадовалась Леночка. – Признайся, ревнуешь ведь?

– Вот еще! – фыркнул Андрей. – Больше мне голову нечем забивать! Я считаю, что каждый человек волен сам принимать решение по вопросам личной жизни. Союз двух людей должен быть сугубо добровольным. Да и вообще, куда-то нас не туда занесло. Что значит «ревнуешь» – «не ревнуешь»?

– А я не знаю, ты сам этот разговор завел, – слегка передернула карты Леночка. – Между прочим, я тебя тоже в чем угодно заподозрить могу. Мало ли ты на «Скорой» разных женщин встречаешь? И сутки тебя дома нет – почем я знаю, что ты на дежурстве?

– Это уже совсем глупость! – возмутился Андрей. – В конце концов, сама можешь сходить на «Скорую», мой график проверить.

– Больше мне делать нечего, – хмыкнула Леночка, – сам сказал, что насильно мил не будешь!

– Ну и закончим этот дурацкий разговор, – примирительно сказал Андрей, – пошли лучше ужинать.

«Да, – подумал он, когда после ужина Леночка уселась на кухне за учебники, а сам он для вида улегся на диван с печатным пособием по Шиатсу известного японского массажиста Намакоши – текст совершенно не лез ему в голову, – что это я, действительно ревновать ее начал? Мало ли какие у человека увлечения могут быть! И все же, она ведь ни разу не предложила вместе пойти на их «православный ликбез». Другое дело, что я бы и сам не пошел, но предложить-то могла?! Я же ведь приглашал ее на наши встречи «непортальщиков» – хоть и видел, что она там чужая. Хотя бы из вежливости! А может, она и сама не хочет, чтобы я с ней ходил? Может, ей и правда есть что скрывать?

«А впрочем, – возмутился другой его голос, – если даже у нее что-то там и есть, какое тебе до этого дело? Сам же себя уверял, что ее не любишь, а без ума от Лианы! Где же твой пресловутый здравый смысл? Тоже мне, собственник выискался! В конце концов, если она даже закрутила или закрутит с кем-то роман – это тебе только руки развяжет, и не будет повода для дурацких угрызений совести. С Лианой-то, похоже, дело всерьез намечается, ведь не просто так же она сказала, что ее потянуло ко мне как к мужчине? И какая нежность в голосе! Неужели женщина, которая к тебе ничего не чувствует и не строит по поводу тебя каких-то серьезных планов, может сказать, что теперь боится приглашать тебя к себе домой – мы, мол, с собой не справимся! Только непонятно, что же такого она во мне нашла?»

Андрей встал с дивана и начал рассматривать себя в большое старинное зеркало, которое, как семейную реликвию, подарила им на свадьбу мама. На него смотрел стройный, высокий молодой человек с длинными каштановыми вьющимися волосами и тонкими аристократическими чертами лица, правда, им несколько недоставало мужественности, и подбородок был маловат. Андрей стянул майку и стал осматривать свою фигуру. Конечно, он был несколько худощав, и мышцы его не отличались особой мощью, но все же они выглядели достаточно рельефно, и вся его фигура дышала если не большой силой, то гибкостью и энергией.

«Разумеется, не Шварценеггер, – подумал Андрей (фотографию этого в те годы малоизвестного в Советском союзе актера он несколько раз видел на стенах у своих друзей), – но я же, в конце концов, не бодибилдингом занимаюсь, а йогой, а у йогов культуристических мышц никогда не бывает. Да и вообще, зачем эти горы мяса? Когда смотришь на культуристов, то кажется, что единственная лишняя деталь в их фигурах – это голова, а с головой у меня как раз полный порядок, да и остальное ничего. К тому же, я уверен, Лиана совсем не за внешность на меня внимание обратила – слава Богу, у меня и внутри кое-что имеется, – (Андрей вспомнил Лианиного мужа Анатолия, ростом, мощной фигурой и лицом напоминающего былинного богатыря, в сравнении с которым он сам выглядел несколько изящно), – к тому же у Лианы, может быть, вообще идиосинкразия к могучим мужикам вроде ее мужа, не случайно она с такой нежностью произносит „мой звездный мальчик“, – это как-то не вяжется с обликом Ильи Муромца».

Вдруг устыдившись своего неожиданного приступа нарциссизма, Андрей натянул майку и снова лег на диван с учебником, но вскоре глаза его начали слипаться (предыдущую ночь он дежурил и проспал урывками не больше двух часов), и он, в чем был, заснул прямо на диване, уронив голову на книгу. Утром выяснилось, что Леночка не стала его будить и спала в большой комнате одна. Это была первая ночь со времени их женитьбы, которую они провели на разных кроватях.

Через несколько дней Андрей с Лианой встретились в условленном месте на станции метро «Ленинские горы». Лиана коснулась его губ быстрым поцелуем, решительно взяла за руку, и они пошли вдоль Москвы-реки в сторону университета. Стояли первые дни декабря, но недавняя оттепель практически уничтожила весь снег, правда, этим утром вновь приморозило, и собравшаяся было зимовать трава покрылась изморозью и казалась сделанной из фарфора. Если добавить, что к тому же впервые за долгие дни небо очистилось и являло взору бледный, холодный диск солнца, а склоны Воробьевых гор обнажились и были пустынны, то нарисованная картина, несомненно, вдохновила бы какого-нибудь художника-пейзажиста на очередное бессмертное творение.

– Хорошо-то как, – вырвалось у Андрея, – словно природа специально для нас постаралась: и этот легкий морозец, и это безлюдье, и даже то, что снег сошел, – очень хорошо, какое-то дивное безвременье: ни зима, ни осень, ни город, ни пригород – прекрасная неопределенность.

– Да, – в тон ему продолжила Лиана, – ни супруги, ни любовники, но и просто знакомыми не назовешь.

– И это правда, – вздохнул Андрей, – но в этом даже есть какая-то прелесть, когда все так неопределенно: душа начинает волноваться и раскрывает свои тайники, в такие дни рождаются замечательные строки и полотна, наполненные волшебством. Казалось бы, надо стремиться к такой неопределенности как к идеальному душевному состоянию, ан нет – нам нужно, чтобы все было ясно, разложено по полочкам, чтобы черное – черное, белое – белое, и никаких полутонов. Может, потому люди и несчастны: стремятся к тому, к чему на самом деле и не нужно стремиться, и вечно живут одними планами на будущее – достигну этого, и тогда… добьюсь того, и свершится… А в действительности ничего не приходит, ничего не свершается – и настоящее не замечается, и прекрасное мгновение ускользает.

Произнеся «прекрасное мгновение», Андрей сразу же вспомнил Йохана Фауста, но не в гетевской интерпретации, а того, которого знал он, и прервал свой поэтический экспромт.

– А может, если всегда будет сплошное «между», то это тоже перейдет в привычку и перестанет волновать душу? – задумчиво сказала Лиана. – Может быть, смысл в вечных качелях: черное – белое, счастье – горе, добро – зло. Нет, мне кажется, полнота возникает в непрерывных перепадах, ты ведь сам, как я вижу, жаждешь некоей определенности в наших отношениях, а может, исходя из твоей концепции, оставим все как есть?