Александр Беляев - Семя зла. Хроники затомиса

• Название: Семя зла. Хроники затомиса
• Автор: Александр Беляев
• Жанр: Русское современное

Главный герой, путешествуя по шрастрам, попадает в странную местность под названием Дуггур, где становится свидетелем трансформации местных существ.

---

Дальнейшее, увиденное глазами орла, в тело которого немыслимым образом переместилось сознание Рама-Андрея, он помнил уже очень хорошо, вплоть до возвращения в астральную природу человека. Выходит, он реинканировал в орла, причем не в момент его рождения, а незадолго до гибели. Странно, а ведь он никогда не верил, что человеческая душа может вселиться в тело животного, считал это народным суеверием, и на то у него были достаточно веские аргументы. Если вектор духовной эволюции направлен от грубого к тонкому в ее восходящей части спирали и душа проходит долгий путь совершенствования, проходя поэтапно фазу камня, растения, животного и лишь потом – человека, то подобный возврат просто невозможен: душа по природе должна соответствовать своему вместилищу. А выходит, все это правда и душа человека может вселиться в тело орла, правда почему-то не с рождения – как же такое возможно?!

Стоп… реинкарнировал в орла… выходит, он умер? А ведь и правда, вся эта история с женой, превратившейся в каменного истукана, и эти богоподобные жрицы, взявшиеся из воздуха! Все это мало напоминало земные события. А что было до того, как он очутился в горной местности с черным небом над головой? Там, где нет ни одного знакомого созвездия, нет ни луны ни солнца, но светло как днем – вернее – в преддверье сумерек, когда все предметы удивительно контрастны и словно бы обладают едва приметным самосвечением? Выходит, прежде, чем он превратился в орла, он оказался в каком-то загробном мире, и это не обычный астральный выход, каких он мог припомнить в своей жизни немало – он бы это точно знал и ощущал некую связь со своим физическим телом. Сдесь же ничего подобного не было, он не ощущал связи ни со своим физическим телом, ни с земным миром вообще.

Так, а что было до всего этого? А до всего этого он сидел под скалой на берегу моря Вечности и беседовал со своей Единственной… Маргаритой… да нет, не Маргаритой, – Анной! А еще раньше путешествовал по тайге и угодил в необъяснимую ситуацию! А до этого был летаргический сон, а до этого он изготовил Сому и чуть было не убил с помощью чудесных нитей Людмилу Георгиевну Туранцеву. Толкнул ее с помощью этих нитей под автомобиль, но в последний момент одумался и выдернул буквально из-под самых колес. Стоп! Какие такие автомобили?! Самоездящие колесницы? Он что, был в гостях у небожителей, которые передвигаются в волшебных аппаратах? Или это будущее, и по земле будут ездить такие колесницы? Будущее… Господи! Да ведь он же никакой не Рам! Он – Андрей Данилов, живет в двадцатом веке, а Рам – это его давняя индийская инкорнация. Из замка Вечности он угодил в близкое посмертие Рама, когда его душа почему-то ненадолго переместилась в тело горного орла.

И тут Андрей вспомнил, что было незадолго до смерти Рама. Собственно, ничего особенного: он в очередной раз перед сном принял Сому, чтобы спастись от неприкаянной души служанки храма, Рати, но в этот раз в Соме оказалось подмешано что-то еще. Он слишком поздно понял, что именно, и еще он понял, что отравила его Дурга, его жена, его возлюбленная, его Шакти – так же, как она отравила своего первого мужа Сахадеву. Андрей вдруг ясно увидел и услышал разговор Дурги с ее наставницей Дакини, и хоть в разговоре с ней Дурга и отказалась убивать своего мужа, как отработанный материал, однако Рам знал, что в дальнейшем она приняла решение.

А впрочем, возможно это знал не Рам, возможно это знал Андрей, в астральном сознании которого чудесным образом переплетались знания и чувства Рама и Андрея. Он ясно увидел то, чего физическим зрением не мог видеть Рам, поскольку тело его к тому времени уже было мертво. Дурга врывается в комнату Рама, при этом Андрей четко понимает, что она ужаснулась своего поступка и бросилась исправлять ситуацию, но, как оказалось, слишком поздно. И тогда в отчаянии она обнимает и целует бездыханное тело мужа и с судорожными рыданиями повторяет: «Я не успела, я не успела, прости меня, любимый, прости». Затем она подходит к шкафчику, где стоит недопитый хрустальный сосуд с отравленной Сомой, наливает бокал, выпивает его и ложится рядом с Рамом. Вскоре она засыпает и сон ее незаметно переходит в смерть. Дальнейшее Андрей видит словно бы глазами Дурги, но продолжая себя осознавать Андреем и отчасти Рамом: это была та самая сцена, которая происходила с Рамом в неизвестной горной местности, но увиденная глазами Дурги, и когда Рам, превратившись в могучего горного орла, расправил крылья и улетел, статуя Дурги претерпела обратные изменения от каменного истукана до живого существа. Но существом этим была уже не прекрасная жрица храма Кали Воительницы, а гибкая пятнистая самка ирбиса. И эта астральная копия, так же как копия Рама, вскоре нашла свое тело в физическом мире, превратившись в реальную горную кошку. Правда не надолго: их последняя встреча с Рамом в образе снежного барса и беркута оказалась последней. Правда, зачем было нужно это повторное убийство друг друга в зверином и птичьем обликах Андрей так и не понял.

Все это в мгновение пронеслось в его сознании, он уже и сам не знал, кто в большей степени – Рам или Андрей, в его памяти вспыхивали эпизоды и каких-то других жизней, происходивших в самые разные времена.

Помимо хорошо знакомых ему эпизодов из жизни Фауста и Рама, откуда-то из глубины его природа, словно первые пузырьки в доведенной до кипения воде, начали всплывать незнакомые сценки, которых в своей реальной жизни он никогда не помнил. Пока это еще были сцены вроде бы увиденные со стороны, и тем не менее ощущение, что все это происходило именно с ним, крепло от раза к разу, хоть люди были незнакомы и эпохи угадывались с трудом.

Вот смуглый мальчик, лет семи из последних сил бьется в роскошном закрытом мраморном бассейне, пуская кровавые пузыри, а в ногу ему стальной хваткой вцепился средних размеров крокодил, правда в воде он кажется огромным, гораздо больше, чем в действительности. В последний момент мальчик видит, что из-за дальних колонн зала появляется черная кошка, а за ней бежит молодая смуглая девушка лет семнадцати, выхватывая из-за спины маленький, тугой лук.

Вот загорелый юноша как зачарованный смотрит на причудливый танец полуобнаженной танцовщицы в набедренной повязке из шкуры леопарда в каком-то незнакомом языческом храме, затем словно загипнотизированный идет к ней, вытянув руки, и в этот момент кто-то наваливается на него сзади и вонзает кинжал под лопатку.

Вот бородатый мужчина среди защитников какого-то древнего прямоугольного строения посылает стрелу за стрелой в толпы наступающих, ползущих по приставным лестницам воинов, и по характеру вооружения и на уровне осознания Андрей догадывается что это римляне, штурмующие храм Соломона в Иерусалиме.

А вот уже совсем свежие впечатления, и в отличие от прочих сценок Андрей видит это словно бы собственными глазами, одновременно сознавая, что это один из эпизодов бурной жизни Рама, который ранее не попадался в его поле видения во время экскурсов в прошлое. Рам в легких доспехах-чешуе, закрывающих туловище и плечи до половины, участвует в какой-то вооруженной стычке на каменистом берегу небольшой, но очень бурной речки. В отдалении простираются заснеженные горные хребты, неподалеку от него в поле зрения лежат тела нескольких монголоидного вида мужчин, одетых в грубые одежды из ячьей шерсти.

Несколько человек продолжают сражаться, а сам Рам теснит совсем молодого парня такого же монголоидного вида, и Андрей почему-то знает, что это тибетцы-разбойники, напавшие на караван в котором Рам путешествует по Гималаям. Разбойники что-то не рассчитали, караванщики оказались хорошо вооружены и готовы к сражению, к тому же их оказалось гораздо больше, чем разбойники предполагали.

Сейчас большая часть разбойников рассеяны и скрылись, но какую-то нерасторопную часть удалось прижать к бурной реке, прыгнуть в которую – верная смерть. В данный момент происходит заключительная сцена: превосходящие силы караванщиков, среди которых и Рам, добивают незадачливых грабителей. Противник Рама – совсем молодой парень, воин гораздо менее искусный, чем Рам – обречен, он это хорошо понимает, на его оскаленном лице взгляд затравленного зверя, он уже выбился из сил, но упорно борется за свою жизнь, не понимая, как так получилось, что он из охотника сам превратился в жертву. Руки его по-прежнему судорожно сжимают короткую кривую саблю, он ранен и из нескольких ран течет кровь.

Он по сути дела только отражает из последних сил удары Рама, причем не очень успешно, Рам же откровенно развлекается, понимая свое полное превосходство. Он совершает замысловатые вращательные движения легким дамасским клинком, и острие не сильно касается то одного, то другого участка тела разбойника. Рам давно уже мог бы убить этого юнца, по глупости или по нужде присоединившегося к шайке горных грабителей-неудачников, но продолжает развлекаться, как кошка с мышкой, а отчасти ему даже жалко этого юного дурака, который теперь должен умереть во цвете лет, возможно так и не испытав в своей жизни ничего хорошего. В сердце Рама также особое острое чувство распорядителя чужой жизнью: захочу – убью, захочу – помилую, но помиловал ли бы ты меня, окажись я на твоем месте, и где гарантия что в этом случае ты не отомстишь мне в будущем? Раму это чувство хорошо знакомо, очевидно аналогичных случаев было немало в его богатой событиями жизни.