Юваль Харари - Sapiens. Краткая история человечества

• Название: Sapiens. Краткая история человечества
• Автор: Юваль Харари
• Жанр: Образовательная литература
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-905891-64-9

Сто тысяч лет назад Homo sapiens был одним из как минимум шести видов человека, живших на этой планете, – ничем не примечательным животным, которое играло в экосистеме роль не большую, чем гориллы, светлячки или медузы. Но около семидесяти тысяч лет назад загадочное изменение когнитивных способностей Homo sapiens превратило его в хозяина планеты и кошмар экосистемы. Как человек разумный сумел покорить мир? Что стало с другими видами человека? Когда и почему появились деньги, государства и религия? Как возникали и рушились империи? Почему почти все общества ставили женщин ниже мужчин? Как наука и капитализм стали господствующими вероучениями современной эры? Становились ли люди с течением времени счастливее? Какое будущее нас ожидает?

Юваль Харари показывает, как ход истории формировал человеческое общество и действительность вокруг него. Его книга прослеживает связь между событиями прошлого и проблемами современности и заставляет читателя пересмотреть все устоявшиеся представления об окружающем мире.

---

Альтернативная версия: охотники поймали и приручили ягненка, откармливали его в пору изобилия, а в голодную пору зарезали. На следующий год они сообразили оставить при себе нескольких ягнят. Кому-то из малышей посчастливилось дожить до зрелости, овцы дали приплод. Первыми, естественно, шли под нож агрессивные и непослушные. А более послушные, более симпатичные овечки жили дольше и даже размножались. Так и появилось стадо одомашненных, ручных овец.

Эти прирученные животные – овцы, куры, ослы и прочие – обеспечили человека пищей (мясом, молоком и яйцами) и материалами для изготовления одежды (шерстью и шкурами). Пригодилась и их физическая сила: транспортировка, пахота, молотьба и другие работы, до сих пор исполнявшиеся самими людьми, все чаще перекладывались на выносливых животных. Большинство аграрных общин специализировалось на земледелии, а скотоводство было побочным занятием, но местами складывался и другой тип общества – скотоводческие племена, основу экономики которых составляла эксплуатация животных.

По мере того как люди распространялись по всему миру, с ними распространялись и домашние животные. 10 тысяч лет назад овец, крупного рогатого скота, коз, свиней и кур насчитывалось всего лишь несколько миллионов, и то в ограниченных регионах Африки и Азии. Сегодня на Земле живет почти миллиард овец, миллиард свиней, крупного рогатого скота свыше миллиарда особей, 25 миллиардов кур – и мы встречаем их повсюду.

Домашние куры – самый распространенный в мире вид птиц. Крупный рогатый скот, свиньи и овцы занимают соответственно второе, третье и четвертое место среди крупных млекопитающих (на первом месте – сам человек). С точки зрения эволюции сельскохозяйственная революция оказалась благом для кур, коров, свиней и овец.

К сожалению, одного этого параметра недостаточно, чтобы судить об успехе. Эволюция рассматривает лишь выживание и размножение вида, без учета индивидуальных страданий или радостей. Эволюции наплевать на чувства животного – важно лишь, насколько широко распространится ДНК данного вида. Одомашнивание кур и скота можно считать успехом с точки зрения эволюции, но ведь это самые несчастные живые существа на Земле. Одомашнивание базировалось на жестоких правилах и практиках, которые из века в век становилось все более безжалостными.

Естественная продолжительность жизни курицы составляет 7-12 лет, крупного рогатого скота – 20–25 лет. В диких условиях большинство птиц и животных погибает гораздо раньше, но все же у них есть шанс прожить изрядное количество лет. И напротив, большую часть одомашненных кур и животных режут в возрасте от нескольких недель до нескольких месяцев, поскольку так заведомо выгоднее – зачем кормить петуха до трех лет, если после трех месяцев он перестает нагуливать вес?

Куры-несушки, дойные коровы и тягловый скот, как правило, получают отсрочку и могут прожить много лет – но какой ценой? Рабство, жесточайший режим эксплуатации, образ жизни, совершенно чуждый потребностям и желаниям живого существа. Уж наверное, быки предпочли бы свободно бродить в прерии вместе с другими быками и коровами, чем таскать груженые телеги и плуги, повинуясь кнуту возомнившей о себе обезьяны.

Чтобы превратить быков, лошадей, ослов и верблюдов в покорный тягловый скот, нужно было уничтожить их естественные инстинкты и социальную структуру стада, подавить сексуальность и агрессию, ограничить свободу передвижения. С этой целью крестьяне разрабатывали разные приемы: запирали животных в хлев или в клетку, взнуздывали ремнями и поводьями, дрессировали их с помощью кнута и стрекала, увечили. Одомашнивание почти всегда подразумевает кастрацию самцов – они становятся менее агрессивными. Человек таким образом получает возможность контролировать процесс размножения.

Во многих общинах Новой Гвинеи богатство человека традиционно измеряется количеством принадлежащих ему свиней. Чтобы свиньи не разбежались, крестьяне на севере острова обрезают каждой свинье пятачок: с таким увечьем свинье больно нюхать, и она не может ни сама прокормиться, ни даже найти дорогу, то есть впадает в полную зависимость от хозяина. В другом регионе Новой Гвинеи прежде был обычай выкалывать свиньям глаза28.

Молочная промышленность тоже научилась выжимать из скота все до капли. Коровы, козы и овцы доятся только после рождения телят, козлят и ягнят – и только до тех пор, пока детеныши сосут вымя. Чтобы получать молоко, крестьянин должен был дождаться приплода, но помешать детенышу присвоить все молоко. Самый обычный метод, применяющийся издревле и до сих пор, – попросту убивать козлят и телят вскоре после рождения, доить самку досуха, а затем снова ее оплодотворять. Этот обычай и сейчас распространен. На современных молочных фермах корове, как правило, отпущено примерно пять лет жизни, затем ее отправляют на бойню. Эти пять лет она проводит почти в постоянной беременности, через два-четыре месяца после рождения теленка ее оплодотворяют вновь, чтобы не прерывать производство молока. Телят отбирают вскоре после рождения – из телочек выращивают следующее поколение молочных коров, а бычков отдают на мясокомбинат29.

Рисунок из египетской гробницы около 1200 года до н. э. Пара волов пашет поле. В природе скот жил на воле, в больших стадах со сложной социальной структурой, а одомашненный кастрированный вол влачил существование в тесном хлеву, под ударами бича, трудясь в одиночестве или в паре. Этот образ жизни не соответствует ни физическим, ни эмоциональным, ни социальным потребностям животного. Когда вол стареет и не может больше тащить плуг, его убивают. (Обратите внимание и на согбенную позу египетского крестьянина – тот, подобно волу, тоже большую часть жизни проводил в тяжелом труде, губительном для тела, разума и социальных отношений)

Другой метод – держать телят и козлят вместе с матками, но не допускать, чтобы им доставалось много молока. Самый простой способ – подпустить теленка или козленка к вымени и отогнать, как только пойдет молоко. Обычно такому насилию противятся и самка, и детеныш. Иные пастушеские племена поступают намного изощреннее: они убивают козленка, мясо съедают, а из шкуры изготавливают чучело и предъявляют его матери, чтобы стимулировать лактацию. Племя нуэр в Судане даже поливало чучело мочой самки, чтобы та почуяла живой и знакомый запах.

Применяли нуэр и другую хитрость: обвязывали морду теленка колючками – когда он начинает сосать, мать чувствует боль и сама отгоняет малыша30. Туареги, разводившие верблюдов в Сахаре, отрезали или протыкали молодняку нос и верхнюю губу, чтобы затруднить сосание молока31.

* * *

Аграрные общины проявляли такую безжалостность к одомашненным животным не всегда. Кое-кому из прирученных зверей, можно сказать, повезло. Овцы, которых разводили не ради мяса, а ради шерсти, любимые кошки и собаки, а также кони – боевые и участники скачек – наслаждались немалыми привилегиями. Римский император Калигула якобы даже хотел назначить любимого жеребца Инцитата консулом. Пастухи и земледельцы нередко бывали добры к своим животным и хорошо заботились о них – так многие рабовладельцы уделяли внимание своим рабам. Не случайно цари и священники стали именовать себя пастырями и сравнивали свое или божье попечение и заботу о народе с тем, как пастух печется о стаде.

Но если рассматривать историю с точки зрения стада, а не пастуха, поневоле складывается впечатление, что для большинства одомашненных животных эта самая аграрная революция обернулась ужасным несчастьем. Так ли уж ценен пресловутый «эволюционный успех»? Кем бы вы предпочли быть – диким носорогом, пусть и на грани вымирания, или теленком, который проведет недолгую жизнь в тесном хлеву, получая лишь ту пищу, от которой из него должны получиться особенно сочные стейки? Довольный жизнью носорог едва ли терзался размышлениями об участи своего вида. Последний так последний. А многочисленность домашних коров едва ли утешает каждого теленка в отдельности и уж никак не компенсирует его страдания.

Теленок на современной промышленной ферме. Сразу после рождения его отделяют от матери и запирают в клетку, размеры которой незначительно превышают размер самого животного. Так и проходит вся его короткая жизнь – в среднем четыре месяца. Теленок не покидает клетку и не играет с сородичами, не бывает на свободе, потому что люди не хотят, чтобы он нагулял крепкие мышцы. Мягкие мышцы нежнее. Единственный раз он пройдется, разомнет ноги, понюхает других телят – по пути на бойню. С эволюционной точки зрения коровы оказались одним из самых успешных видов на Земле, но они же и самые несчастные животные на планете

Несовпадение эволюционного успеха и личного благополучия – пожалуй, важнейший урок, какой мы можем извлечь из аграрной революции. Если для растений – пшеницы, кукурузы – этот эволюционный прорыв и можно считать благом, то применительно к животным, таким как коровы, овцы, сапиенсы, наделенным комплексом чувств и переживаний, дело обстоит сложнее. В следующих главах мы будем время от времени возвращаться к тому, как стремительный рост коллективной мощи и явный эволюционный успех нашего вида сопровождались ростом индивидуальных страданий.