Татьяна Адаменко - Патрик Леруа. Годы 1821—1830

• Название: Патрик Леруа. Годы 1821—1830
• Автор: Татьяна Адаменко
• Жанр: Историческая проза

Финансовый инспектор Патрик Леруа живет в интересные времена – эпоху Реставрации во Франции, но занят скучной работой. Точнее, она была бы скучной, если бы не сила, которой он одержим. Именно эта сила приводит его то в замок серийного убийцы, то в карантин, то в подпольную типографию.

---

«Восемнадцать, девятнадцать, двадцать четыре, тринадцать…» Время от времени Шарль останавливался и делал в своей книге пометку. Сейчас он больше, чем когда бы то ни было, походил на обыкновенного дотошного бухгалтера.

Мадам Сильвия отложила перо и улыбнулась гостю.

– Чем обязан столь раннему разговору с вами, мадам? – поклонился Леруа.

– Вы отправляетесь в Париж через час? Мне сказали, что уже закладывают экипаж.

Она не предложила инспектору сесть.

– Действительно отправляюсь.

– И документы готовы? – лишь чуткое ухо могло уловить заинтересованность в её вопросе

– Я бы сказал, что они почти готовы.

– И выведена окончательная цифра налога?

– Мне необходимо уточнить некоторые детали уже в Париже, – Леруа говорил чистую правду. – Сожалею, однако все подданные Его Величества обязаны платить налоги.

– Шестнадцать тысяч, – четко и достаточно громко назвал Шарль сумму взятки.

Леруа удивленно вскинул на него глаза, но промолчал. Он и сам не знал, чему удивился больше: самому факту взятки, сумме или тому, что не почувстовал мгновенного и яростного предупреждения от Справедливости.

– Вы как никогда правы, господин Леруа, это почётная обязанность, – Сильвия движением руки предложила ему садиться.

Леруа осторожно сел, проверяя собственные ощущения. Внутренние весы, как это ни странно, молчали, и что-то подсказывало и даже подталкивало инспектора начать торг.

– Двадцать восемь, – ответил он как бы в пустоту, и тут же переменил тему – Вы знаете мадам, сейчас в столице, в министерствах всё больше используют счётные машинки. Необыкновенная экономия времени.

– Наверное, вот такие? – мадам Сильвия постучала пальцем по горизонтальному металлическому цилиндру, еле видному из-за бумаг.

– Восемнадцать, – Шарль поддержал торг.

– Он нет, мадам, – Леруа вытянул шею и сразу отрицательно покачал головой, – У вас на столе «паскалина», а вот мсье де Кольма готовится пустить в продажу куда более интересные калькуляторы. Двадцать четыре.

– И как же они попали к вам в министерство?

– Двадцать, – снова донесся голос от окна.

– Согласен, – Леруа покрепче ухватился за подлокотники, чтобы, если головокружение все-таки нахлынет, у него была опора. Но наказание все медлило, и сейчас у него не было времени этому удивляться.

– Мэтр Кольма запутался в своих финансовых обязательствах, – печально подытожил инспектор. – Потому что назвать цену это одно, а уточнить, что вы желаете получить за эти деньги – совсем другое. Не правда ли, мадам?

– Разумеется мсье инспектор, точность должна быть обоюдной.

Шарль двумя резкими, быстрыми шагами подошел к Леруа, и так вытянул руку со списком. Перечень основного имущества Сильвии, а так же те суммы, в которые его надлежало оценить. Инспектор было потянулся за бумагой, но Шарль тут же начал отстраняться.

Леруа оценил осторожность семьи д’Эвре. Два свидетеля против одного. Имеющая право подписи особа – ни слова не сказала о взятке. И уж кончено, если инспектор едет в столицу, кто даст ему самую ничтожную улику? Пришлось запомнить цифры как художнику, впечатывающему в свою память удачный пейзаж или выразительное лицо прохожего. Да и не в подробностях дело – главное выйти на конечную стоимость и процент налога.

– Что ж, это будет вполне справедливо.

– Счастливого пути, господин податной инспектор, – она взялась за очередной расчет, давая понять, что аудиенция закончена. Шарль встал за её левым плечом. Ни брат ни сестра не выдали своего довольства, однако оно явственно ощущалось в воздухе, как тонкий цветочный аромат духов Сильвии.

Леруа откланялся.

Один экипаж, второй – в этот раз Леруа мало смотрел в окно и больше чертил в блокноте свинцовым карандашом непонятные самому себе схемы. Оформление бумаг в министерстве для податного инспектора было сейчас делом второстепенным, ведь он заранее решил «не справиться».

Слуги, та крепкая и слаженная компания парижских слуг – вот что важнее. Их следовало найти быстро, за несколько часов, что для миллионного города было делом мало реальным. Даже для чиновника с репутацией Леруа и тем количеством должников и памятливых клиентов, которым он располагал. Хотя теперь у него была значительная сумма, и дело должно было идти быстрее.

* * *

Леруа не любил свой кабинет в министерстве. Маленький, полутемный, в нём даже в солнечную погоду всегда отдавало сыростью. Новое здание для финансистов только строилось, а таможенникам вообще пока приходилось работать в гостинице; потому, только прочитав циркулярную почту и отдав посыльному несколько конвертов, он пошёл на улицу Регар, в лавку торговца табакерками.

Все неофициальные встречи Леруа проводил там, в задней комнате. Жил он совсем рядом, буквально в минуте неспешного шага, но податной инспектор считал утомительным делом подниматься на четвертый этаж несколько раз в день.

Лавочник был слишком многим обязан инспектору, чтобы всерьез возражать, и к тому же извлекал косвенную прибыль из работы Леруа: постороннему человеку могло показаться, что товар здесь идет нарасхват.

Потому сын лавочника немедленно побежал за мсье Потрю, владельцем агентства для слуг. Возможно, мсье Потрю знал кого-то из совершенно другого агентства, которое и обеспечило найм слуг в замок де Бенажа.

Меньше чем через час появились первые сведения, а еще через два на конторке перед глазами Леруа лежал список адресов. Податной инспектор удивился: это были комнаты в самых бедных секциях столицы. Он даже потребовал уточнений, но посыльный от агентства, заикаясь, настаивал, что это их последние адреса, точнее, последние, о которых известно агенствам.

Сын хозяина лавки и два дальних родственника ювелира отправились по адресам на окраинах, чтобы проверить, живут ли там искомые граждане, а Леруа выбрал улицу поближе.

Отсутствие мостовой и недавние дожди сделали улицу настоящей грязевой ямой. Около самых домов шли дорожки из камней, но и сами двухэтажные строения не выглядели надежным местом для жизни. Даже будучи студентом Леруа постарался бы найти комнату в лучшем доме – пусть бы и пришлось дольше добираться, зато точно знаешь, что крыша не рухнет на голову.

По адресу его ждал гроб.

Слишком уж большим совпадением это нельзя было назвать: бывший дворецкий Бенажа умер еще вчера, и лежать ему в комнате оставалось еще сутки.

– А чего… полежит, никуда не денется, – от безногого инвалида, его соседа, несло сивухой. – Вот мы завтра соберемся, и вшестером его на кладбище и определим, а пока маловато будет, полтора человека на весь дом. И пусть дороги подсохнут.

– С чего он так внезапно умер? – Леруа не оставляли подозрения.

– Внезапно? Черта с два, две недели как мучился. Какая-то с печенью зараза, она давно у него была. Он деньги на докторишек спускал, всё вылечиться ему мечталось. Ага, вылечился, как же. Но в позапрошлый год куда-то нанялся, повезло ему.

– И куда же?

– Да черти его знают куда, говорил, аж под Нант, к нуворишу какому-то. Как его отпускали, всё по шарлатанам бегал, а ночевал здесь.

Инвалид понятия не имел, ни о каких покойных женах «Синей бороды» и, судя по всему, газет уже давно не читал. Видно, ему за глаза хватало воспоминаний – въевшиеся в кожу порошинки и медаль за Ваграм говорили о его прошлом почти всё важное.

– А как вернулся, так работы найти не смог, и тут скрутило его.

Инвалиду не хотелось клянчить у визитера деньги, но и выпивки алкал он изрядно. Леруа вытащил из кармана купюру.

– Эээ… не много будет? – тот оглянулся, и быстро спрятал пятисотку.

– Если хочешь упиться до смерти – в самый раз. А так на одежду может хватить, на еду, может, и на эту зиму дров купишь.

Инвалид только вздохнул и поёжился.

Может, и упьётся, подумалось Леруа, но это пусть сам решает. А деньги ощутимо жгли ему руки.

В лавке инспектора уже ждал один из родственников ювелира. Там всё было просто: искомый человек нанялся к какому-то голландцу и согласился ехать чуть ли не в Австралию. Еще два фигуранта были в Париже, но один ушел в запой и сейчас крушил дома мебель, а второй был на службе в каком-то особняке, где устраивали большой праздник. Пятеро его детей не надеялись увидеть отца раньше следующей недели.

Этих людей объединяла только бедность: будь они замешаны хоть в чем-то серьезном, нет, получай они хоть сколько-нибудь приличные деньги за перетаскивание трупов, то ничего похожего и близко бы не наблюдалось. Больной умер бы в палате, под присмотром, пьянчуга спустил бы деньги в приличных кабаках и теперь, протрезвев, искал бы новую работу. А плыть в Батавию – сомнительное удовольствие, слишком велик риск потом всю жизнь ждать очередного приступа малярии.