Ирина Ярич - «Увидеть Париж и умереть». Детективные повести

• Название: «Увидеть Париж и умереть». Детективные повести
• Автор: Ирина Ярич
• Жанр: Детектив

В книгу вошли две детективные повести: «Абстрактная реальность» и «Увидеть Париж и умереть». Найден труп на лавочке в парке. Кому мешал мясник? Знаменитому художнику, его жене или покойный кого-то разочаровал до лютой ненависти? Убит иностранец и его любовница. Кому они помешали? Расследование ведут комиссар Луи Вермандуа и инспектор Франсуа-Пьер Фрежюс.

---

Туссен увлечённо писал и не подозревал о душевном мытарстве жены. На полотне рождался шедевр абстрактного искусства «Запах Булонского леса в октябрьское предзакатье».

VII

Комиссар и инспектор снова приехали в мясной магазин Форси. Мадам Барбара с неохотой повесила табличку «Технический перерыв» и вышла из-за прилавка, где в изобилии представлена свинина, говядина и баранина от рулек до антрекотов.

– Месье комиссар, когда отдадут тело мужа?.. Как вы считаете кремировать или нет? Я никак не решу. Мы с Жаком об этом никогда не говорили, кто же мог предположить…

– Тело, мадам Барбара сможете скоро забрать, закончим лишь некоторые формальности. По поводу выбора вида захоронения тут я вам не советчик… Мадам Барбара, кто ещё проживает у вас в квартире?

– Каспар, сын, он сейчас на занятиях, учиться в частном колледже. Муж настоял, хотя я считала, чтобы работать в нашем магазине достаточно и школьного образования. У Жака было другое мнение, он всегда сожалел, что его родители не позаботились о выборе профессии по душе сына и пресекли все его попытки поступить по-своему. Жак утверждал, что Каспару необходимо учиться, а потом, когда повзрослеет, пусть сам решает заниматься магазином или каким-нибудь другим делом. А по мне так это лишняя трата денег, мы же с Жаком обошлись без образования. Главное – есть своё дело, хоть магазин и невелик, – Барбара обвела рукой вокруг – просторную комнату и витрины, – там, – указала она за приоткрытую дверь в стене, – два небольших холодильника. В одном висят и лежат туши, в другом – разделанное мясо и фарш, ждут своей очереди занять место на прилавках. Есть маленькая разделочная… Ой, теперь надо искать рубщика мяса… И комнатка, где мы ведём финансовые расчёты. Кухня. На втором этаже спальни, ванная комната, гостиная. В одной из комнат живёт Митарра, помощница по хозяйству. Она у нас уже года полтора, не меньше.

– Она сейчас здесь?

– Да, возможно на кухне.

– Франсуа-Пьер, сходи, поговори с ней. Вы позволите, мадам?

– Пусть идёт, только какой толк?.. Не представляю, комиссар как вы найдёте убийцу?

Луи Вермандуа промолчал, он тоже пока этого не знал. Жак Форси мог оказаться случайной жертвой, допустим наркомана, страдающего от ломки, которому необходима доза, добытая любыми средствами. Если произошло именно так, то убийцу найти будет нелегко, впрочем, другие версии тоже не обещают лёгких путей.

– Мадам Барбара, кто, по вашему мнению, недолюбливал месье Жака до такой степени, что мог убить?

– О, нет, господин комиссар я таких не знаю. Да и за что? Обычный, не скандальный. Если кто и ругался у нас в доме, так это я, но уверяю вас, что мужа не убивала. Признаюсь, любви не было, может, поэтому и ворчала. И, тем не менее, мне с мужем повезло, хотя всегда хочется большего, но ведь бывает хуже и гораздо. А у нас в семье фактически главой была я и меня это вполне устраивало.

– Месье Жак ездил к поставщикам на личном автомобиле?

– Очень редко. У нас Renault Kangoo для перевозки небольшого груза. Жак не любил водить, опасался, что задумается и пропустит знак или куда-нибудь врежется. Что поделать, мечтатель. За мясом ездили вместе или я одна, а Жак в основном предпочитал сидеть на пассажирском месте или ездить на общественном транспорте.

– Почему вас удивило присутствие мужа в Ля Дефансе?

– У нас нет там поставщиков! По крайней мере, мне они неизвестны.

– Бывало, что месье Жак находил новых поставщиков?

– Да, но очень редко.

– А не мог ли возникнуть конфликт или ссора с кем-нибудь из них?

– Из-за чего? Жак обычно уступал, за что, бывало, ругала его я. Если же условия нас совсем переставали устраивать, то по истечении срока договора мы его не продлевали.

– Мадам Барбара, вы неоднократно назвали мужа мечтателем, что вы имели в виду?

– То как назвала, то и имела в виду. Муж не обижался, хотя порой Жак Мечтатель бросала ему как ругательство. Жак любил что-либо рассматривать подолгу, говорить об этом, но делать что-либо у него не всегда хорошо получалось.

– Вы хотите сказать, что у вашего мужа была натура скорей созерцательная, чем деятельная…

– Вот именно!

– Да, для мясника это не очень-то практично и выгодно.

– И в этом вы правы, комиссар и мне трудно было молчать и одобрять, думаю, понимаете.

– Мадам Барбара, какие взаимоотношения были между месье Жаком и сыном?

– О, муж обожал Каспара! Жак много читал, любил ходить в кино, театр и приучил сына. У них много было общих тем для бесед. Частенько они в комнате Каспара обсуждали новый фильм или роман или музыкальные группы. Я в их разговоры не вмешивалась. Заняты, мне не мешают и я довольна… Самый тяжкий момент в моей жизни, когда говорила сыну, что отца убили. Даже хуже, чем получила это известие сама. Для Каспара это действительно трагедия… Я не смогу заменить ему отца… Хорошо, что мальчик уже большой, восемнадцать лет. Надеюсь, молодость своё возьмёт и он отвлечётся. Пока же ему очень плохо. Как узнал, пролежал, не выходя из своей комнаты несколько часов, отказываясь от еды, и смотрел на меня с укоризной, мол, как можно думать о чём-то кроме такой невосполнимой утраты. Еле уговорила пойти на занятия и то лишь потому, что это одобрил бы отец.

– А какие взаимоотношения были у вашего мужа и служанки?

– Господин комиссар, мы не называем Митарру служанкой. Помощница по хозяйству. Да никаких взаимоотношений. По-моему Жак вообще не особо замечал её. Постоянно в своих мыслях. Если же она что-либо сделает, неизменно благодарил, я бы сказала, был отстранённо вежлив. Никогда не вмешивался, если я делала ей выговоры. Надо признать, что мне угодить нелегко и бывает нередко, нет, не придираюсь, но нахожу погрешности в её работе. Митарра молчалива, не спорит, не доказывает свою правоту, за что и терплю её. Иногда кажется, что она назло не выполняет поручения, но после того как отругаешь – исправляет. Она вообще тихая и незаметная. У неё видимо способность быть незаметной. Бывает она невдалеке или в той же комнате, а не замечаешь, будто и вовсе нет. Мне порой её жалко.

* * *

– Франсуа-Пьер, что «помощница по хозяйству»? разболтала чего-нибудь?

– Ничего подобного, господин комиссар.

– Как? Тебе не удалось её разговорить?

– Увы. Не поддалась. Какая-то пришибленная, совершенно не современная. И откуда мадам Форси её выудила?

– Об этом не спросил. Если, что наведаемся ещё. Ну как впечатление?

– Так, серая мышка и одета в цвета пожухлой листвы. Вроде бы не старая, похоже, даже моложе хозяйки, а вид увядший.

– Ох, ты эстет. Не могут же все быть хорошенькими. Женщины разные нужны. Это дело вкуса.

– Безусловно… А про хозяев ничего не рассказала. Твердила как попугай: «Господин Жак был добрый. Сожалею. Мадам Барбара строга, но справедлива. Каспар прилежный, слушает родителей…»

– Говоришь, твердила как попугай, выходит без эмоций.

– Какие там эмоции, похоже, она не знает, что это такое. Глазки опустила и в одной тональности: та-та-та, та-та-та на все вопросы.

– Странно… Почему она не хочет говорить правду? Выгораживает хозяев? Что-то скрывает?

– По-моему ей до фонаря, как сами хозяева, так и то, что с ними происходит.

– Возможно. Не исключаю, что нам придётся сюда вернуться.

– Вроде бы обычная, нормальная семья.

– Да, согласен… Но, кто-то же убил Жака Форси.

VIII

Туссен вернулся с пленэра в хорошем настроении, более того в приподнятом и бодром. За двое суток он написал, как минимум три удачные картины. Такое случалось далеко не всегда, поэтому весело напевал грустные песни Шарля Азнавура. Настроение Туссена, к сожалению, жене не передалось, хотя Клотильда всегда искренне разделяла печали и радости мужа. Конечно, она была довольная, когда у Туссена ладилось, и он не хандрил и тем более, когда находился в творческом подъёме. Клотильда всё никак не могла справиться с щемящей грустью, взявшейся неизвестно откуда. Клотильда опасалась, что муж заметит, что на душе у неё паршиво и примет на свой счёт, а ведь это совсем не так. И Клотильда улыбалась Туссену, напевала вместе с ним и как обычно хвалила, вполне заслуженно его талант, упорство и работоспособность.

На ужин разморозила фрикадельки из говядины, сделала омлет и подогрела куриный бульон. Фрикадельки подала мужу с соусом тартар из солёных огурцов, как он любит.

Довольный и сытый Туссен обнял жену и, наклоняясь почти к уху, произнёс только ему присущей интонацией.

– Пойдём в твою спальню…

Раньше Клотильда лишь услышит этот тембр любимого голоса и «крепость» сдавалась с удовольствием. Проходили годы, Туссен погрузился в творчество, может быть излишне, перешёл с реалистического изображение на абстрактное, и так совпало, что реже звучал сладостный призыв сирена. Реже супруги Тостивены просыпались вместе в общей постели, всё чаще каждый в своей спальне. А сейчас Клотильде совсем не до того. Как же быть? Испортить мужу столь не частое замечательное настроение? Конечно же, нет! И Клотильда, сдерживая вздох обречённого, улыбнулась, обняла мужа и направилась исполнять супружеский долг.