Карен Ли Стрит - Эдгар Аллан По и Лондонский Монстр

• Название: Эдгар Аллан По и Лондонский Монстр
• Автор: Карен Ли Стрит
• Жанр: Зарубежная фантастика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-100162-9

У каждой семьи есть свои тайны.

Именно с такой тайной столкнулся летом 1840 года известный литератор из Филадельфии мистер Эдгар Аллан По, получивший в наследство от приемного отца шкатулку красного дерева со стопкой старых писем.

Какая связь между бедными актерами, супругами Генри и Элизабет Арнольд, и таинственным Лондонским Монстром – неуловимым маньяком, полвека назад терроризировавшим добропорядочных английских дам? Подлинны ли письма или это искусная подделка, и если второе, то с какой целью она предпринята? Как связаны странные нападения на По в детстве с неизвестным, который преследует его сейчас и, похоже, осведомлен о прошлом семьи писателя куда лучше его самого?

Возможно, получить ответы на все эти вопросы мистеру По поможет его друг – великий сыщик шевалье Огюст Дюпен, которого также привело в Лондон семейное дело…

---

Жаркий спор, последовавший за этим, напомнил мне апрельскую дискуссию в Каучмейкерз-холле. Обсуждали, как вы, возможно, помните, что более разрушительно для семейного счастья – ревность мужа или непостоянство жены. Тема была предложена женщиной, написавшей роман под названием «Прекрасная неверность», и собравшиеся сошлись на том, что непостоянство жены гораздо разрушительнее. Я тогда предложила расширить тему обсуждения, включив в нее также изменников-мужей и ревнивиц-жен. Но, как вы наверняка помните, миссис Мэри Смит, приятельница моей юности, выгодно вышедшая замуж за доктора Уильяма Смита, заявила, что именно ревность жен толкает на измены мужей, и потому вопрос не стоит обсуждения.

Миссис Смит присутствовала и на вчерашней дискуссии, и незначительность ее вклада в оную ясно показала, что ее интеллект с тех пор нисколько не развился. Она унизила меня перед своими безмозглыми спутницами и разиней-муженьком, во всеуслышанье отметив ваше отсутствие. Мало этого, затем она с фальшивым сочувствием сказала, что темы, подобные сегодняшней, способны обсуждать прилюдно только пары, чей брак прочен.

Мне до сих пор больно от этого унижения и от того, что вы нарушили свое обещание. Надеюсь видеть вас сегодня вечером в театре.

Ваша жена

Элизабет.

Бери-стрит, 27, Лондон

13 мая 1788 г.

Дорогая Элизабет!

Когда муж с женой вынуждены проводить столь много времени порознь, это и впрямь может сказываться на браке не самым лучшим образом. Я искренне сожалею о том, что не смог быть с вами в Школе красноречия, как уговорились, поскольку прекрасно знаю, как цените вы любую возможность показать свое превосходное образование. Но мое отсутствие дома в последние несколько дней было неизбежным: все это время я неотступно добивался для нас ангажемента на летний сезон, в чем, благодарение Господу, преуспел. Не могу пока что поделиться с вами всеми подробностями, но, вероятнее всего, ближайшие несколько месяцев, а может, и больше, мы с вами проведем в Маргитском королевском театре. Надеюсь, новость эта хоть немного смягчит ваше сердце. А мой дальнейший рассказ о том, какое бесчестье постигло миссис Смит вечером после той дискуссии в Школе красноречия, быть может, даже заставит вас улыбнуться.

Она направлялась на дружеское суаре к своей подруге, и, по ее словам, на Флит-стрит к ней привязался вульгарного вида человек в синем пальто и шляпе-треуголке – среднего роста, с узкой разбойничьей физиономией и неописуемо уродливыми ногами. Особенно странным ей показался голос – весьма высокий и дрожащий, – которым он отпускал возмутительные замечания на ее счет. Миссис Смит сделала вид, что не обращает на него внимания, и ускорила шаг. Но озорник проследовал за ней до самого дома на Джонсонс-корт, куда она направлялась. Там она отчаянно заколотила в дверь, а преследователь вскочил на крыльцо рядом с ней, полоснул ее ножом под левой грудью, а затем – по левому бедру. Проделав все это с отменным хладнокровием, негодяй злорадно наблюдал, как миссис Смит без чувств оседает наземь, и пустился прочь лишь после того, как дверь наконец-то открылась.

Друзья миссис Смит помогли ей пройти внутрь. Рана на ее бедре оказалась пустяковой, так что кровь удалось остановить при помощи бальзама. Корсет защитил грудь миссис Смит, но платье было безнадежно испорчено оружием негодяя – по ее словам, ланцетом или перочинным ножом. Испорченное платье особенно опечалило миссис Смит, так как, если верить ее словам, было очень дорогим «полонезом» из привозного хлопка, расписанного вручную. Она требовала немедленно догнать и арестовать мерзавца, изуродовавшего ее туалет и задницу (наверняка – именно в таком порядке), однако подруги упросили ее не поднимать шума ради ее же собственной репутации. Однако странно, что впоследствии они же обсуждали сие происшествие вполне открыто. Добрый доктор Смит встревожен состоянием хрупких нервов супруги и, будучи человеком осторожным, хочет собрать побольше информации, прежде чем обвинять в этом нападении кого-либо определенного. С большим интересом буду наблюдать за его расследованием.

Кроме того, вы интересовались моим мнением относительно брака – должен ли он непременно быть либо высшим счастьем либо горчайшим горем. Похоже, что я не принадлежу к «людям толпы», так как не нахожу в крайностях ничего дурного – напротив, я полагаю, что именно крайности придают жизни остроту. Нам, творениям театра, разнообразие сильных чувств и острых ощущений только на пользу – как бы мы могли играть без них наши роли? Думаю, вы, моя дорогая, прекрасно понимаете это.

Ваш Генри.

Бери-стрит, 27, Лондон

26 мая 1788 г.

Дорогой Генри!

Слышали ли вы? Вчера подверглась нападению не одна женщина, а две! И обе – примерно в одно и то же время, что совершенно сбивает с толку. Вероятнее всего, здесь замешаны уже два злодея, и один из этих негодников подражает другому. Интересно, из каких побуждений – от восхищения проделками первого или в силу собственной эксцентричности?

Из этих двух жертв мне лучше всего знакома миссис Чиппендейл, горничная виконтессы Молден. К тому же, она доводится сестрой певицы миссис Дэйвнетт, она-то и познакомила нас однажды в театре. Должна заметить, эта миссис Чиппендейл отличается весьма спесивым нравом: она уверена, что положение ее хозяйки выгодно оттеняет и ее собственную репутацию. Да, положение миссис Чиппендейл требует знания тончайших нюансов этикета, однако ей отнюдь не помешали бы еще несколько уроков хороших манер.

У миссис Дэйвнетт с миссис Чиппендейл в обычае навещать по воскресеньям свою престарелую мать, но по окончании визита они прекращают демонстрировать сестринскую привязанность и идут каждая своей дорогой. Так было и на этот раз. Вскоре после того, как они расстались, миссис Чиппендейл столкнулась с каким-то негодником, объявившим, что ее платье настолько вызывающе, что явно принадлежит леди с дурной репутацией. А одета она была в кричаще яркий туалет – розовый шелк с орнаментом из пурпурных розанчиков между пурпурными полосами, пурпурные розы, вышитые вокруг декольте, и целые водопады рюшей на манжетах. Прекрасный весенний ансамбль для юной девицы, вышедшей на полуденную прогулку с поклонником, но не для женщины таких лет, в одиночестве и на закате дня. Разбойник напал на нее на Сент-Джеймс-плейс и вначале сделал ей несколько сальных предложений (за достоверность чего я, впрочем, не поручусь). Затем он вынул нож и одним махом располосовал розовый шелк платья, обнажив хлопчатобумажную нижнюю юбку. Еще один взмах ножом – и дорогой шелк разрезан вновь, на сей раз поперек ягодиц миссис Чиппендейл, отчего и платье и ягодицы сильно пострадали. Возможно, миссис Чиппендейл проявит хоть немного щедрости и отдаст это платье сестре для сцены, раз уж в высшем обществе в нем теперь даже горничной не показаться?

О втором нападении мне известно куда меньше. По слухам, приблизительно в то же время, как миссис Чиппендейл встретила своего недруга, на Джермин-стрит привязались к некоей весьма симпатичной служанке. По ее словам, нападавший был высок, крепок и одет в офицерскую форму. Больше в ее рассказе не было ничего примечательного, кроме одного: разбойник будто бы восклицал: «Подчинись капитану Бельвилю!» и «Я вправе требовать любви!» Как нам с вами, а также любому, знакомому с пьесой миссис Брук «Розина», известно, на самом деле в тексте сказано: «Позволь мне удалиться, брат, и издали узнать, как я могу исправить те ошибки, к которым юный пыл с дурным примером вкупе привели. Вернусь я не иначе, как достойным признанья твоего! Достойным твоей, как брата, требовать любви!»

Согласитесь, цитата весьма к месту. Как и наш скорый переезд в Маргит. Скорее бы эти грубые выходки остались далеко позади!

Ваша жена

Элизабет.

Лондон, 2 июля 1840 г., четверг

Несмотря на ночные муки, мое первое утро в Лондоне началось вполне удовлетворительно. Обильный завтрак был подан в номер в девять часов, как я и просил, вместе с номером «Морнинг кроникл». Я просмотрел газету, попивая отличный английский чай и поедая сосиску, тост и яйцо, что благотворно повлияло на мое состояние.

На странице криминальной хроники нашлось несколько заметок, которые могли бы вдохновить меня на рассказ-другой. Меня заинтриговала история Эдварда Оксфорда, которого должны были судить за государственную измену в Олд-Бейли шестого июля. Он, восемнадцатилетний трактирный слуга, разрядил два пистолета в королеву Викторию, когда та ехала с принцем Альбертом в открытой коляске десятого июня – таким образом юноша протестовал против того, что страной правит женщина. А необыкновенная история преступника, отправленного в Новый Южный Уэльс за кражу трех льняных носовых платков, просто-таки поразила мое воображение. Недавно он вернулся в Англию богатым человеком и купил особняк недалеко от мест, где родился, к неудовольствию некоторых знатных особ. Никаких объяснений относительно неожиданной милости судьбы и его возвращения в родные места дано не было. Совершил ли он более прибыльное преступление? Или с ним подружилась удача, позволившая ему найти золото, или опалы, или другие ценные ископаемые? А может, он заключил сделку с дьяволом или какой-нибудь еще нечистью, населяющей пустыни этой далекой колонии? Я решил приберечь эту историю для дальнейшего изучения.