Николай Гаврилов - Господь, мы поднимаемся

• Название: Господь, мы поднимаемся
• Автор: Николай Гаврилов
• Жанр: Повести
• Год: 2016
• ISBN: 978-985-5810-09-5

Легендарному крестовому походу детей посвящены разнообразные произведения искусства. И книга современного писателя Николая Гаврилова в литературном пространстве занимает достойное место. Читателя увлекает живой стиль изложения, а также выстроенная последовательно, в хронике событий, структура произведения.

---

– Всё маму ждешь? – весело и безжалостно издевались над Марией мальчишки с их улицы. – А она никогда не вернётся! Давно сдохла твоя мама! Висит где-нибудь в лесу на осине, одни кости остались. Или в омуте.

– Не, – подхватывали другие. – Люди говорят, что она пьяница, с солдатами живёт. Таскают её по шатрам. Бросила она вас и думать забыла. Ты даже матери своей не нужна, уродина, дочь шлюхи.

Большинство мальчишек не были злыми, но дети часто живут подражанием. Каждый, словно соревнуясь в жестокости, старался крикнуть ей что-нибудь самое обидное, чтобы она заплакала. При таких высказываниях маленькая Мария сжималась, как камень, и смотрела на небо, туда, где её жалели. С самых ранних лет девочка, а затем и её брат поняли одно: жизнь безжалостна, мир лжив, здесь много говорят о добре, но добры только к себе, находки здесь призрачны, а потери навсегда, и временная радость приходит лишь для того, чтобы острее почувствовать новую боль.

Был ещё Господь на небе, который их любил, но Его образ, как и туманный образ мамы, пока оставался лишь неким понятием, ничем не проявляющим себя во внешнем мире. Наслушавшись странных проповедей падре Николаса, маленький Патрик утверждал, что это оттого, что люди Его убили, когда Он появился среди них.

Патрик не разделял терпеливого ожидания сестры, ему надоели рассказы, что мама вернётся. Он не помнил светловолосую женщину, для него мамой была сама Мария. Поэтому ходил за ней хвостиком и радовался тому, что дарила ему судьба в настоящем. А девочка продолжала ждать. Она ждала маму любой – пьяной, пропащей, неважно какой. Лишь бы вернулась. Она ждала её всегда: когда просыпалась, штопала Патрику рубаху, искала еду и даже когда спала. Ждала, что мама вернётся и порадуется, что дочь сумела сохранить себя, брата и очаг.

Так они и прожили более шести лет до знаменитой майской ярмарки в честь святого Дионисия.

Будущее сокрыто от нас, людей. Уже потом, когда всё происходит, когда события падают одно на другое, как выстроенные в определенном порядке костяшки домино, нам кажется, что мы изначально предчувствовали нечто такое, вспоминая случайно сказанные слова или обрывки снов. Но это задним умом. Мы стоим перед будущим с повязкой на глазах и ничего не знаем о том, что будет дальше. Во всяком случае, ни Мария, ни ее шестилетний брат Патрик не почувствовали тихий зов судьбы, когда в этот солнечный майский день услышали на ярмарке незнакомое имя «Стефан».

Слухи о каком-то необычном мальчике по имени Стефан запрыгали по тавернам и торговым рядам, разом вытеснив все остальные новости, стекающиеся на рыночную площадь, вытеснив даже слухи о колдунье из Лиля, которая по ночам превращалась в летучую мышь, чтобы пить кровь из своего спящего мужа.

Это потом, Мария придумала себе, что она сразу возненавидела это имя, как только услышала его впервые.

* * *

Ярмарка шумела, пела, танцевала, просила милостыню, гудела сотнями голосов.

– Я сам видел этого Стефана, – с воодушевлением рассказывал толпе слушателей какой-то крестьянин с коричневым от загара лицом. – Он идёт сюда по дороге на Орлеан. Через день-два будет в Сен-Дени. С виду обыкновенный ребёнок, ему всего одиннадцать лет, но вы бы послушали, как он говорит. Раньше он пас овец, но недавно ему явился ангел и послал его проповедовать по всем городам. Такого я ещё не слышал. Мальчишка говорит так, что даже камни плачут. Он говорит о том, что наша вера искажена, что пришёл час очистить грехи церкви. Он утверждает, что ангел приказал ему возглавить какой-то необыкновенный крестовый поход, о котором ещё не слышали в веках. А чтобы люди не сомневались, что его послало само небо, ангел передал мальчишке письмо для короля Франции, написанное рукой Господа. Я сам видел это письмо. Ребёнок показывал его, когда проповедовал на постоялом дворе по пути в Сен-Дени…

Жадные до чудесных слухов горожане толпились возле крестьянина, вытягивая шеи. Письмо особенно поражало. Каждый знал, что за всю историю земли Господь своей рукой написал людям лишь десять заповедей на двух каменных плитах, да ещё, будучи в человеческом обличии, начертил какие-то знаки на песке в притворе храма Соломона в Иерусалиме, но они, понятно, не сохранились.

Что-то действительно ожидалось в мире, раз потребовалось прямое письменное вмешательство Господа в дела людей, переданное не через Папу, а через неграмотного деревенского мальчишку.

– Скоро он сюда придёт. Сами всё увидите, – говорил слушателям загорелый крестьянин, довольный тем, что оказался в центре внимания.

Приблизительно то же самое о мальчишке говорили на разных концах ярмарки. О явившемся ему ангеле рассказывали по-разному. Кто-то говорил, что это был просто сгусток ослепительного света, без всяких форм, а кто-то утверждал, что ангел являлся точной копией самого мальчика, словно его зеркальным отражением. С такими же веснушками, с вихром нестриженых волос, с таким же голосом и жестами, одетым в залатанную тунику, вот только за его спиной были два мощных белоснежных крыла.

Из разговоров взрослых маленький Патрик понял только то, что завтра на ярмарке какой-то мальчик будет пророчествовать о походе на Иерусалим.

– Когда я вырасту, я тоже пойду освобождать гробницу Господню, – заявил он сестре, когда они подходили к своей лачуге.

Худощавая девочка искоса посмотрела на брата и вздохнула. Им, мужчинам, вечно всего мало. Им расскажи о дальних странствиях и приключениях, как они тут же готовы разрушить кропотливо созданный мир, где их по-настоящему любят, и отправиться гоняться за какими-то химерами лишь только для того, чтобы потом оценить, что они потеряли.

– А зачем её освобождать? Там ведь никого нет, – со взрослой рассудительностью произнесла она. – Бог на небе. Что там делать, на краю света?

– Там в реках вместо воды молоко и мёд, – хмуро ответил сестре семилетний Патрик и замолчал до самого дома, потому что нечего с ней разговаривать, раз она такая непонятливая.

Когда в щели над дверью загорелась пастушья звезда Венера, Мария уложила пребывающего в мечтах о молочных реках брата в постель из соломы. Сама пошла искать дрова. Рыночная площадь к тому времени опустела, на ступенях храма остались только нищие, не желающие покидать доходные места.

В этот момент со стороны слитых с темнотой пахотных полей к городку Сен-Дени в полном одиночестве приближался худощавый вихрастый мальчишка с пастушьей сумкой на плече. Мальчика звали Стефан из Клуа, а в сумке его вместе с луковицей и куском ячменной лепешки лежал захватанный грязными руками свиток с красной сургучной печатью – письмо королю Франции.

Слухи обгоняли его.

Позже по приказу короля Филиппа Августа в Парижском университете соберётся всеобщий учёный совет, чтобы понять сущность этого ребёнка, – кем он был изначально послан: небом или тьмой? Но для многих богословов это так и останется загадкой. В канонах христианской церкви нет учения об окончательном предопределении, зато есть понятие доброй воли: человек сам определяет, кому служить. Можно быть избранным для света, а выбрать тьму, и наоборот – правда, такое случается редко.

И сейчас, следуя за пастушьей вечерней звездой к городку Сен-Дени, мальчик не знал, кто он: будущий волк в овечьей шкуре или жертвенный ягнёнок, отданный на заклание пересечением интересов разных земных сил.

Как уже говорилось, до мая этого года Стефан оставался никому не известным крестьянским ребёнком, пока две недели назад ему не явился ангел.

Произошло это явление так:

Избранничество

Синева неба была бездонной. Высоко-высоко, выше слоя воздуха, где жужжали пчёлы и пахло травами, выше слоя, где летали ласточки, проплывали редкие белоснежные кучевые облака, похожие с земли на барашков. Ещё выше синева как будто выцветала, блекла от лучей сверкающего майского солнца.

В траве пели птицы, поблизости не было ни души. Вокруг открывались просторы лесов и полей. Деревня осталась за пастбищем, вдалеке за пологими холмами виднелось одинокое каменное здание церкви, возвышающееся над соломенными крышами.

Селение Клуа было известно в своем графстве тем, что здесь никогда ничего не происходит. Это где-то в большом мире люди постоянно спешили жить, что-то выдумывали и изобретали, искали истину, скрывали истину, вооружали армии и заключали перемирия, стараясь переделать данный им мир под себя. Но деревушка Клуа жила совсем другими ритмами. События обходили её стороной. И засыпая в своих домах, крестьяне из поколения в поколение знали, что завтрашний день будет такой же, как и вчера: тот же речной туман, солнце, привычная работа в поле, огород, соседи и алый закат.

Этот день тоже обещал выдаться самым обычным. С рассвета, когда высокая трава ещё была мокрой от росы, одиннадцатилетний пастушок Стефан выгнал на пастбище деревенских овец, а сам присел возле валуна, прислонившись спиной к прохладному камню.