Василий Лягоскин - Тысяча вторая ночь. «Ох уж эти женщины!» Часть четвертая

• Название: Тысяча вторая ночь. «Ох уж эти женщины!» Часть четвертая
• Автор: Василий Лягоскин
• Жанр: Альтернативная история

Новые строки теснятся в голове Виктора Кошкина. Куда приведут они его на этот раз; в какое сказочной царство или, напротив, в мир войн и страданий? Ведь даже с помощью всеведущего Интернета он не смог узнать, в голове какого гениального поэта прошлого родились эти рифмы. Чтобы ему расширить круг поисков и заглянуть в прозу…

---

– Баня…, – остановился у немного почерневшего сруба Николаич, – хочу в баню.

Это он вспомнил, как недавно парился в княжеской бане. Конечно, здешняя не шла ни в какое сравнения с древнерусской – ни размерами, ни перечнем услуг, что предоставлялись клиентам.

– Не клиенту, а хозяину, – строго поправил себя Николаич в полной уверенности, что торг в доме завершится к полному удовлетворению сторон.

А Николай рядом хитро прищурился, и кивнул головой на соседний особняк, что возвышался своими тремя этажами за низеньким забором из пластикового штакетника:

– А это наши хоромы; мы их уже купили. Так что насчет баньки – это к нам, в субботу, после… ну, сам понимаешь, после чего.

– А здесь? – не захотел отпускать руки от прохладного бревна Кошкин.

– А здесь, – чуть нахмурился Николай, – еще учиться надо. А то натопишь так, что пожарников придется вызывать, или скорую – угореть можно махом.

Герой коротко гавкнул, предупреждая, что на сцене появились новые актеры:

Ее сиянием полны светила на восходе,
И луны светлые при ней горят на небосводе
 И преклониться перед ней все сущее готово
Когда является она без всякого покрова…

Это к бане шла, сияя лицом, Валентина. Следом семенил ногами не менее довольный хозяин усадьбы.

– Бывший хозяин, – обрадовался Николаич, правильно оценивший «сияние» супруги, – но что же это все-таки за стихи?..

Этот вопрос он задал уже всей честной кампании, когда она переместилась на соседний участок; точнее в тот самый трехэтажный дом. Людмила с Валентиной задержались на кухне, куда хозяйственный Николай уже успел завести продукты, а мужики (и Сашка в том числе) отправились осматривать хоромы Кирюшкиных. Кошкин соседям не завидовал.

– Двадцать, двадцать одно…, – это он считал окна в особняке.

Как-то так повелось, что в двухкомнатной квартире Кошкиных окошки мыл именно Николаич (и не только окошки!). Здесь бы он, по его собственным подсчетам, только этим и занимался.

– Нет, – усмехнулся он в глубине души, чтобы не обидеть Николая (!), – наш дом лучше.

На кухне тем временем творилось чудо, которое выплеснулось в прилегающую к ней столовую метражом не меньше тридцати «квадратов» (Николаич за единственный день приобщился к таким ласкающим слух словам и понятиям) – на большой овальный стол, застеленный белоснежной скатертью. Кошкин невольно пожалел маламута – пса оставили охранять родной дом, вместе со двором, так что он не мог видеть ни запеченной со специями индейки, ни салата оливье в огромной миске, ни источающего ароматный пар супчика на бараньих ребрышках…

– Как ты там сказал, про стихи? – отвалился, наконец, от стола Николай.

В руках он держал чашку с горячим чаем, но совсем не от этого напитка его щеки были румяными, как…

Николаич поискал в памяти отрывок, подходящий и этим щекам, и почти пустой бутылке «Камю» на столе; не нашел, и процитировал первый попавшийся:

Судьба! Довольно ты меня палила!
Повремени! Не посылай беды!
Ты доброй доли мне не отделила
И не вознаградила за труды!

– М-да…, – протянул Николай, – мрачновато. А может, ну ее, новую поездку. Мы и так неплохо поднялись. Судьба в твоем лице, Николаич, как раз «вознаградила за труды». Хватит, не будем ее, судьбу, дразнить.

Но теперь не остановить было уже Николаича:

– Что значит «ну ее»?! Ничего не «ну»! Что бы не провалилось в тартарары там, в прошлом, со мной ничего случиться не может. Да ты и сам, Коля, можешь подтвердить это.

– Это как?! – даже вскочил на ноги Николай.

– А так! – Кошкин стоял напротив него, и сейчас казался как бы не значительней соседа, намного превышающей его и ростом, и размахом плеч, – ты ведь заглядывал в дольмен, когда я там грезил в своих «путешествиях»?

– Ну, заглядывал, – не стал отказываться сосед, – ничего интересного там не видел. Лежит твоя тушка, сопит в две дырочки. И все.

– Вот! – поднял кверху палец Виктор Николаевич, – лежу и дышу. В крайнем случае, потрясете; или просто вытащите. Можете даже веревку к ноге заранее привязать.

Сашка на руках засмеялся – он как раз читал все ту же книжку со сказками Пушкина, и показал матери картинку.

– Ага, – засмеялась вслед за ним Людмила, – точно, как старик тащил невод из моря.

– С золотой рыбкой, – подхватил смех Николай, а Валентина, незаметно подкравшаяся сзади к супругу, обняла его так, что Кошкин утонул в объятиях.

– Моя ж ты золотая рыбка! – присоединилась она к общему смеху.

Николаич успел благоразумно прикусить язык; не стал вспоминать ни про старуху, ни про разбитое корыто…

А разгадка стихотворных строк никак не приходила. Загруженные в интернет, они не находили того шедевра, из которого были вырваны; хотя в голову приходили новые и новые строфы. Кошкин от отчаяния схватился за любимую Сашкину книжку – сказки Пушкина. Могучий талант Александра Сергеевича несколько отвлек внимание историка, но не более того. На подсказку великий русский поэт не расщедрился.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.