Алексей Ходорковский - Записки адвоката

• Название: Записки адвоката
• Автор: Алексей Ходорковский
• Жанр: Короткие любовные романы

Гениальный Зигмунд Фрейд уверен, что в основе любого шага лежит сексуальное влечение. Великий судебный психиатр Чезаре Ломброзо считает, что все заложено в человеке от рождения. Психиатр с мировым именем Владимир Бехтерев доказывает, что всем руководит страх. И только это самое сильное чувство побуждает человека к действию. Милый и обаятельный дед и отец совершает злодейство. Хороший семьянин ради отца идет на кражу. Лучший сотрудник фирмы ради любимой обворовывает хозяина. Оказать помощь человеку в экстремальной ситуации – это и есть работа адвоката.

---

– Марк, я Вам гарантирую полную компенсацию и за испорченный телефон и за потерянное время… У моего товарища проходит обыск. Без Вас он не отобьется, сломается. Жена его звонила, кричала, что муж на грани, может сорваться. Надо его успокоить и помочь чем сможете.

– Натворил-то что ваш товарищ?

– Это боевой товарищ… Вы понимаете меня?

– Да это уже теплее, так что натворил, Ваш боевой?

– Веники, Марк Аркадьевич, веники!

– Валерий Сергеевич, я Вас уважаю, но вениками я не занимаюсь, уже давно перешел на пылесос, – пытался отшутиться адвокат.

– Веники, товарищ адвокат, посерьёзнее будут, чем любые штучки— дрючки, но разговор не о том. Гонорар Ваш я помню и его удваиваю. Адрес будете записывать?

– Диктуйте Валерий Сергеевич.

Обыск был в самом разгаре. Поговорить с подозреваемым и прояснить ситуацию не удавалось. Не зная фабулы, войти в дело невозможно. Улучшив момент, когда следователя на кухне не было, Марк подошел к хозяину квартиры:

– Я адвокат, Марк Сорин. Меня просил подъехать Матвеев…

– Да, да я все уже понял, спасибо, а то мне, знаете ли, совсем неуютно одному. Зовут меня Семен, Семен Борисович Липко, хотя знакомиться предпочел бы в другом месте.

– Коротко фабулу, что Вам инкриминируют? Что от Вас хотят услышать? Был ли допрос? Что вы успели сказать? Что ищут, и чем нам грозит находка?

– С утра приехали на завод, я там начальником АХО[1]  работаю, вскрыли холодные амбары на территории и стали пересчитывать веники…

– Я думал, Матвеев шутит…

– Не шутит ваш Матвеев, потом объясню, если дадут. Короче, вениками началось, похоже, ими и закончится. Нам надо поговорить, товарищ адвокат, иначе Вы не сможете оценить ситуацию.

– Хорошо, Вас понял…вызываем скорую. Минут через 15 у Вас начинается приступ. Немного прижало…

– Товарищ следователь, прошу принять срочные меры, моему клиенту плохо! – Марк повысил голос.

Бригада «скорой» прибыла минут через сорок. Появилась возможность поговорить обстоятельно.

– Марк, трагизм в том, что я жулик и к великому сожалению крупный. Но я ни секунды не собираюсь сидеть, Вы это должны усечь с первого дня нашего знакомства…

– Семен Борисович, пользуясь вашей терминологией, я усек. Но, бросаться на амбразуру не всегда хорошо, успокойтесь, иногда надо поискать выход и ключ. Давайте к делу. Из-за чего сыр бор?

– Года три назад к нам на завод «Маяк» загнали по разнарядке из министерства штук пятьсот веников. Пять вязанок по сто штук. Их сгрузили в ангар и уборщицы цехов и отделов стали их разбирать. Веники я сразу списал, что любоваться на них, веники и веники. Где – то через недельку, поздравляя главбуха с днем рождения и визируя документы, я обнаружил, что веников по накладным было не пятьсот, а пятнадцать тысяч! Бухгалтерия даже не икнула и все проплатила. Для них это не сумма. Расходный материал прибыл и был списан, что шум поднимать? Веник он и в Африке веник! Меня никто бы и не понял. Ну, видел какие – то бумажки! Как видел, так и забыл…

– В какую цену веники тогда были?

– Как и сейчас, два рубля с копейками за штуку. После очередного совещания в министерстве Матвеев попросил меня задержаться. Сказал пару дежурных фраз и всучил толстый конверт. Мол, премия тебе Семен за ратный труд. Премия, так премия, взял с превеликим удовольствием.

– Вот и все. Простая схема товарищ адвокат.

– Больше конвертов не было?

– Как не было? Дальше, больше. Это со схемой все, а злоключения продолжались. Шло по нарастающей. Каждый квартал поступало ко мне от пятнадцати до двадцати пяти тысяч веников, которые я и в глаза не видел.

– Их совсем не привозили?

– Привозили вязанок по пять, семь в год, но кто их считал? Кому охота веники перебирать, да к тому же списанные с бухучета.

– Вы один получали премиальные?

– Нет, конечно, Матвеев договорился со многими хозяйственниками на предприятиях, всех я не знаю, но человек пятнадцать в моей записной книжке есть. Мы на переподготовке в подмосковном доме отдыха перезнакомились, там и Матвеев был, речь толкал…Что-то про победу социалистической собственности над капиталом…

Марк судорожно начал складывать и умножать. Цифры прыгали в голове, наскакивая одна на другую. Даже прикидочные результаты настораживали, сумма хищения вырисовывалась в полтора миллиона рублей в год. А за три года и считать не хотелось.[2]

От «высшей» математики у дотошного адвоката свело правое плечо и шею. Цифры зашкаливали[3]

– Марк, что с Вами? – Семен поднял брови.

– Занимался криминальной арифметикой.

– И как результаты?

– Да… сбился со счета…,– ушел от ответа адвокат.

Ложь во спасение была необходима: Липко должен быть вменяем и по возможности уравновешен.

– Семен Борисович, где Ваша записная книжка? Её нашли, изъяли?

– Книжка в кармане. Меня не обыскивали.

– Вырвите странички с телефонами коллег из дома отдыха… Все до одной. Что Вы успели сказать следователям?

– Нес всякую чушь, может, что и болтнул лишнего. Но, допроса не было, так что отказаться не сложно.

Разговор адвоката и клиента проходил полушепотом в присутствии бригады скорой. Доктора, разинув рты, слушали двух странных мужиков и пытались, хоть как-то, обследовать больного. В эту секунду на кухне появилась жена Липко. Улучшив момент, она неспешно, с достоинством подошла к столу и положила увесистый конверт в черный чехол врачебного тонометра. Медики как по команде отвернулись и стали собираться.

– А, укольчик? – пошутил Семен.

Врачи остроты не поняли, и потянулись к сумке с красным крестом.

– Семен Борисович, поговорить нам в ближайшее время будет сложно, посему вырабатываем тактику защиты. Когда и сколько привозили веников на предприятие, Вы точно не помните. Ни с кем, о поставках не договаривались. Расходный инвентарь присылали по разнарядке. Веников для работы хватало, претензий к поставщикам не было. На заводе у Вас много других вопросов и вениками занимались постольку поскольку. Если очная ставка с Матвеевым: никаких личных договоренностей с ним не было. Точка. Денег ни у кого никогда не брали, да никто и не предлагал. Точка. Это инструктаж на день, два, потом я подтянусь. Сегодня, завтра могут не пустить к Вам под разными предлогами. Давление будет жестким – держитесь!

Семена увезли к следователю. Марк поехал следом, но на допрос его не пустили.

* * *

– Валерий Сергеевич, почему встреча с адвокатом в министерстве? Огласки не боитесь?

– Уважаемый Марк Аркадьевич, мне прятаться не от кого. Весь на виду, открыт для людей. Мы патриоты, причем честные и неподкупные. Ведь так?

– Ну… в целом, так.

– Именно так! На том и стоим, а вы …огласка! Какая огласка? Мне нечего скрывать от народа и партии!

– Валерий Сергеевич, давайте закончим официальную часть и покурим где-нибудь в коридоре.

Они вышли из кабинета и спустились в столовую на первом этаже. Матвеев перешел на громкий шепот:

– Хрен им, мой дорогой адвокат, хрен и всё! – Матвеев задрал манжет и показал увесистый кукиш.

– Вы о ком?

– Сами знаете о ком. Пусть сами живут на эту зарплату, а мы не будем…

К чему эти выпады, Валерий Сергеевич?

– К тому…что ничего у них, ни… че… го, на нас нет! Веники – пустое место, нелепица, вздор! Никто, ничего, ни у кого не крал. Стерлись венички и все… Ис… тре… па… лись!

– Валерий Сергеевич, тактику защиты я понял, согласен с ней полностью. Но ее надо довести до логического конца. Много свидетелей, много предприятий и на каждом, как я понял, есть ваш «боевой» товарищ. Всех нужно услышать. Слова нужные сказать. Поддержат ли они ваш оптимизм? Задержать кого-то могут, а в изоляции думается по-другому. Не переведут ли стрелки на Вас?

– Марк, Вы же серьезный человек. С друзьями, как понимаете, я встречаться сейчас не могу, вся надежда на Вас!

Закончив фразу на подъеме, Матвеев пододвинул к краю стола красную папку с толстым конвертом внутри. После чего, в один присест, выпил стакан компота из сухофруктов, в котором сиротливо плавала сушеная груша.

– Валерий Сергеевич, сейчас обговорим тактику Вашего поведения на допросе, затем я начну беседовать с каждым из ваших «боевых» друзей. Мне нужны их телефоны и машина с водителем. Это сегодня. Завтра, хороший товаровед по хозяйственным расходным материалам. Через три дня, толковый бухгалтер и небольшая съемная квартира в центре, лучше на 1 этаже.

Матвеев внимательно выслушал и как послушный школьник всё скрупулезно записал. Встал, пожал Сорину руку, и вышел. Адвокат остался изучать пустой граненый стакан, на дне которого лежала скрюченная, использованная и никому не нужная груша.

* * *

На черной блестящей волге Марк Аркадьевич Сорин подъезжал к дранному бетонному забору на юге Москвы. Одна из многочисленных дыр в заборе оказалась проходной фабрики «Вымпел». Директор с журналом «Огонек» в руке стоял у входа по стойке смирно. При появлении адвоката, он согнулся и пошел винтом, то обгоняя, то пропуская его вперед. Всем своим видом выказывая учтивость и почтение гостю. Движение закончилось у длинного производственного корпуса, из разбитых окон которого валил дым. Покружив по узким и грязным коридорам, они, наконец, добрались, до шикарной резной двери из мореного дуба. Директор пригласил Марка в кабинет.