Сергей Кремлев - 1917. Февраль – для элиты, Октябрь – для народа!

• Название: 1917. Февраль – для элиты, Октябрь – для народа!
• Автор: Сергей Кремлев
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-906880-66-6

В начале 1917 года в России шли два параллельных процесса. Российская элита выполняла заказ Антанты и готовила февральский переворот, чтобы обеспечить Америке вхождение в войну. Активно действовала в России и разведка США. А народ пока ещё подспудно, но готовился расстаться с прогнившим царизмом.

Февральский переворот начинался как спецоперация элит, но быстро обрел всенародный масштаб. С весны 1917 в стране мощно и уверенно заявило о себе движение большевиков, которым поверили и за которыми пошли простые люди. Если Февраль обеспечили деньги англосаксов, то Октябрь – та правда, с которой приехал в Россию Ленин.

---

Сейчас Германия в здешней прессе и в обывательских разговорах является, безусловно, самой ненавидимой страной. Эта ненависть относится в первую очередь к стесняющему конкуренту, но она переносится также на чисто политическую почву. Нас называют бандитами и грабителями с большой дороги. То обстоятельство, что недовольство против нас заходит так далеко и проявляется сильнее, чем против других конкурентов, объясняется здесь страхом перед нашей возрастающей конкурентоспособностью в хозяйственной области и перед нашей энергией и возрастающей мощью в области политической».

Оценка Хольлебена не только ярка и точна – она ценна ещё и тем, что лишний раз доказывает: в преддверии XX века Англию как серьёзного в перспективе конкурента в США не рассматривали. Зато там очень опасались Германии.

Ниже приведена ещё одна – намного более поздняя – оценка тогдашней ситуации, причём принадлежит она не немцу, а американцу – экономисту Ричарду Сэсюли, автору книги «ИГ Фарбениндустри», изданной на Западе в 1947 году и в 1948 году переведенной в СССР:

«Начавшая было развиваться американская химическая промышленность… была подавлена немцами в период, предшествующий Первой мировой войне. Одним из средств, при помощи которого был достигнут этот результат, явилось снижение цен. В течение десяти лет, с 1903 по 1913 г., немецкие фабриканты продавали, например, салициловую кислоту в США на 25 % дешевле, чем в самой Германии. Это также относилось и к брому, щавелевой кислоте, анилину и другим продуктам. Подобным же средством был и „принудительный ассортимент“: чтобы купить какой-либо особенно нужный продукт из числа изготовляемых немецкими фирмами, американцы должны были купить весь ассортимент продукции. Таким образом происходило вытеснение с рынка американских фирм».

Чтобы сорвать экономическую мировую экспансию Германии (в том числе – в самой Америке), Америка и спланировала военное подавление потенциала Германии руками Антанты, к которой пристегнули Россию. «Германский» мотив был, конечно, не единственным, двигавшим Соединённые Штаты к провоцированию большой войны в Европе, но это был очень значимый мотив. Возможно, даже более значимый по сравнению с «российским» мотивом.

РОССИЯ была опасна для США двояко. Во-первых, она представляла опасность сама по себе, как потенциальная сверхдержава. Но это была опасность в дальней перспективе. В реальном же масштабе исторического времени, когда наднациональными политиками и элитой США замышлялась европейская война, опасным было то, что без стравливания дружественных друг другу России и Германии не обеспечивалось длительное течение войны. Даже при просто нейтральной России германо-австрийский блок (да ещё при подключении к нему Турции) почти гарантированно был способен разгромить французскую армию и английский экспедиционный корпус в считанные месяцы. А тогда в войну не успели бы вступить Соединённые Штаты. Да и исход войны оказался бы прямо противоположным исходу, планируемому Америкой. То есть Россия – даже нейтральная – была опасна для Соединённых Штатов Америки с позиций обеспечения их конечного успеха на пути к мировому господству.

Ещё более опасна была Россия, заключившая с Германией военный союз. Прочный дружественный стратегический союз двух взаимно дополняющих друг друга держав означал бы, что ХХ век будет веком не Америки, а веком, где мировой процесс направляют Россия и Германия, при возрастающем лидерстве России.

Конечно, обретение первоклассной мощи Россией затруднялось уже сильной зависимостью российской экономики от иностранного капитала, однако если бы Россия не была вынуждена истощать себя в длительной войне, то не исключено, что национально ориентированные силы могли бы и вырвать Россию из опутывавшей её паутины внешних долгов и иностранных инвестиций.

Российская промышленная элита была, правда, весьма мелкотравчатым материалом для грандиозных, прорывных мегапроектов, но при разумном союзе с Германским Рейхом формально монархическая, а фактически уже почти буржуазная Россия могла шагнуть широко и далеко. Главное же – только прочный союз России с Германией исключал большую европейскую войну с участием России – для России губительную и ненужную. Соответственно, отрыв России от Германии и стравливание Германии и России становились насущной задачей для Франции, для Англии, но прежде всего – для Америки. Без взаимного российско-германского мордобоя шансы Америки на будущее управление миром падали бы катастрофически. А планировалось-то наоборот!

В 2005 году профессор-экономист итальянского происхождения из университета Вашингтона в Такоме Гвидо Джакомо Препарата в крайне любопытной монографии «Гитлер, Inc. Как Британия и США создавали Третий рейх» провёл исследование мирового политического процесса применительно к англосаксонским корням Первой мировой войны и писал:

«Главная цель… – не допустить стратегического союза между Германией и Россией: если эти две державы сольются в „братском объятии“, то, как не без оснований полагали британские правящие круги, они обеспечат себя такими неисчерпаемыми источниками ресурсов, людей, знаний и военной мощи, что смогут угрожать самому существованию Британской империи в наступающем столетии».

Препарата уловил «нерв» тогдашней мировой ситуации верно, однако неверно расставил приоритеты: стратегический союз между Германией и Россией угрожал не столько перспективам Британской империи, сколько планам мирового господства Америки. Но Америка так умело маскировала эти планы, что даже такой тонкий аналитик, как Сталин, видел главную пружину Первой мировой войны в конфликте Англии и Германии. А Большая Советская энциклопедия в 1929 году в томе 15-м на странице 601-ой утверждала:

«По существу история мировой торговли в эпоху империализма (до войны 1914-18) является историей напряжённого соревнования между Германией и Англией. Германский купец преследует английского буквально во всех частях света. В Южной Америке, в Японии, в Китае, в Персии, в Тунисе, в Марокко, в Египте, в Бельгийском Конго – во всех этих странах удельный вес импорта из Германии повышается, а из Англии уменьшается. Германские товары начинают вытеснять английские даже на рынках британских колоний».

Эта информация верна, но неполна. То же самое, что было сказано в БСЭ о напряжённом соревновании между Германией и Англией, следовало сказать и о Германии с Америкой, подчёркивая особую остроту именно их экономического противостояния.

МНОГИЕ, очень многие ни в реальном масштабе времени – как тот же академик Тарле или авторы БСЭ, – ни позднее, так и не поняли всей сути замысла Первой мировой войны. Подробно об этом я написал впервые в своей книге 2003 года «Россия и Германия – стравить!», переработанное издание которой вышло в свет в 2014 году под названием «Политическая история Первой мировой». Если же говорить кратко, замысел состоял в следующем…

Вначале необходимо было политически и психологически развести Россию и Германию, затем привязать (политически, военно-политически и займами) Россию к европейской Антанте и сделать невозможным военный союз между Германией и Россией.

Когда исходные позиции для войны будут подготовлены, следовало войну – при формальном нейтралитете США – начать и обеспечить длительность военных действий, подпитывая конфликт американскими займами воюющим сторонам и отдавая львиную долю Антанте. А когда европейцы измордуют друг друга до полусмерти и увязнут в долгах Америке, всегда можно будет, как это предсказывал за сто с лишним лет до начала ХХ века проницательная лиса Талейран, найти предлог(и) для прямого вступления в европейскую войну «стопроцентных янки» как высших и окончательных вершителей судьбы Старого Света.

Подлинным организаторам Первой мировой войны был заранее ясен и ход её, и исход. И странно, что это отрицалось таким, например, крупнейшим специалистом по эпохе, как академик Тарле. Он писал: «Конечно, для капиталистических классов всех (подчёркнуто Тарле. – С.К.) стран, особенно всех великих держав, был элемент риска; математически непререкаемой надежды на победу не было ни у кого».

Тарле был не прав тут в корне. Что касается Соединённых Штатов (и только Соединённых Штатов!), то они имели в той войне нечто большее, чем надежды на победу. Риск для США заранее был сведен к нулю, зато победа рассчитывалась с математически непререкаемой точностью. Не был учтён Америкой лишь фактор Ленина, вставшего в 1917 году во главе широких народных масс России.

Заранее не приходилось сомневаться, что в случае войны Германия Антанту будет бить. И что США начнут поддерживать Антанту вначале «по факту», без прямого вступления в войну. А вот когда Германия Антанту почти побьет, США вмешаются уже открыто и сведут окончательный баланс в свою пользу.