Александр Найдёнов - Сборник рассказов

• Название: Сборник рассказов
• Автор: Александр Найдёнов
• Жанр: Короткие истории

В сборнике представлены рассказы о современной российской жизни.

---

– Уехал?.. Виктор?..

– Ну, да. Я ж тебе говорю. Простыни собери. Вставай, а ну-ка, вставай!

  Дверь хибарки была распахнута настежь, кровати – одна с постелью, две другие с голыми сетками, стояли вдоль стен, спортивная сумка исчезла, по коврику на полу бегали муравьи. Записки от Виктора ни на столе, ни на кровати, ни под матрасом, ни в холодильнике – нигде не было.

– Нет, что за жизнь?!– подумала Вера вслух и затем сама ответила себе.– Ерунда!

  Она содрала с кровати, смяла в комок белье, отнесла его и швырнула под черешню в железный бак, умылась под летним душем, надела цветной веселенький сарафан…

– Ерунда!– еще несколько раз повторила она себе и потом пробормотала опять.– Нет, что за жизнь?!

  Матрос попался ей на пути, посмотрел на нее виноватыми выпуклыми глазами, она ему сказала: «Обманщик!»

   Она вышла за калитку и, сама не зная зачем, направилась к морю. На их вчерашнем месте, под ивами, нынче загорали другие люди. Вера побрела вдоль пляжа в сторону города. Вчерашняя торговка с бидоном попалась навстречу ей, но прошла мимо нее, кукурузы не предложила. За рекламным щитом на лежаках санатория загорала толпа. Вера подумала: «Виктор, быть может, в этом лежбище»,– и она остановилась, начала всматриваться, но потом сказала себе: «Ерунда»,– и отправилась дальше.

  Дорожка вдоль моря постепенно делалась респектабельней – потянулся гранитный парапет, широкий городской пляж, затем – морской пассажирский порт и стоянка яхт.

– Девушка, кататься хотите, а?– крикнул ей черномазый мужчина с палубы яхты. Он собирался отчалить от мола.

  Вера слегка пожала плечами.

– Тогда идите сюда, давайте руку, прыгайте! Смелее! Так! Молодец!

  Подав мужчине руку и прыгнув с мола, Вера очутилась на носу яхты. Яхта плавно покачивалась.

   Заработал дизель, яхта задним ходом двинулась от причала, развернулась носом от берега. Парус прошелестел на тросах вверх по мачте, надулся, мотор заглох, яхта накренилась на левый борт и поплыла, ускоряясь. За кормой уменьшался мол, городская набережная, и там, вдалеке – уже были крошечными их ивы.

– Какая ерунда,– подумала Вера.– Какая все ерунда.

  Мужчина, разухарившись, крутил штурвал, разглядывал Веру и что-то хохмил. Вера смотрела на сады, на крыши пригорода, где ее дом, где такая непонятная жизнь, но которая казалась по мере движения яхты все мельче и мельче. Хотелось скорее уплыть в открытое море – чтоб оттуда не увидеть позади совсем ничего.

  Долго плыли мимо тонкого мыса. Впереди расширилось море – оно заняло весь горизонт. Вот и мыс уже подался назад, оставалась только каменная коса. До камней было метров сто. Мужчина все возбужденней острил, мешал о себе забыть. Вера перешагнула за поручни и вдруг прыгнула в волны.

– Эй!– крикнул ей мужчина, дернулся было к борту, но побоялся бросить штурвал.

  Вера вынырнула и поплыла к каменной косе, широко разгребая воду руками и ногами, как плывущая по луже лягушка. Мужчина на яхте все оборачивался, следил, как она выкарабкивается из прибоя, и недовольно морщил лицо.

    Вера вернулась домой пешком. Платье на ней обсохло, волосы еще были влажны, сланцы она утопила, пришла босой.

   На дороге перед домом кособоко стоял «жигуленок». Бабушка с внучкой Дашей во дворе кормили пшеном цыплят.

Вера спросила растревожившись:

– Что случилось?

– Заскучала. Не хочет без этой бабушки-то, не хочет! Разревелась – и давай проситься назад,– ответила Вере мать.

Даша сидела на корточках и все подсыпала пшено – это было интересней, чем приход мамы.

 Дмитрий, очень смущенный, отозвал Веру в сторонку – поговорить.

– Вера, мне без вас с Дашей – просто труба. Я без вас – никак. Нет никакого смысла. Для меня вся радость в жизни – только вы с Дашей. Вера, прости меня и возвращайся ко мне,– просил Дмитрий.

  Вера побагровела, ответила криком:

– Ничего я не знаю! Оставьте меня в покое!– убежала и заперлась в доме.

  Дмитрий не уходил. Дед неподалеку насаживал каелку на деревянную рукоять. Ни с того, ни с сего он принялся говорить, обращаясь не то к Дмитрию, не то к самому себе:

– Да, живем-то мы – как попало, не можем разобраться, как жить – и это сколько уж лет. Даже тошно порой смотреть. Хорошо хоть, я много и не вижу. Вот на луну гляжу – и у нее уже не вижу лица, а помню что там, на луне, оно есть, лицо с пробитым виском. Так-то. Не вижу. Может, оно и лучше. И луне, наверно, не весело на нас смотреть сверху. Ошибаемся, хитрим, запутываемся – а все без толку. Ну, да недолго. Вырастет вот скала – и отсюда выдавит нас. Скала эта прет и прет. Будет здесь только камень. Хотя камень – он ведь тоже бывает разный. Он из трех сортов состоит: есть «трескун» – если его полить, а потом положить на солнце – то он рассыплется сам; есть «дикарь» – его не возьмешь каелкой, потому что крепкий. Есть «романтик» – он помягче «дикаря» будет, но он прочный. А «романтиком» его прозвали за то, что узор на нем такой, романтичный, с прожилками то есть.

  Наладив каелку, старик ушел на грядку, где росла из ямки скала и начал каелкой срубать у нее вершину – чтобы дочка его и внучка могли еще немного пожить на этой земле и может быть, разобраться, где счастье.

Конская голова

1

Мишка, воображая себя овчаркой Махмедкой, подбежал к дивану, вспрыгнул на лежащего там отца, лег пузом и забарахтал лапами, выкапывая между стенкою дивана и отцом себе нору. Отец подался немного в сторону – Мишка провалился вниз, в образовавшуюся щель, и застрял там; повозился-повозился – и выставил из щели свою всклокоченную голову, потом уселся и пропищал, глядя в лицо родителя:

– Пап, а дядя Витя с тетей Таней опять поехали на машине кататься! Честно… Я в окно видел.

– Нам-то что до них? Пускай едут… – равнодушно пробасил отец, отрываясь от детектива, который держал в вытянутой руке над собою.

“…Черноокая красавица весело и лукаво прищурилась, игриво глянула влево. Она успела заметить под пиджаком опера кобуру пистолета…” – нашел он строчки, на которых остановился.

– Пап, а мы эту машину купим… мы тоже будем на ней кататься? – допытывался между тем Мишка, дергая отца за майку.

– Ну а то! – пробурчал в ответ Дмитрий и отыскал взглядом на странице потерянную было строчку.

“…Черноокая красавица весело и лукаво прищурилась, игриво глянула влево…”

– А ты меня возьмешь, пап? Возьмешь?.. – снова помешал чтению Мишка.

– Да возьму, ты… Не толкайся ты только!

“В ту же минуту из-за куста сирени, в десятке метров перед ними, на дорожку вышагнул Северный. Это был рослый, спортивного типа детина, туго обтянутый тенниской…”

Дмитрий свободной рукой перевернул листок, намереваясь читать дальше, но Тамара, жена его, показалась в дверях комнаты и, подбоченясь, вступилась за сына:

– Что, не можешь разве по-людски с ребенком поговорить? Только одно и слышу: уйди – не толкай, уйди – не толкай! Что боровом-то лежать? Уже и развлечь не в силах мальчишку… А позаниматься – я уж молчу!

– Пап, я букву “г” вчера выучил! – похвастался Мишка. – Меня мама азбуке учит.

Дмитрий сунул детектив под диван и похлопал сына по плечу, подавая ему знак, чтоб помалкивал. Тамара, однако, больше ничего не сказала, сверкнула гневно на мужа своими синими, близко к переносице посаженными глазами, развернулась в дверях и отправилась на кухню.

– Папа, а это гоночная машина? – ободренный вмешательством матери, начал выспрашивать Мишка .

– Нет, обыкновенная она… Просто – “Москвич”.

– Обыкнове-енная?.. – протянул с удивлением Мишка.

Дмитрию и самому показалось, что “обыкновенная” – это немного не то слово для этой машины.

– “Комби” она… Для сельской местности… Улучшенный вариант… – поправился он.

Мишка просиял, заулыбался во всю свою рожицу. Нижний передний зуб у него уже выпал – на его месте темнела дыра.

– Беззубый! – поддразнил сына Дмитрий и добродушно захохотал.

– Ты сам беззубый! – залился в ответ смехом Мишка, пытаясь тыкнуть тонким указательным пальчиком ему в рот – туда, откуда давно вылетел обломившийся протез и где на соседнем зубе белела металлическая коронка.

– Значит, и тетя Таня с ним укатила?

– Да, укатила! А Кольку они не взяли – он по улице гнался за ними.

– Заревел, что ли?

– Да нет… А так он, просто… Вичкой махался… А теперь он, пап, из рогатки в банку стреляет! Я ему погрожу кулаком, можно, пап?

– Ну уж погрози, чего там… – иронично позволил Дмитрий, представив себе, что должен чувствовать Мишка, показывая кулак соседу, на два года старше его, от которого он сносил немало синяков и шишек и которого побаивался.

Получив разрешение, Мишка с важностью надул щеки, переполз через отца, соскочил на пол и пустился к окну. С кресла он стал выглядывать Кольку.

– Колька, Колька!.. Колян! Ты где? – так и не увидев его, прокричал он через стекло.

– Ну чего? Тут я… – отозвался с улицы мальчишеский голос.