Владимир Кучерявкин - Записки из секретного блокнота

• Название: Записки из секретного блокнота
• Автор: Владимир Кучерявкин
• Жанр: Русское современное
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-8370-0794-1

Стихи Владимира Кучерявкина знают, ценят и любят не только в Петербурге, но и далеко за его пределами. Он автор шести поэтических книг. Эта – седьмая. Здесь Кучерявкин, не терпящий банальностей и повторов, пробует себя в необычном жанре, имеющем сходство с японским моногатари. Книга получилась увлекательная и смешная. В сущности, это полное внутреннего изящества сочинение рассказывает о таких, казалось бы, простых вещах, как любовь, доброта, привязанность и возможность истинного душевного родства между людьми, даже если люди эти – противоположного пола.

---

Владимир Иванович очень любит селёдку. Но не такую, что продают в пластмассовых банках со всякими приправами; нет, он любит обыкновенную солёную, которую самому надо чистить.

Так вот, однажды Владимир Иванович решил полежать в постели, а в это время там уже лежала Виктория Геннадьевна. Улёгшись, Владимир Иванович посучил ногами, чтобы устроиться поудобнее, и вдруг острый ноготь его больно оцарапал Виктории Геннадьевне нежную ножку. Виктория Геннадьевна громко вскрикнула, достала из-под подушки селёдку и заехала ею Владимиру Ивановичу в лоб. Владимир Иванович обрадовался, вылез из-под одеяла и быстро побежал на кухню чистить прекрасную рыбу. А почистив, нарезал пахучее мясо дольками, выложил на селёдочницу, посыпал сверху белейшим репчатым луком, принёс всё это в столовую комнату, заварил свежего чаю и позвал Викторию Геннадьевну. Виктория Геннадьевна долго думать не стала, вышла, увидела, что Владимир Иванович совершенно счастлив, и сразу простила его! Долго ещё они сидели за столом друг напротив друга, пили чай и обсуждали особенности перевода английского герундия на русский язык, ссылаясь на примеры из ужасной книги про вампиров, над которой оба трудились из-за денег.

Но один вопрос до утра не давал покоя Владимиру Ивановичу: как это у Виктории Геннадьевны под подушкой могла оказаться селёдка? Неужели?.. Не может быть, даже подумать страшно… Тогда он достал из кармана свой секретный блокнот и дрожащей рукой занёс в него такие строки:

Ночь глуха. На Петроградской
Воют злобные машины,
И селёдка хищной пастью
Скалится из-под подушки.
И в плену у ней томится
Дева нежная с ногами
Исцарапанными, будто
Зубом острым, беспощадным.
Вот коварная селёдка
С-под подушки выползает
И бросает ядовитый
Взор на гордого Героя.
Он же, страсти нежной полон,
На чудовище не смотрит!
Как Геракл когда-то гидру
Он, рукой своей железной
Крепко сжавши злые жабры,
Тащит скользкую на кухню,
Разрубает ей на части
Благовонное, большое Туловище!
Громко кличет
Он красавицу скорее!
Подобрав полы туники,
Та тихонько и с опаской…

Тут Владимир Иванович услышал нежно-сонный голосок Виктории Геннадьевны. Он быстро сунул блокнот в ящик стола и поспешил на призыв, жарко журчащий в ночном мраке. Так и остался шедевр незаконченным. Ничего, думал Владимир Иванович, ничего, потомки завершат начатое мною дело.

* * *

Кто не знает в нашем городе Владимира Ивановича? Всякий знает его! А Викторию Геннадьевну? Да и она всем известна! Как только выходят они из дома и Виктория Геннадьевна нежно берёт Владимира Ивановича под руку, прохожие на улице замедляют шаг и шепчут друг другу: «Смотрите, смотрите, Владимир Иванович с Викторией Геннадьевной на прогулку вышли!»

А как же они познакомились? Да очень даже просто!

Как-то раз Владимир Иванович гулял по Петербургу. Шёл, шёл, куда глаза глядят, смотрит: Садовая. Он и пошёл по Садовой и скоро оказался на Марсовом поле. «Дай, – думает, – перейду через мост», – и зашагал через Троицкий мост. Смотрит – Петроградская сторона. «Интересно», – думает Владимир Иванович, а сам вышагивает себе, раз-два… глядь – Большой проспект. «Что ж, – мыслит Владимир Иванович, – пойду по Большому». И двинул по Большому. Идёт, посвистывает, по сторонам смотрит, на всякий случай: а вдруг.

Вдруг и в самом деле! Видит: на противоположной стороне проспекта неторопливо прогуливается незнакомая красавица: длинная юбка, гордая головка… а глаза! Так и сияют! «Да ведь это Виктория Геннадьевна, иной и быть не может!» – ахнул Владимир Иванович и с бьющимся сердцем засеменил за ней. Вот она свернула на Бармалеева, вышла на Малый и, дойдя до угла на Лахтинскую, направилась было к Чкаловскому проспекту, но остановилась, обернулась к Владимиру Ивановичу, да как сверкнёт на него прекрасными очами! Каким образом Владимир Иванович остался жив, одному Богу известно. Затрясся весь, в груди огонь, точно в печке, в ушах стучит, ну просто сам не свой.

– Вы что же это меня преследуете? – спрашивает Виктория Геннадьевна.

– Вовсе я не преследую, – не растерялся Владимир Иванович. – Просто иду, вот и всё.

– А зачем идёте?

– Глаз не могу оторвать, – честно признался Владимир Иванович.

– А если в лоб?

– О! – воскликнул Владимир Иванович и подбежал к Виктории Геннадьевне совсем близко.

– А-а, так вы, наверное, Владимир Иванович! – воскликнула Виктория Геннадьевна.

– Да! Да! А вы Виктория Геннадьевна! Правда?

Виктория Геннадьевна улыбнулась, взяла его под руку, они дружно свернули на Большую Зеленина улицу и зашагали медленно-медленно: через Большой Крестовский мост перешли на Крестовский остров, ступили на Мало-Крестовский мост, перекинутый на Каменный остров, и на этом мосту Владимир Иванович, счастливый, что, наконец, познакомился с Викторией Геннадьевной, снял штаны, рубаху и пятнадцать раз прыгнул с моста в речку Крестовку, а Виктория Геннадьевна смотрела на него добрыми глазами и улыбалась. Вот так они и стали дружить и даже жить стали вместе. На Большом проспекте и поселились, Петроградской стороны.

И в тот самый день Владимир Иванович купил в магазине секретный блокнот и записал в нём такие стихи:

Как хорошо свободною собакой
По Петроградской тихо пробежаться,
Когда чуть светят каменные глыбы
Седых домов, теснящихся на воле.
Текут куда-то бешеные толпы
Полуодетых дам с змеиными глазами.
Одни шныряют в полумрак тревожный
Мерцающих, роскошных магазинов,
Другие машут в пальчиках зажатой,
Пахучей, сладострастной сигаретой
И глаз косят по сторонам пытливо,
Насквозь пронзая ошалелого мужчину.
Одна лишь ты, свой взор склонивши долу,
Скользишь вдоль улицы, светло переливаясь,
Как ручеёк, журчащий меж стволами,
Прозрачный, упоительно прекрасный…

* * *

– Сколько же нужно предметов, чтобы собрать Виктории Геннадьевне завтрак! – удивляется Владимир Иванович, кладя на красивый разрисованный поднос тарелочки, ложечки, чашечки… – Вот я, например…

– Ещё бы, Владимир Иванович, – хладнокровно заканчивает его мысль, раскинувшись на постели, Виктория Геннадьевна. – Дай вам волю, так ведь вы кашу руками прямо из кастрюли бы ели.

И у Владимира Ивановича сразу пропадает желание продолжать беседу; он молча ставит поднос с завтраком перед изогнувшейся в соблазнительной позе Викторией Геннадьевной, целует красавице тонкую ручку, садится, вздыхая, в своё рабочее кресло и с головой погружается в перевод книги про вампиров.

Наяда в пене одеяла
Лежит полуобнажена.
Из прочного, должно, металла
Душа моя природой создана…

Навстречу полчищу вампиров
Бросаюсь, как Герой в кино.
Не сотворю себе, несчастный, я кумира,
Но!

Такие стихи, дрожа от нетерпения, записал Владимир Иванович в секретный блокнот уже перед тем, как ложиться спать.

* * *

Виктория Геннадьевна обожает ходить по магазинам. Не было дня, чтобы она не задавала Владимиру Ивановичу вопроса:

– Ну что, Владимир Иванович, когда мы с вами пойдём по магазинам?

Владимир Иванович обычно храбро отвечает:

– А хоть сейчас! – и при этом чувствует себя настоящим героем на войне, который, если надо, не задумываясь бросается на амбразуру огневой точки.

Но, надо отдать Владимиру Ивановичу справедливость: ему всё-таки немного страшно.

– Только, пожалуйста, Виктория Геннадьевна, не очень долго. Заходим, покупаем и уходим, хорошо? – осторожно добавляет он.

На это Виктория Геннадьевна, как правило, мудро замечает:

– А где, Владимир Иванович, ваша железная воля? Да и кто вам сказал, что жизнь наша должна состоять из одних только удовольствий?

Что жизнь? Отчаянная битва,
В которой гибну, ежедневно возрождаясь,
Как древний феникс… Деву полюбя,
Давно забыл я, кто я и откуда.
Сжимая меч, иду сквозь дым и пламя,
И каждый день несёт мне новые штаны…

Этот экспромт Владимир Иванович записал в секретный блокнот уже после очередного похода по магазинам, из которого он вернулся ещё более закалённым и крепким: и душой, и телом. Последняя строка, правда, несколько озадачила Владимира Ивановича. «Почему штаны? – мучительно думал он и никак не мог найти ответа. – А, ладно, потомки разберутся», – решил, в конце концов, вечно недовольный собой автор.

* * *

Как-то раз Виктория Геннадьевна пришла домой радостная. Она принесла с собой целый килограмм мандаринов, которые купила, одиноко прогуливаясь по магазинам. Помыв рыжие ароматные плоды под струей свежей воды, Виктория Геннадьевна выложила их в красивую вазу, поставила на стол и обратилась к Владимиру Ивановичу.

– Кушайте мандарины, Владимир Иванович!

– Спасибо, Виктория Геннадьевна, я не хочу, – отпарировал Владимир Иванович.