Джон Рёскин - Последнему, что и первому. Четыре очерка основных принципов политической экономии

• Название: Последнему, что и первому. Четыре очерка основных принципов политической экономии
• Автор: Джон Рёскин
• Жанр: Публицистика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-903788-44-6

Джон Рёскин – английский писатель, художник, теоретик искусства, литературный критик и поэт.

Выход книги «Последнему что и первому» (Unto This Last, 1860) знаменует изменение интересов Джона Рёскина от искусствоведения к области социальных преобразований.

---

Все это может показаться очень странным, но вся действительная странность наших рассуждений заключается в их разумности. Все сказанное нами верно не только отчасти или в теории, но всецело и на практике; все иные учения по вопросам политической экономии ложны по своим посылам, нелепы в своих дальнейших выводах и невозможны на практике для прогрессивного развития народной жизни. Вся истинная наша жизнь как нации проявляется в том, что немногие сильные умы и правдивые сердца безусловно отрицают и презирают те экономические принципы, которые проповедуются большинству и которые ведут общество неизбежно к погибели. Как и к какой погибели они приведут, я надеюсь показать в следующих главах, где выясню и дальнейшую практическую задачу истинной политической экономии.

Очерк II. Жилы богатства

26

Обычные возражения политэкономов на положения, высказанные в предыдущем очерке, сводятся в немногих словах к следующему: «Вполне верно, что некоторые выгоды общего характера могут быть достигнуты путем развития чувств симпатии. Но мы, политэкономы, никогда не принимали и не принимаем в расчет преимуществ общего характера. Наша наука просто занимается вопросом о накопления богатств. Не предаваясь обманчивым мечтам, она, основанная на строгом опыте, имеет бесспорное практическое значение. Лица, следующие ее наставлениям, действительно становятся богатыми, а не повинующиеся ей впадают в бедность. Все капиталисты Европы приобрели свои состояния, следуя законам нашей науки и не отступая от них, ежедневно увеличивают свои капиталы. Тщетно против силы существующих фактов вы стали бы прибегать к логическим уловкам. Каждый деловой человек по опыту знает, как приобретаются и как тратятся деньги». Извините меня. Деловые люди в действительности знают только, как они сами наживали деньги и как лишались их. Издавна участвуя в игре, они свыклись с шансами ее карт и могут правильно объяснить свои выигрыши и проигрыши, но не знают, кто держит банк игорного дома, в какие игры можно еще играть теми же картами и какие выигрыши и проигрыши во всех отдаленных темных улицах невидимо, но неизбежно зависят от игры в освещенных комнатах их игорного дома. Они изучили немногие, очень немногие законы торговой меркантильной экономии и остаются в полном неведении относительно законов политической экономии.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Примечание ко 2-му изданию. Я сделал небольшое дополнение к заметке в предисловии и считаю нужным буквально перепечатать и сделать его по возможности доступным для всех как наиболее ценное по своему содержанию из всего, когда-либо мною написанного.

2

Очевидное противоречие: где необходимо исследование, там учения еще не существует.

3

Принципы политической экономии Д. С. Милля. Предварительные замечания, стр. 3, пер. Остроградской.

4

«Истинно дисциплинируют рабочего не его корпорации, а его заказчики. Опасение лишиться работы удерживает его от обмана и исправляет его неряшество» (Богатство народов. Книга I, глава 10).

Примечание ко второму изданию. Единственное примечание в этой книге, которое я считаю нужным сделать, состоит в том, что я желал бы попросить читателя-христианина самым серьезным образом подумать, до какого подлого состояния души человеческое существо должно дойти, чтобы, читая такие изречения, соглашаться с ними, а тем более, чтобы высказывать их. В противоположность им я приведу здесь основное торговое правило Венеции, найденное мною в главной ее церкви:

«Вокруг этого храма да будет законом купца справедливость, да будут весы его верны, обязательства его чужды обмана».

Если кто-либо из моих читателей найдет, что тон этого примечания слишком резок или неприличен, то я попрошу его со вниманием прочесть § 18 Сезама и Лилии и быть уверенным, что я в настоящее время не допускаю в своих писаниях ни одного слова, которое, по строгому обсуждению, не находил бы в данном случае наиболее пригодным.

Венеция. Воскресенье, 18 марта 1877 г.

5

Недальнозоркие люди, вероятно, спросят, на какие суммы будут содержаться такие школы? Я впоследствии рассмотрю непосредственные источники доходов на этот предмет, теперь же замечу, что школы с избытком покроют производимые на них расходы. Одна экономия от уменьшения числа преступлений (этих чуть ли ни самых дорогих предметов роскоши на современном европейском рынке) под влиянием школ превысила бы в десять раз все расходы по народному образованию; экономия в труде была бы той чистой и громадной прибылью, которую в настоящее время трудно даже вычислить.

6

Различие между этими двумя способами обращения и их материальными результатами можно отлично видеть при сравнении отношений Есфири и Чарли в «Холодном доме» и отношений мисс Брасс и Маркизы в «Часах господина Гемфрея».

Существенное значение и правда Диккенсовых произведений неразумно упущены из виду многими мыслящими читателями единственно в силу того, что он представляет эту истину в несколько карикатурной окраске. Неразумно, говорю я, потому что карикатурность у Диккенса, хотя часто и груба, но всегда безошибочна. В его способе передачи все вещи всегда правдивы. Я желал бы, чтобы он счел справедливым ограничить свои блестящие преувеличения произведениями, писанными только для забавы публики; а когда принимается за предмет, имеющий важное общественное значение, как например, рассматриваемый им в «Тяжелых временах», то прибегал бы к более строгому и тщательному анализу. Польза этого произведения (величайшего, по моему мнению, из всех написанных им) умаляется для многих тем, что Баундерби – драматическое чудовище, вместо того, чтобы быть представителем светских хозяев, а Стефен Блакпуль – драматическое совершенство, а не просто характерный образец честного рабочего. Но воспользуемся Диккенсовым остроумием и проницательностью, невзирая на то, что он предпочитает говорить в ореоле сценического блеска. Он вполне прав в главных стремлениях и намерениях своих произведений, и все они, а в особенности «Тяжелые времена», достойны тщательного и серьезного изучения лицами, интересующимися социальными вопросами.

Они найдут многое у него пристрастным, а в силу этого как бы несправедливым; но если они примут во внимание всю очевидность обратной стороны, которую Диккенс как бы упускает из виду, то поймут, что, в конце концов, его взгляд вполне правилен, только высказан грубо и резко.