Елена Емельянова - Жили-были Он и Она. Парадоксальная сказкотерапия отношений

• Название: Жили-были Он и Она. Парадоксальная сказкотерапия отношений
• Автор: Елена Емельянова
• Жанр: Психотерапия
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-98563-413-6

Сказкотерапия – это очень красиво, интересно и увлекательно. Однако в психотерапии – это инструмент. В психологической практике мы прибегаем к нему не для эстетического наслаждения и не для развлечения, а с четким целеполаганием – ответить самому себе на вопросы: «Для чего я использую ту или иную сказку?», «Что я хочу получить в результате?».

Новое толкование старых сказок, дополнительные нюансы в понимании их персонажей, неожиданные трактовки мелких деталей, прояснение символических значений образов и параллели сказочных сюжетов с реалиями современной жизни – все это читатели найдут на страницах книги Е.В. Емельяновой.

Книга адресована сказкотерапевтам, практикующим психологам и всем тем, кому интересна сказкотерапия.

---

Помните, что было, когда Снежная королева хотела заполучить Кая? Она сделала предложение, но затем ушла, оставив Кая одного и дав ему возможность выбора. Именно Кай позже искал встречи с нею. Герда же, растопив сердце Кая, не дает ему свободы выбора. Она не отходит от него ни на минуту и ведет его назад, домой. Пережив такой богатый жизненный опыт, Герда не извлекает из него никакого урока. Она передает Каю свой «рецепт счастья» с уверенностью, что этот рецепт и для Кая лучший.

• Ценности Герды, предлагаемые Каю:

– тебе хорошо только тогда, когда мы рядом;

– жить эмоциональной жизнью лучше, чем холодным разумом.

• Цена – жизнь по принципам:

– «всегда будь со мной»;

– «я люблю тебя, и поэтому ты мне должен»;

– «я люблю тебя, и поэтому ты в ответе за мое состояние»;

– «спроси у меня, что для тебя лучше».

Герда возвращается вместе с Каем назад, к бабушке. Предполагается, что теперь их отношения и жизнь войдут в прежнее русло.

Так сидели они, оба уже взрослые, но дети сердцем и душою…

На самом деле они уже изменились, именно «душою», обретя богатый жизненный опыт; к тому же между ними есть история измены Кая.

После прохождения такого количества испытаний просто невозможно продолжать прежние отношения. Их придется выстраивать заново. Кай уже знает свободу выбора, он побывал в отношениях с другой женщиной, познал силу притяжения нового. Чтобы остаться прежним, нужно забыть этот опыт, что невозможно. А Герда пережила опыт потери, познала силу своей воли к достижению желаемого, но, к сожалению, не научилась слышать и понимать других людей.

Часто говорят, что в сказке повествуется о расщеплении эмоциональной сферы и сферы разума, которое не позволяло человеку видеть позитивные стороны жизни, любить и наслаждаться близостью. Чистый разум холоден и бездушен. Его метафора – холодные чертоги Снежной королевы. Затем женская часть души в образе Герды вновь воссоединила две сферы, и наступила целостность.

Увы! Восстановления целостности я в сказке не усмотрела. Герда растопила льдинку, и Кай оказался целиком в эмоциональной сфере. Рациональное было полностью отринуто как ненужное. Никакого воссоединения не случилось. Мы видим лишь предпочтение – одни люди предпочитают руководствоваться эмоциями, другие – логикой. А целостность – это паритетное объединение этих противоположностей.

М-да! Путь пройден, а развития не произошло. Они вернулись к своему прежнему детскому состоянию. Для Андерсена это означало сохранение чистоты души. Он, оставаясь и во взрослом состоянии ребенком, не мог принять и показать нам другой, более высокий уровень развития личности. Взрослость пугала и отталкивала его. Вот почему он заканчивает сказку словами, отражающими его личную мечту.

В результате Кай и Герда, пережив колоссальные трудности, не приобретают опыта и мудрости, они остаются в прежнем своем статусе. И по условиям волшебной сказки это означает, что они не проходят испытания. Андерсен не доводит своих героев даже до свадьбы. Ведь тогда надо будет признать их повзрослевшими, а он хотел оставить их детьми, такими, каким был он сам.

Кстати, участники тренингов, обсуждая свой опыт ролевого возвращения Кая домой, часто делятся своим сожалением: «Возвращаться было приятно. Но потом вдруг наваливалась скука. Хотелось чего-то нового, совершенно другого». «Герды» частенько растерянно говорили, что с таким трудом возвращенный Кай вдруг переставал быть нужным. После пережитого «герды» предпочитали сначала определиться со своей новой жизнью (прежняя, у бабушки, уже не устраивала), а потом уж найти более подходящего партнера. Иногда наваливалось тяжкое ощущение, что Кай вновь может уйти, и все труды напрасны. А «кап» говорили о том, что после холодного отстранения в царстве Снежной королевы было радостно встретить Герду, но возвращаться с ней назад не хотелось. Иногда прямо признавались, что вернулись из благодарности, чтобы не обидеть, но позже все равно бы отправились на поиски более интересной жизни. Прежняя казалась слишком тесной и скучной.

Конечно, Андерсен пишет прекрасную историю о любви и верности в детском восприятии. Но она не дает нам ответа на вопрос: что же нам делать с тем опытом, который мы приобретаем с течением жизни? И все-таки мы можем извлечь важные знания.

1. Когда нам пытаются навязать свой «рецепт счастья», мы сопротивляемся, потому что мы имеем право на собственное представление о счастье и о способе его достижения.

2. Когда мы пытаемся заставить другого человека подчиниться нашей системе ценностей, он готов пойти на любые крайности, чтобы защитить себя от контроля и давления.

3. Отношения, пережившие разрыв или измену, нельзя вернуть к прежнему состоянию – их нужно выстраивать заново, а это возможно только если оба партнера, пройдя жизненные уроки, шагнут на новый уровень развития личности.

Дюймовочка

Вот опять несчастная красотка, которую мотает по жизни почем зря. И снова в глаза бьет целая куча парадоксов и несуразиц. А это верный признак – что-то интересное зарыто под поверхностным посылом «будь доброй и послушной».

Жила-была женщина. Очень ей хотелось иметь ребенка, да где его взять? И вот она отправилась к одной старой колдунье и сказала ей:

– Мне так хочется иметь ребеночка; не скажешь ли ты, где мне его достать?

– Отчего же! – сказала колдунья. – Вот тебе ячменное зерно – это не простое зерно, не из тех, что крестьяне сеют в поле или бросают курам. Посади-ка его в цветочный горшок – увидишь, что будет!

– Спасибо! – сказала женщина и дала колдунье двенадцать скиллингов; потом пошла домой, посадила ячменное зерно в цветочный горшок. Из него вдруг вырос большой чудесный цветок вроде тюльпана, но лепестки его были плотно сжаты, точно у нераспустившегося бутона.

– Какой славный цветок! – сказала женщина и поцеловала красивые пестрые лепестки.

Что-то щелкнуло, и цветок распустился. Это был точь-в-точь тюльпан, но в самой чашечке на зеленом стульчике сидела крошечная девочка. Она была такая нежная, маленькая, всего с дюйм ростом, – ее и прозвали Дюймовочкой.

Блестящая лакированная скорлупка грецкого ореха была ее колыбелькой, голубые фиалки – матрацем, а лепесток розы – одеяльцем; в эту колыбельку ее укладывали на ночь, а днем она играла на столе. На стол женщина поставила тарелку с водой, а на края тарелки положила венок из цветов; длинные стебли цветов купались в воде, у самого же края плавал большой лепесток тюльпана. На нем Дюймовочка могла переправляться с одной стороны тарелки на другую; вместо весел у нее были два белых конских волоса. Все это было прелесть как мило! Дюймовочка умела и петь, и такого нежного, красивого голоска никто еще не слыхивал!

Раз ночью, когда она лежала в своей колыбельке, через разбитое оконное стекло пролезла большущая жаба, мокрая, безобразная! Она вспрыгнула прямо на стол, где спала под розовым лепестком Дюймовочка.

– Вот и жена моему сынку! – сказала жаба, взяла ореховую скорлупу с девочкой и выпрыгнула через окно в сад.

Там протекала большая, широкая река; у самого берега было топко и вязко; здесь-то, в тине, и жили жаба с сыном. У! Какой он был тоже гадкий, противный! Точь-в-точь мамаша.

– Коакс, коакс, брекке-ке-кекс! – только и мог он сказать, когда увидал прелестную крошку в ореховой скорлупке.

– Тише ты! Она еще проснется, пожалуй, да убежит от нас, – сказала старуха жаба. – Она ведь легче лебединого пуха! Высадим-ка ее посередине реки на широкий лист кувшинки – это ведь целый остров для такой крошки, оттуда она не сбежит, а мы пока приберем там, внизу, наше гнездышко. Вам ведь в нем жить да поживать.

В реке росло множество кувшинок; их широкие зеленые листья плавали по поверхности воды. Самый большой лист был дальше всего от берега; к этому-то листу подплыла жаба и поставила туда ореховую скорлупу с девочкой.

Бедная крошка проснулась рано утром, увидела, куда она попала, и горько заплакала: со всех сторон была вода, и ей никак нельзя было перебраться на сушу!

А старая жаба сидела внизу, в тине, и убирала свое жилище тростником и желтыми кувшинками – надо же было украсить все для молодой невестки! Потом она поплыла со своим безобразным сынком к листу, где сидела Дюймовочка, чтобы взять прежде всего ее хорошенькую кроватку и поставить в спальне невесты. Старая жаба присела в воде перед девочкой и сказала:

– Вот мой сынок, твой будущий муж! Вы славно заживете с ним у нас в тине.

– Коакс, коакс, брекке-ке-кекс! – только и мог сказать сынок.

Они взяли хорошенькую кроватку и уплыли с ней, а девочка осталась одна-одинешенька на зеленом листе и горько-горько плакала – ей вовсе не хотелось жить у гадкой жабы и выйти замуж за ее противного сына. Маленькие рыбки, которые плавали под водой, верно, видели жабу с сынком и слышали, что она говорила, потому что все повысунули из воды головки, чтобы поглядеть на крошку невесту. А когда они увидели ее, им стало ужасно жалко, что такой миленькой девочке приходится идти жить к старой жабе в тину. Не бывать этому! Рыбки столпились внизу, у стебля, на котором держался лист, и живо перегрызли его своими зубами; листок с девочкой поплыл по течению дальше, дальше… Теперь уж жабе ни за что было не догнать крошку!