Алексей Вальков - Философское постижение идеи нации

• Название: Философское постижение идеи нации
• Автор: Алексей Вальков
• Жанр: Психология, социальное
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4475-2547-7

Придание национальному аспекту статуса приоритета становится крайне важным в условиях, когда общая ситуация в стране сопряжена с тяжелым поисками национально-культурной идентичности, динамичным развитием национального самосознания и интереса к своему национальному бытию. Работа «Философское постижение идеи нации» проливает свет на реализацию национальной формы самораскрытия, онтологическое обоснование данного вопроса, показывает изнутри взаимосвязи национальных социумов и человека. Широко описаны философские аспекты этно-социальной и национальной общностей. Данное произведение предназначено для студентов, изучающих философские дисциплины.

---

Здесь, впрочем, не надо представлять дело таким образом, что чем крупнее тело, тем организованнее дух. Особо крупные тела, как представляется, возникают чаще всего в виде колоссальных, но однообразных комбинаций однородных элементов, что в целом соответствует их духовной примитивности. Дело, по-видимому, не в величине, а в сложности или в качестве материальной организации тела. Иначе говоря, чем сложнее организовано то или иное физическое тело, тем богаче его духовный потенциал. Не случайно же тело человека, а особенно его мозг, несущий в себе наивысшую потенцию духа, – наиболее сложное материальное образование из известных нам, по крайней мере, в земной природе.

Суть же функциональной субординации исследуемых начал состоит в способе их взаимодействия в лоне единосущего бытия. И здесь, по определению, дух играет активную направляющую роль, выступая своеобразным формообразующим демиургом и главным руководителем жизнедеятельности пассивного материального начала. В этом случае все феноменальное многообразие мира предстает в качестве внешнего проявления внутреннего, как принято говорить в философии, сущностного бытия, которое и есть бытие духа, и на основании которого мы и можем судить о подлинной глубине любого явления внешнего мира. При этом, однако, необходимо помнить, что внешнее, являемое в материальной форме, не может приоткрыть нам все богатство внутренней духовной жизни, ибо, зачастую, оно обременено многими случайными эмпирическими чертами. В лучшем случае, и этого, вероятно, не мало, через являемое вовне мы можем достаточно адекватно познавать сущностные моменты внутреннего духовного бытия. И, таким образом, сущность трактуется здесь не как обособленное духовное начало, но как основа, костяк, стержень, пронизывающий собой и соединяющий в единое и своеобразно-неповторимое целое, духовно-материальное единосущие какой-либо вещи или явления.

К примеру, такие всем хорошо известные человеческие чувства, как страх или радость, представляющие собой явления, безусловно, духовного порядка, всегда сопровождаются определенными реакциями организма. Но могут ли эти физиологические реакции, в данном случае замедленное или ускоренное сердцебиение, внезапная бледность или покраснение, обильное потоотделение и т.п., однозначно говорящие о единосущии духа и материи человеческого существа, сказать нам все о той многообразной и рационально непередаваемой гамме духовных переживаний и чувств, которые испытывает в эти мгновения человек?

В то же время, нельзя не отметить и обратного воздействия материального субстрата тела на его дух. Так, например, физиологические ощущения голода, жажды, боли побуждают наш дух к поиску путей, ведущих к устранению возникшего физиологического дискомфорта. Тем самым дух выполняет в этом случае по отношению к несущему его телу чисто служебные, вспомогательные функции. Известно, что эту соподчиненную роль играет дух подавляющего числа живых существ, в том числе и многих сугубо материально ориентированных человеческих индивидов. Однако отмеченная функциональная соподчиненность духа ни в коей мере не противоречит данному нами его определению. Ибо и в этом случае дух все равно является активным началом, так как тело лишь сигнализирует ему о своих потребностях, в поиске же и выборе средств для их удовлетворения дух играет, безусловно, ведущую роль.

Несколько слов о душе. В рамках предлагаемого подхода я, к сожалению, оставаясь в плену традиционного мышления, не часто буду обращаться к этому началу бытия. Однако это не означает, что душа не играет в бытии мироздания никакой существенной роли. Напротив, на мой взгляд, в предполагающей наличие души троичности основ мироздания (дух – душа – материя) она является как бы опосредующим звеном между двумя крайними членами этой троицы, и потому душа и есть место подлинного единения относительно полярных начал бытия. С этой своей стороны душа – не самостоятельный атрибут бытия, не его субстанциальное начало, но некий производный синтез, место сплетения, связки, срастания и средоточия двуединого единосущия духа и материи, идеального и телесного.

В этом смысле душа, пожалуй, даже, может быть признана единственным реально бытийствующим началом мироздания8. И здесь трудно не согласиться с позицией Н. О. Лосского, одухотворяющего и одушевляющего всю природу «сверху донизу». На низших ступенях природы чувства и стремления субстанциальных деятелей, считает он, бессознательны и так упрощены, что их следует обозначать как «психоидные». На более высоких ступенях – как «психические» процессы. И если не только взаимные отталкивания, но и взаимные притяжения происходят на основе внутреннего душевного состояния, то отсюда следует, что материальные процессы никогда не бывают чисто материальными. Они всегда осуществляются как психоидноматериальные или психо-материальные [14, с. 300]. В этом случае, органически вбирая в свой состав все богатство определений духа и материи, идея души снимает логическую противоположность сущности и явления, и перед нами предстает извечное и нераздельное единосущие бытия мироздания.

Изложенная гипотетическая констатация единосущего двуединства всеобщей основы мироздания может быть признана только исходным пунктом наших дальнейших размышлений, ибо очевидна ее логическая индифферентность многообразию и качественной разнопорядковости реальных форм бытия. Между тем предстоящий нам ныне диапазон последних колеблется от простейших, эпоха тотального господства которых относится современной наукой в необозримо далекое прошлое, до сложнейших современных формообразований, вершиной которых является человек и свойственные ему социальные формы организации жизни. Все это с неизбежностью предполагает становление мироздания во времени и пространстве и, следовательно, присущие познанию всякого становления идеи движения, изменения, развития, цели, а также ряд некоторых других тесно сопряженных с ними моментов, на которых мы остановим свое внимание в последующих параграфах.

§ 2. О направленности саморазвития мироздания

Общепризнано, что одним из основополагающих свойств мироздания, способом его всеобщего существования является движение, которое, в самом общем виде, представляет собой всякое изменение и всякое взаимодействие, непрерывно совершающееся в бытии сущего.

При этом, если изменение можно трактовать как переход какого-либо существования в иное качественное или количественное состояние безотносительно его направленности, то развитие, которое, собственно говоря, нас интересует прежде всего, представляет собой процесс восходящего изменения от простого к сложному, от менее совершенного к более совершенному бытию. Ибо с позиций изложенного подхода всякое наименее простое является одновременно и менее совершенным по организации духовно-материальной формы своего бытия, и наоборот. В этом смысле всякое развитие, на мой взгляд, и состоит прежде всего в постепенном усложнении физической формы организации сущего и адекватном ему нарастании его духовной мощи. А потому на условной «шкале развития» менее совершенное предстает как менее духовное, и наоборот.

Строго говоря, речь здесь идет не о развитии, а о саморазвитии, поскольку оно мыслится как таковой ряд восходящих и имманентных изменений универсального мироздания, который совершается в нем как в органическом целом через составляющие это целое его относительно обособленные отдельные существования. В этом плане всякое логически определяемое общее и особенное бытийствует в мире в виде реального взаимодействия и взаимосвязи составляющих их единичных существований. При этом через ближайший круг взаимодействия (особенное) нами познается видовое отличие вещи, тогда как предельно широкий круг, объемлющий собой всю совокупность генетического и актуального взаимодействия и взаимосвязи однопорядковых вещей (общее), предстает как ее логический род.

Кроме того, развитие (саморазвитие) трактуется здесь как абсолютный универсальный процесс, абсолютно-универсальная тенденция самодвижения, охватывающая собой все мироздание, в недрах которого даже нисходящие процессы понимаются лишь в качестве относительно нисходящих моментов целостного восхождения, так как, в конечном счете, в лоне бытия «всеединого» они (или точнее их результаты) будут вновь вовлечены в его доминирующую восходящую струю.

Для обоснования сказанного, поскольку оно имеет для нас важное теоретико-познавательное значение, приведем следующие аргументы. Допустим, например, что в мире господствует хаос или даже относительное равновесие нисходящего и восходящего процессов его самодвижения. Тогда в реальности это будет означать топтание мироздания на месте, постоянный возврат к одному и тому же исходному состоянию, что практически обессмыслит не только само развитие, но и мироздание как таковое. Мир в этом случае вполне заслужит гегелевского определения «дурной бесконечности». В познании (поскольку познано может быть только то, что обладает определенным внутренне устойчивым порядком бытия, обусловленным присущей ему закономерностью связей и тенденций движения) это будет означать, в худшем случае, нигилизм, отрицающий наличие истины как таковой, или агностицизм, так или иначе отрицающий возможность ее постижения человеком. В лучшем же случае, подобный подход релятивизирует познавательные возможности человеческого духа, так как ограничит их описательным характером исследования какой-либо одной (или нескольких, что в принципе ничего не изменит) тенденции или одного самого по себе сущего пространственно-временного момента бытия. А это, по сути, устранит философию как форму человеческого постижения действительности, ибо она исходит из прямо противоположных установок. В нравственном смысле подобный подход будет базироваться на признании невозможности коренного нравственного совершенствования человека, так как это с необходимостью вытекает из абсолютизации преходящих форм его бытия.